Страсть к экстриму у Андрея с детства. Занимался нунчаками, восточными единоборствами, парашютным спортом. После школы получил юридическое образование, но по специальности работал недолго, вскоре стал зарабатывать танцами. Последние два года главная задача минчанина — промазать. Андрей выступает как артист оригинального жанра и метает ножи в свою отважную партнершу, профессиональную танцовщицу Дарью Шеремет.
«Появляются седые волосы, когда понимаешь, сколько стоит твоя ошибка»
— Не работа, а праздник, — шутит Андрей. — Сейчас путешествуем с гастролями по России. Я занимаюсь тем, что мне нравится, стараюсь совершенствоваться. "Долблю" ножи-топоры каждый день, пробую новые трюки, ставлю себе неподъемные цели.— Как из танцев перешли в метание ножей?
— Хороших танцоров очень много, конкурировать с ними тяжело. Идею об оригинальном жанре вынашивал очень долго. Сделал комплект спортивных ножей, нашел тренера и пошел целенаправленно заниматься спортивным метанием ножа. Техника того, что я делаю сейчас, больше адаптирована к цирку. Самая лучшая похвала была, когда мой тренер, придя на премьерное выступление, сказал: «Молодец! Я бы такого не сделал». Но и сейчас стараюсь побольше танцев вносить в свое выступление. Не хочется уходить в простое трюкачество. Только на Britain’s Got Talent показывали трюки, так как эфирное время ограничено.
— Почему выбрали метание ножей, такое волнующее и опасное?
— С детства мне нравится заниматься тем, что вызывает всплеск адреналина. Когда ставки высоки, мозг мобилизует тело, для меня это своего рода медитация, борьба с собой, со своим холеричным темпераментом.
Всем зрителям девушка кажется бесстрашной. Безусловно, не каждая станет на ее место. Но сила эмоционального напряжения у метателя и ассистентки одинаковая. На голове просто появляются седые волосы, когда понимаешь, сколько стоит твоя ошибка. С этим волнением нужно справиться, чтобы контролировать свои движения. Если бросишь неправильно, рядом будет инвалид или труп. Это очень щекочет нервы, адреналин поступает в кровь — а потом выдыхаешь и чувствуешь холодный пот.
Интересно, что на планете живет шесть миллиардов людей, а цирковых метателей ножей не так уж и много. Все считают этот жанр старым.
«Идет борьба с собой»
— Много ли приходится тренироваться?— Наверное, простые люди думают, что жизнь артиста – это праздник каждый день, пока остальные люди работают по восемь часов, артисты отдыхают. На сцене не видно того пота, нервов, неимоверных усилий – всего, что было положено на алтарь, чтобы люди увидели готовый номер. Часами, неделями бросают ножи и топоры. Идет борьба с собой. Кто не пробовал, никогда не поймет. Но в этом и заключается цель: выступление должно казаться легким.
Как говорил мой первый тренер, с которым я начинал метание ножей, Олег Павлович Мартынчук, «все количество того, что я тебе дал, перегоняй в качество». По словам тренера, все, что летает, то втыкается; раз это втыкается, ты можешь это сделать; остальное — вопрос практики.
Занимаясь всего полгода, в конкурсе я выбил 515 из 600 возможных целей и проиграл только корифеям метания ножей, которые переспросили: «Сколько ты занимаешься? Ты не без таланта». Но я был просто мотивирован, собирался поставить живого человека, и поэтому не имел права на ошибку. Занимался по четыре часа в день.
— Вы выступаете в составе какого-то коллектива, цирка или только вдвоем со своей партнершей?
— Я создал шоу, в котором метаю ножи, топоры и все, что можно метать. Работаем в дуэте. Когда приглашают, выходим также в составе варьете, цирков, различных шоу-программ. В планах — расширение программы: номера с хлыстами, с боласами, с мачете.
— Приходится ли обращаться к помощи других людей при подготовке?
— Наш номер «Танец на лезвии ножа» создавался на базе Молодежного театра эстрады, где прошла премьера, за что я очень благодарен администрации театра и его руководителю Александру Должевскому. Также мои друзья-хореографы помогали с постановкой, костюмы выполнялись в студии Жанны Колтаковой. С номером для британского шоу талантов нам помогал городской Дом культуры в лице директора Николая Казюлина. А главный наш инженер и помощник проекта — мой отец Николай Гомонов.
«Мама сразу не понимала»
— Раз уж зашла речь о родителях, расскажите, как они относятся к вашей щекочущей нервы работе.— Мама сразу не понимала. Когда в частном доме тренировался, она могла спокойно развешивать белье возле моего "огневого рубежа". Объяснял, что топор настоящий, может навредить. Теперь уже все знают, что если Андрей тренируется, то никто его не трогает. А сейчас мама радуется, что знакомые видели нас по телевизору. Папа всегда поддерживал. Только первое время из-за слабого сердца предпочитал не смотреть, потом привык и стал поглядывать.
— А жена и дети есть? Что они об этом думают?
— Не женат, но есть девятилетняя дочь Александра — главная моя фанатка. Проводит с нами много времени, однажды помогала в цирке продавать билеты, всегда делится своим мнением о выступлениях. Не один раз сама хотела и становилась у стенда, а я обкидывал ее горящими ножами и топорами. Ей так понравилось, что пришлось пообещать взять в ассистентки, когда вырастет.
«Был счастлив, что все живы»
— Как появилась идея участвовать в британском шоу?— Нужно ставить себе высокие цели. Когда было что показывать, захотел рассказать о себе. В нашем оригинальном жанре это можно сделать либо через хорошо раскрученный телепроект, либо на Фестивале циркового искусства, но второе еще в планах. Когда только начинал все делать, предлагал номер белорусским режиссерам, готов был работать почти бесплатно, но никому не было интересно. Как только засветился на Britain’s Got Talent, все стали считать классным. Хотя британцам и белорусам я показывал одинаковое видео, и такого формата нет в СНГ.
— Сложно было попасть на Britain’s Got Talent?
— Я отправлял заявки в America’s Got Talent и Britain’s Got Talent. Но пока они сами тобой не заинтересуются, попасть тяжело. Когда заметили, диалог пошел. Со мной и Америка в итоге связалась, но британцы были чуть быстрее. Предыдущий метатель два года назад показал все трюки, которые делаю я, поэтому обязательным условием было сделать что-то новое. Предложили попробовать колесо с бумагой и топоры с дальнего расстояния. Моя задача была только отработать это.
— Волновались перед выступлением?
— Конечно. Я имел опыт выступлений перед большой публикой, поэтому из-за зрителей не переживал. Волновался именно потому, что трюк был новый для меня, опасный, волновался за жизнь и здоровье партнерши. Перед записью был только один дубль. Права на ошибку не было. Главная задача — справиться с волнением — единственным врагом метания.
— Как оцениваете свое выступление на шоу?
— У меня высокая планка, поэтому часто недоволен собой и другими людьми. Все говорят «вау», уже 550 тысяч просмотров, а я недоволен. Было очень много внешних факторов, опасности. Когда я все отметал, мне уже было все равно, какой у меня английский, что скажу на интервью. Был счастлив, что все живы и никто не пострадал. Когда увидел видео, понял, что многое можно было сделать лучше: поза, пластика. Доволен только тем, что все живы. Все остальное не нравится, — смеется Андрей.
— Все ли удалось сделать, что вы хотели?
— Все, что запланировали, удалось, все ножи воткнулись (улыбается). В эфир не дали один трюк. Вместо этого вставили Саймона Коула. Это, кстати, была чистейшей воды импровизация. Когда его обкидывал, тоже волновался. Потому что Даша подготовленная, а он мог дернуться.
«Промазать — сложнее, чем попасть»
— Ножи очень острые?— Острые, но, как и у всего метательного оружия, заточена только передняя часть, острие. Режущая кромка не затачивается, она тупая. Но если нож даже плашмя придет, обухом или незаточенной частью, будет очень неприятно. Были у нас небольшие инциденты, когда ножи ударяли или царапали. Здесь все зависит от мускульной системы метателя, его навыков. У нас есть инструктаж: беречь в первую очередь шею и глаза. Если мягкие ткани повреждены будут, это нестрашно.
— Когда бросаете нож, всегда уверены, что попадете в цель и, соответственно, не попадете в человека?
— Вопрос, конечно, щекотливый (смеется). Можно я не буду отвечать? (снова смеется) Здесь большое значение имеет человеческий фактор: настроение, спокойствие. Лучшие стрелки получаются из флегматиков и меланхоликов. А когда я участвовал в соревнованиях, тренер сказал, что от меня сигарету прикуривать можно было. Не должно быть ничего, кроме тебя, мишени и ножа. Как вы думаете, если бы я не был уверен, я бы метал? Конечно, нет.
— Как обрести такую уверенность?
— Большое спасибо моей партнерше, которая в меня всегда верит, даже когда ножи ее задевают. После плохо выполненного трюка вставать с колен и делать повтор еще сложнее. Всегда, когда страшно, важно успокоиться. Как говорил тренер, в моем случае промазать — сложнее, чем попасть. Это психология: если глаз ловит мишень, ножи летят туда. Поэтому, когда выполняю трюки, я в принципе не вижу Дашу. Дальним зрением вижу только то место, куда надо метнуть. Много часов отработал в мишень, в яблоко, в пробку. Когда перед тобой стоит человек, все меняется. Эта уверенность обретается не одним часом тренировки.
— Какие качества или что необходимо, чтобы заниматься таким опасным искусством?
— Для метателя это терпение. Каждый день делаешь монотонную работу: должно стать так просто, как дышать. И, конечно, безрассудство. Нормальный человек на такое не пойдет (смеется).
Когда стоишь у стенда, важно верить метателю. Я сам стоял — ощущения не очень приятные. Когда происходит замах, и нож летит в твою сторону, очень хочется дернутся. Но если дернешься, нож точно придет в тебя. Даша — моя ассистентка, не жена и не сестра. Все удивляются, как ей удается так верить мне. Какие качества ей нужны? Бесстрашие, хладнокровие.
Важный момент — взаимопонимание. Уже со второй репетиции мы с Дашей начали пробовать динамические трюки — такие, где происходит взаимодействие и уклоны.
«Все шутят, что со мной опасно спорить»
— Используете ли вы навыки такой меткости в обычной жизни?— Да. С дальнего расстояния могу бумажкой в мусорку попасть, снежком в голову (смеется). Заметил, что раньше такой четкости не было, особенно с дальнего расстояния. Все шутят, что со мной опасно спорить. Сейчас пробую с 15 метров бросить топор. Попробуйте хотя бы добросить с такого расстояния — первое. Второе — попасть в щит 1,5 на 1,5 метра. Не говорю уже о шарике диаметром 30 сантиметров.
— Вы, наверное, очень смелый, и партнерша ваша очень смелая. Дайте совет, как победить страх?
— В одном фильме героиня говорит «мне страшно», а разведчик ей отвечает: «А ты смотри, куда страшно». Вот такой совет. Как мы непривычное делаем привычным? Повторяем много раз. Смелый человек — это не тот, кто не боится. Всем страшно. Смелый — тот, кто смог совладать со своим страхом и заставить себя действовать. Страх — это стресс. Со временем состояние стресса становится привычным. Я всегда делаю то, что мне неприятно. Наверное, немного мазохист. Люблю ставить планки повыше, достигать их, биться, падать и потом снова вставать.
