К чести наших деловых людей, чувствовать конъюнктуру рынка они научились великолепно. Но намедни как-то не по-мужски разрыдались из-за экстренных мер Нацбанка на финансовом рынке. Несомненно, любые изменения заставляют бизнес менять привычный уклад и немного шевелиться. При том, что внутренние метаморфозы стали следствием внешних факторов: заниженных цен транснациональных корпораций на соседних рынках. Однако в сторону штаб-квартир «брендовых» производителей упреки почему-то не полетели. А ведь первыми создали проблемы для белорусских импортеров их иностранные контрагенты, спровоцировав разницей в ценах массированное приграничное движение товаров.
Импортеров в нашей стране если и затрагивали, то только в тех непростых случаях, когда на карту ставилась национальная экономическая безопасность. Но они, слава богу, случались нечасто. Все остальное время поставщики зарубежных товаров чувствовали себя достаточно вольготно. По крайней мере, по сравнению с местными производителями. Впрочем, у каждой модели бизнеса свои сложности, случаются падения, бывают взлеты.
Почему-то представители импортных торговых марок взбудоражились не на шутку в 20-х числах декабря. Предыдущие долгие недели они равнодушно смотрели, как российские коллеги по цеху отбирают у них все: покупателей, прибыли, валюту, наконец. Не напрямую, конечно, но косвенно и очень эффективно. Читал новости, диву давался: московские автосалоны молились на белорусов и казахов — на них до 70% продаж в последние месяцы приходилось. Если бы не нашествие братских народов, продажи колом стали бы еще месяц назад. Из-за чего ажиотаж возник? Любой школьник скажет: из-за девальвации российской валюты и стабильности белорусской. А каждый владелец аттестата порекомендует: чтобы потребитель не перетекал через границу, надо всего лишь выравнять цену в национальных валютах в пересчете на доллары и евро.
Скажем, стоит ценник в российском салоне на новенький «Фольксваген» RUR 1 млн. И неучу понятно: в начале осени это было $ 27—28 тыс., а в начале зимы — всего $ 16—17 тыс. после провала «деревянного». А в Беларуси до 19 декабря цена «немца» намертво стояла на рубеже 27—28 тыс. «зеленых». Натуральный парадокс. О нем не раз лично мне подробно рассказывали представители импортеров. Суть-то заключается в том, что транснациональные корпорации мыслят глобальными категориями. У них мир поделен на сегменты и зоны влияния. И каждому местному импортеру дарована спокойная жизнь в своем регионе. Поэтому «центр» не допускает серьезного ценового перекоса между ними.
Если какой-то товар по соседству продается в 1,5—2 раза дешевле, значит, не все чисто. Умные корпорации с мировым именем не допускают ценовых войн между дилерами!
По крайней мере, так меня убеждали отечественные импортеры на протяжении многих лет. Но практика оказалась богаче теории — по цене один и тот же импортный товар был дешевле в России! Такого быть не может, но событие произошло. И его отрицать бессмысленно.
И какова была реакция умных «транснационалов»? Судя по всему, никакой. Ценовой диспаритет сохранялся несколько недель. И где был возмущенный белорусский бизнес? Не понимал, что вал шоп-туров на Восток убивает их бизнес?! Не верю. Директора большинства отечественных компаний-импортеров очень уважаемые мной высокообразованные менеджеры. Почему они не поднимали шума по поводу некорректного поведения иностранного бизнеса по отношению к белорусским партнерам? Боялись обидеть поставщиков товара? Ну и бойтесь дальше. Когда около миллиарда долларов ушло на закуп в другую страну, поздно говорить о взаимодействии импортеров и государства: денежки-то уже утекли. Белорусское «импортное» бизнес-сообщество могло поставить вопрос ребром по поводу разницы цен перед поставщиками месяц назад. Если своих силенок не хватало, обратиться в Правительство. Оно помогло бы. Хотя, по сути, лучший ценник на планшеты, автомобили, электронику в России по сравнению с Беларусью — корпоративная проблема. И на нее никто особенно внимания не обращал, пока отток наличной валюты не стал угрозой для трансформации в сложности национальные. Бизнесу был дан шанс разрулить все проблемы самостоятельно. В конце декабря диспаритет стоимости импортной продукции пришлось ликвидировать Национальному банку весьма оригинальными мерами. В некоторой степени экстренными, поскольку тенденция приобрела опасный оборот.
На нее пришлось реагировать на государственном уровне. По большому счету, выполнять работу департаментов и подразделений ТНК. Удорожание валюты для прямых импортеров позволило выравнять цены с соседними рынками. Возможно, некоторые белорусские компании и понесли какие-то потери. Из-за нерасторопности или бездействия иностранных партнеров. Не логичнее ли предъявить финансовые претензии им? Пускай компенсируют потерю покупателей за счет ценовой разницы. Уже слышу оппонентов: белорусский рынок маленький, мы не можем диктовать условия «большим дядям»… Ну и ладно. Производителей много. Уйдут одни — придут другие. Для наших предприятий дилер — король, который хоть и ставит порой условия, но обеспечивает сбыт. Но для импортеров чужой завод — законодатель мод. И куда спряталась избитая сентенция «Покупатель всегда прав»?! В глобальном масштабе по отношению к импорту мы — покупатели. И в наши проблемы надо вникать продавцу, дилеру, производителю… Не так ли? Если по чесноку, без обид.
volchkovvv@mail.ru
Владимир ВОЛЧКОВ
Владимир ВОЛЧКОВ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ
Прививка от жадности
В Беларуси можно делать бизнес, открывать магазины, продавать любые товары со всего мира. Получать прибыль, богатеть, пополнять ряды миллионеров-землян. Но нельзя таскать «левый» товар через границу, не платить налоги, обманывать потребителей и обдирать покупателей, повышая цены по любому поводу…
Сам по себе рост цен — плохая весть для любого добропорядочного бизнеса. Однако для отдельных коммерсантов колебания на потребительском рынке — золотое время, когда под шумок «стригутся» легкие прибыли. Вот и приходится государству вспоминать про свою древнюю функцию принуждения и включать административные механизмы регулирования их аппетитов.
Не ждать же безучастно, пока цены «убегут» за облака? Заклинание о рыночном саморегулировании еще ни в одной стране не срабатывало: нет в природе такого явления, как «чистый рынок». Тот самый, из учебника, с картинкой пересекающихся кривых спроса и предложения. Под которой сноска: теория верна, когда на рынке присутствует бесконечно много независимых друг от друга продавцов и покупателей. О «чистом рынке» наивно говорить в век транснациональных корпораций, когда несколько десятков огромных компаний контролируют всю мировую экономику.
Похожая картина и на наших потребительских просторах. Особенно по импортным товарам. Конкуренция существует, но достаточно условная. Впрочем, такой пасьянс во всех государствах. Сколько в стране серьезных поставщиков телевизоров? Или стиральных машин? Крупных компаний — раз-два, и перечисление закончилось. В каждом сегменте обязательно обнаружится лидер с намеком на монополизм. Доминирование — прямой путь к ценовому диктату. Недаром же на Западе у антимонопольных ведомств полномочий чуть ли не больше, чем у силовиков. Впрочем, развитый капитализм самостоятельно пытается сдержать свой оскал, чтобы не накликать визит государственных «дантистов».
Отечественный бизнес в своей массе не торопится перенимать европейские традиции. На любой экономический вызов у многих наших предпринимателей одна реакция — повышение цен. Особенно у импортеров. До поры до времени государство либерально взирало на такую стратегию. Если чужие бренды дорогие — больше купят отечественной продукции. Но представители зарубежных компаний доигрались до ситуации, когда их дороговизна трансформировалась в макроэкономическую проблему: поездки граждан на «закупы» в соседние страны и отток дефицитной наличной валюты. Поэтому ритейл и услышал административный окрик.
За импортный товар, несомненно, надо платить валютой. Но ее доля в розничной цене составляет 50% при самом сложном раскладе. Обычно и того меньше.
Ведь в структуре розничной стоимости кроме цены зарубежного производителя еще есть транспортные расходы, налоги, маржа оптового и розничного звена… И все эти расходы номинированы в родных рублях и напрямую не зависят от колебаний курса. Вспомните, как бунтовали торговцы, когда лет пять назад законодательно ограничили оптовую и розничную наценку 60% по всей дистрибьюторской цепочке. Все хором кричали: мало. Я полагаю, вполне достаточно. Но суть в другом. Если стоит на полке импортный телевизор, скажем, за Br 5 млн., то в них где-то Br 3 млн. — маржа оптовика и розничного ритейла. Плюс другие рублевые расходы. На долю доллара и евро остается совсем немного: валютная составляющая не столь фундаментальна, как хотят представить продавцы зарубежных товаров. К тому же все девальвационные, инфляционные опасения и другие фобии они заложили в свои прейскуранты давным-давно и по нескольку раз. Еще во времена курсового стояния.
Переоценивать же ввезенный товар вообще не совсем честно. Подавляющее большинство импортеров работают с поставщиками исключительно по предоплате. Поэтому валютная составляющая уже давно зафиксирована в рублях. И реализуя «старый» товар по прежним ценам, продавец ничего не теряет. Конечно, в долларах выручка уменьшится. Но мы же не в Америке живем!
К тому же в соседних государствах, несмотря на разнообразные экономические и финансовые колебания, цены на импорт умудряются сдерживать. Сами же продавцы. Почему у наших не получается? Не могут, не хотят, не умеют?! Да, нынче с экономикой не все гладко. Сложности есть, но пройдет время — все устаканится. Тогда снова импортеры повылазят из всех щелей, те самые, которые сегодня из-за рисков приостанавливают поставки или взвинчивают цены. Но во многих странах экономическая модель предусматривает не только получение прибыли, но и социальную ответственность бизнеса. В том числе за насыщение рынка товарами. Если уж импортер пришел — будь добр, выполняй свои обязательства, развивай свой сегмент, а не только «стриги купоны» в тучные времена. Иногда приходится и своими интересами поступаться, не без этого. А трусливо прятаться в кусты по любому поводу?! Конечно, это право любого бизнеса, но второй раз в реку обычно войти не дают. Фактически это мировая практика. И отечественные импортеры нынче проходят своеобразный кастинг «на вшивость» и лояльность к нашим потребителям. Естественно, пройдут его не все. И ничего страшного в этом нет. При нынешней проблеме мирового перепроизводства свято место на потребительском рынке пустовать не будет. А вот для игроков «факир на час» двери на наш рынок, возможно, не помешало бы закрыть навсегда. Какой от них прок, когда, кроме раскручивания инфляции и получения прибыли во времена роста, ничего больше они делать не умеют. Или не хотят.
