Я поблагодарил и неожиданно для себя спросил:
— Скажите, а вы случайно родом будете не из Бобруйска?
Девушка недоуменно вскинула брови:
— А как вы догадались?
Я и сам не меньше нее удивился такому точному попаданию, мы разговорились. Оказалось, что наши дома находились где-то в двух километрах друг от друга, но родились мы с заметной разницей в возрасте: я послевоенное дитя, Анна — вполне современный продукт бегущего времени. И все же какая-то невидимая и потому загадочная ниточка на мгновение соединила нас. Уходя из супермаркета с покупками, я угостил землячку шоколадкой и сказал, что скоро намерен поехать по делам в наш родной город и могу, если у девушки нет своего транспорта, захватить с собой и ее.
Аня, похоже, обрадовалась такой возможности и продиктовала номер своего мобильного телефона.
На вечерней прогулке я вспомнил этот эпизод и к тому же мне показалось, что что-то подобное со мной уже случалось. Мысли странным образом перебросили к аистам, что каждый год прилетают к своему гнезду, которое однажды по весне соорудили в дальнем углу моей усадьбы, где, отойдя от дел, я провожу все теплое время года. Мы с супругой уверены: ежегодно к нам прилетает одна и та же пара. Грациозные птицы по-свойски разгуливают по огороду, наводя панику на ужей, которых здесь немало, ибо усадьба расположена почти на самом берегу красивейшего озера. Подходят к самому крыльцу, а перед отлетом со своими подросшими детенышами почему-то ночуют на крыше дома. Наверное, думаем мы, так пернатые стараются получше запомнить понравившееся им место.
Между тем недавно из одной телепередачи на канале о жизни животных узнал, что те же аисты находят свои ранее покинутые гнезда благодаря умению распознавать их по магнитным полям. Удивительно! Выходит, что у птиц есть тайное устройство, помогающее им считывать информацию из прошлого. Благодаря такой способности мы и стали земляками с нашими аистами.
А что, если и у людей есть такое устройство, но они им не пользуются и не развивают, поскольку хватает банальной памяти? Однако при некоторых обстоятельствах устройство это все же срабатывает. Согласен, версия так себе, но в качестве отправной точки к размышлениям на тему может сгодиться.
Это сейчас в армии не слышно о таком понятии, как землячество. В советские годы на армейских просторах оно существовало. Хорошо помню, как, придя в боевую часть из учебки, столкнулся с тем, что обнаружил пропажу своей электробритвы. Разумеется, расстроился. Это заметил младший сержант Сергей Базлин и коротко сказал:
— Найдем мы твою бритву, земеля…
И верно — через час ко мне подошел рядовой Носов и с извинениями признался, что взял ее якобы по ошибке. На самом деле, как я узнал позже, он припрятал бритву и собирался обменять ее на бутылку водки кому-то в гарнизоне. Сам же Сергей оказался моим земляком, пусть и не прямо из Бобруйска, а со Шкловщины. Но в такой многонациональной армии, как тогда, его вполне можно было считать моим близким земляком. Наладились отношения и с Носовым, он даже как-то выручил меня и помог избежать наказания от нашего строгого старшины.
Честно скажу, не знаю, есть ли какие-то исследования и публикации на тему армейского землячества в советские годы, но даже поверхностные размышления позволяют сделать вывод, что его существование было определено вполне конкретными обстоятельствами. Молодые люди, попав в новую для себя среду обитания, чувствовали какую-то незащищенность и вынуждены были кучковаться, чтобы сообща противостоять неприятностям. Вот почему слово «земеля» имело такую же силу, как и «брат». Ну а брат, понятное дело, не чужой человек. Такие вот дела…
Говорю об этом потому, что не так давно довелось услышать это слово в совсем уж необычной обстановке. В тот день я быстро управился с делами в командировке в родном городе и по привычке решил перед отъездом в столицу заехать на берег Березины, чтобы полюбоваться любимой рекой детства. Делать это в Бобруйске лучше всего с ее высокого правого берега, где расположен санаторий имени Ленина. Замечу, что это почитаемое в городе учреждение никто не собирался переименовывать.
Миновав ворота, я уже пересекал весенний парк, когда на одной из скамеек увидел мужчину, лицо которого показалось знакомым. Я замедлил шаг, и уже через какое-то время мы приветствовали друг друга крепким рукопожатием.Да, это был он. Я его тоже узнал, ибо, видимо, годы старили нас одновременно. Когда-то мы играли в футбол в одной юношеской сборной команде города. После института я был далек от спорта, а вот Лева окончил какие-то курсы и пошел по тренерской стезе. Слышал, что он и в Израиле продолжил заниматься этой работой, когда вместе со всей семьей переехал туда в те годы, в то время как многие из его соотечественников решили стать гражданами другой страны.
— Ну, земеля, не думал, что когда-нибудь наши дороги еще раз пересекутся, — произнес Лева Абель.
Удивительно, но слово «земеля» вовсе не резануло мой слух, хотя не виделись мы, наверное, более 20 лет.
Я слышал, что некоторые из моих бывших знакомых, эмигрировавших на землю обетованную, все же приезжали время от времени навестить родственников, которые остались в Бобруйске, а также чтобы привести в порядок захоронения предков на большом кладбище по улице Минской, что на выезде из города. Не секрет, что, оказавшись в Бобруйске, некоторые из бывших горожан старались попасть на более дешевое лечение в санаторий имени Ленина. Так сейчас в этом весеннем парке и очутился мой товарищ по команде. Ну как не назовешь его земелей?
Мы повспоминали общих знакомых, посетовали на то, что наша любимая Березина за эти годы заметно обмелела. Как человек любопытный, я хотел побольше узнать о жизни Левы и других выходцев из Бобруйска в далеком Израиле, потому предложил пойти в ресторан неподалеку и выпить по чашечке кофе. Однако мой собеседник, глянув на часы, вдруг заторопился, сказав, что и так опаздывает на какие-то лечебные процедуры. По недорогим часам на руке я понял, что звезд с неба на новой родине он не хватает, да и вряд ли в противном случае приехал бы поправлять здоровье именно сюда. Впрочем, не заметил и особого уныния в голосе Абеля. Мы расстались, понимая, что это наша последняя встреча. Слишком далеко от этого благословенного места утекли за эти годы воды нашей любимой Березины…
Тема землячества меня не отпускала, вскоре я вновь вспомнил о ней. Сидел в беседке уже у себя в усадьбе и любовался стайкой черных дроздов. Еще недавно их было здесь всего несколько, и вот собралась приличная компания. Как же ловко отыскивают они червяков в траве! День близился к вечеру, когда приехали на выходные мои соседи, тоже из столицы. В свое время эти парни из одной фирмы выкупили еще вполне добротный дом по дешевке, так как он располагался слишком близко к местному кладбищу. Вложились в высокий забор вдоль погоста и отгородились таким образом от него. Сюда приезжали на рыбалку, по вечерам устраивали очередной мальчишник. Мне эти ребята нравились. Прежде всего тем, что, приняв на грудь, пели патриотические песни, в том числе и обязательную «Катюшу». Подумал, что в каком-то смысле они тоже мои земляки, поскольку таковыми я сейчас считаю всех хуторян, живущих в этих царственно красивых местах. Профессия журналиста дала мне возможность объехать и полюбоваться всей Беларусью, и потому понятие землячества стало для меня многозначным и полнокровным. Тем не менее понимаю, что можно сколько угодно именовать себя человеком мира, но правдой всегда остается то, что на земном шарике есть только одно место, где однажды для тебя совершилось великое таинство и священнодействие. Это место, где ты сделал свой первый вдох.
Неожиданно для меня позвонила Аня и сообщила, что в ее жизни произошли серьезные перемены, и потому она не отвечала на мои звонки.
— Я сейчас уже в Бобруйске, — сказала девушка, — со второго раза согласилась наконец выйти замуж за одноклассника. У него появились деньги, и он предложил открыть собственную небольшую пиццерию. Здесь, в родном городе, я скорее поднимусь, — закончила она бодрым голосом.
Я пожелал землячке успехов в предпринимательской деятельности и откровенно порадовался за нее.
Приехавшие соседи, видимо, устали с дороги и наскоро поужинав, разошлись спать. Рыбачить поедут на зорьке, а вечером, как всегда, позовут меня на свой мальчишник. Я поблагодарю и откажусь: не для того я приезжаю в эти удивительные места, чтобы тратить время в шумных компаниях. Однако и своих соседей могу понять: они еще молоды, много работают, и потому им хочется, как говорят, выпустить пар. Главное ведь в другом. Уверен, что они, как и я, знают цену хорошим человеческим отношениям и в случае необходимости всегда, как это уже случалось, придут на помощь. Что ни говори, земляки — не чужие люди.
