Фото Анны Наумовой
Прадед учился грамоте у поэта
Вереницын появился на свет в Островлянах и был крепостным помещика Бондырева. Как считают многие ученые, его незаконнорожденным сыном. Предки Инны Козловой по отцовской линии носили фамилию Шкуратовы, жили в этом же населенном пункте и трудились скорняками. В 1830-е имение в Островлянах выкупил помещик Василий Бондырев. Вполне естественно, вместе с крепостными. Среди них были и Шкуратовы. Василию Максимовичу до того пришлись по плечу выделанные ими тулупы, что наказал мастерам оставаться жить подле господ, озвучивает семейное предание Инна Козлова:
— Бондырев привез из Петербурга скорняка, который обучил Шкуратовых французской технологии выделки меха. Ее держали в строжайшем секрете, а тулупы и дубленки, которые заказывали пану, неизменно приезжавшему на «летние каникулы» в Витебский уезд, к сезону перекочевывали в столичные гардеробные.
Прадед моей собеседницы Гаврила Романович был в чести у бар и даже обучен грамоте. По семейной легенде, а почему бы ей и не быть правдивой, его наставником выступил не кто иной как Константин Вереницын — временные рамки вполне подходят.
Столетняя дубрава… под водой
Артель скорняков Шкуратовых однажды приказала долго жить. Деду Инны Козловой Игнату Гавриловичу профессия была не по душе. Вместе с тем он остался при панах. У Василия Бондырева было двое сыновей — Михаил, ставший военным, и Федор, к слову, более 25 лет состоявший в должности предводителя местного дворянства. Приезжавший на малую родину предков известный полярник Артур Чилингаров (а он имеет к роду Бондыревых самое непосредственное отношение) вспоминал, что в его семейном архиве есть уникальное фото. На нем запечатлена встреча Федора Васильевича с царем Николаем в его могилевской ставке. После деда и отца в Островлянах и Стайках всем заправлял сын Михаила Бондырева Леонид. Он-то и определил Игната Шкуратова к себе кучером, делится Инна Козлова:
— Поверьте, деду было что вспомнить по мотивам поездок. Например, чего стоит история о том, как Бондырев присматривал в здешних краях местность для воплощения грандиозного проекта. Во все тонкости кучера не посвящали, но в тех беседах, что по-дружески вел с ним помещик, речь шла о создании многоступенчатых садово-парковых конструкций. Эдакие сады Семирамиды на белорусский манер. Еще пан горел идеей «столетней дубовой рощи», хотел вырыть глубокие водоемы и заложить в них дубы. Последние должны были проживать свой второй век под водой, становясь прочнее металла и приобретая поистине золотую ценность. В Больших Стайках сохранился искусственный пруд, такое чувство, что бездонный. Вдруг, если задаться целью, именно там можно найти мореный дуб, оставленный предусмотрительным паном до лучших времен, полушутя-полусерьезно заявляет моя визави:
— Сестра деда Елена Гавриловна рассказывала моему отцу, как после революции за паном (вероятно, речь о Леониде Бондыреве) приехали... Провожать помещика, человека порядочного и уважаемого, в неизвестность вышли всей деревней. Худенький, невысокий пан мужественно, не опуская глаз, смотрел на «непрошеных гостей». А потом (дело было то ли ранней зимой, то ли по осени) снял с плеч добротный кожух и отдал моему деду, сказав: «Бери, носи, все равно мне больше не пригодится».
Памятный валун и скульптура Тараса на Парнасе
Интересный факт: здешние жители долгое время считали, что где-то в панском имении спрятан клад, который Бондырев в сложившихся обстоятельствах никак не мог увезти с собой.
Краеведы в свою очередь предполагают, что именно Леонид Михайлович имел отношение к постройке в Стайках спиртзавода приблизительно в 1905 году. Здесь производили в год до двух тысяч литров высококачественного спирта — и зернового, и картофельного. Сегодня от когда-то немалого производства уже ничего не осталось.
Диплом под «сухим законом»
Подрядчиком на строительстве спиртзавода как раз выступал прадед Инны Козловой по материнской линии Федор Никоненко. Ничего не зная о прадеде, с младых ногтей Инна интересовалась всем, в чем ей виделась его рука. Самое яркое воспоминание детства — исследование даже не самого спиртзавода, а его огромного склада. Каменный, надежно возведенный из разномастных глыб, он поражал воображение.
На последнем курсе художественно-графического факультета пединститута имени Кирова Инна Козлова решила сохранить для потомков историю родных ей мест, в том числе запечатлев спиртзавод и склад. Но дипломный проект под названием «Мая спадчына» не пропустили. Точнее, забраковали идущие вразрез с тогдашними веяниями отдельные эскизы. 1987 год, «сухой закон», на выпускницу посмотрели довольно пристально: «Какие еще спиртзаводы?..» Благо в дипломе хватало и пейзажей.
В поисках могилы классика
Еще до отмены крепостного права будущему автору «Тараса на Парнасе» дали вольную, помогли в 1851 году сменить фамилию с Васильева на Вереницына, записав в мещане. Юноша скоро пошел вверх: поступил сразу на третий курс Горы-Горецкого земледельческого института, защитил диссертацию «О белорусском хозяйстве». К старости превратился в успешного статского советника в министерстве путей сообщения и почил в 1904 году на руках у жены Елизаветы Поль в своем доме в Петербурге. Точное место захоронения классика белорусской сатирической литературы неизвестно. Предполагают, что его могила или в самом Петербурге, или на родине его жены — в Полоцке.
Маловероятно, но все же имеет право на жизнь версия, что последним пристанищем Вереницына мог стать фамильный склеп в Островлянах, строительство которого начал еще Василий Бондырев. Кроме того, на самом крутом повороте в Малых Стайках сохранилось, как окрестили его в народе, панское кладбище. Вот только большинство могил тогдашних дворян, как и их родовые гнезда, разорены. В тяжелое послевоенное время каменные памятники с погоста пошли в фундаменты хозпостроек и домов.
Инна Павловна в Стайках не раз видела разрушенные до основания сараи, а под ними — траурные плиты. Заинтересуйся, возьми глубже, и камни заговорят. Кто знает, нет ли среди них плиты с именем автора того самого «Тараса».
***
Делясь с читателями историями от Инны Козловой, мы, конечно, не претендуем на их полную историческую достоверность. Вместе с тем написанное остается: чем не повод посмотреть на, казалось бы, хорошо известное под новым углом. И если не продолжить изучение следа Вереницына на городокской земле, то использовать уже имеющийся богатый потенциал в познавательных и туристических целях.
Navumavahanna@mail.ru
