На фоне эрозии взаимодействия с западными союзниками в отношениях с Москвой и Тегераном у Анкары очевидный прогресс. Этот триумвират все ближе к тому, чтобы занять ведущую позицию в урегулировании сирийского кризиса. Накануне главы МИД трех стран согласовали свои рекомендации по организации Конгресса сирийского национального диалога, который, как ожидается, и определит судьбу послевоенного устройства Сирии. Сегодня, когда военная стадия конфликта подходит к концу, на первый план выходят дипломатические усилия, от исхода которых будет зависеть не только будущее самой Сирии, но и всего Ближнего Востока, а возможно, и мира.
Перипетии сирийского конфликта стали наглядной иллюстрацией ослабления позиций Запада, который не смог удержать ситуацию под своим контролем, допустив вмешательство третьих игроков – России и Ирана, делающих все, чтобы подорвать западное военно-политическое доминирование на Ближнем Востоке.
Почему в этой игре Турция все более отчетливо берет сторону России и Ирана, а не своих западных союзников? Установка на военно-политический альянс с Западом в Турции была неизменной со времен Ататюрка. Ползучая ревизия этого курса началась с первых лет нахождения у власти Эрдогана, еще в качестве премьер-министра, а окончательно очевидной стала после прошлогодней неудавшейся попытки военного переворота. Глухое недовольство прозападной ориентацией в Турции назревало давно. Ведь стать полноценным участником западного сообщества так и не удалось – достаточно вспомнить многолетнюю и весьма унизительную для турецкого национального самолюбия историю так и не состоявшегося вступления в ЕС. Назрела необходимость в выработке более самостоятельной внешней политики, независимой от интересов Запада и ориентированной на Ближний Восток – зону традиционных интересов Турции со времен Османской империи. В связи с этим понятен и курс на «мягкую исламизацию», призванную сделать Турцию ближе к государствам региона. Ставка на альянс с Москвой и Тегераном также способна обеспечить этот более самостоятельный внешнеполитический курс Анкары.
Вместе с тем преувеличивать значение этих изменений в турецкой политике не стоит. Очевидно, к окончательному разрыву с Западом Анкара не готова и вряд ли перейдет определенные «красные линии». С другой стороны, союз с Тегераном и Москвой также является хрупким и ситуативным из-за сохраняющихся глубинных противоречий между странами. В конце концов, Анкара вовсе не заинтересована в усилении шиитского влияния, которое продвигает Иран в Сирии и Ираке. С Россией интересы Турции сталкиваются в бассейне Черного моря, на Кавказе и в Центральной Азии. Речь идет как об экономических интересах, так и об идеологическом влиянии. Составляющей внешней политики Турции всегда был пантюркизм, который входит в противоречие с концепцией евразийства, продвигаемой Москвой на постсоветском пространстве.
Нельзя исключать, что градус этих противоречий сделает альянс Москвы, Тегерана и Анкары недолговечным, вынудив последнюю в конечном счете вернуться к традиционной политике с опорой на ЕС, США и НАТО.
vs.shimoff@gmail.com
