В последнее время жизнь пятилетнего Максима из Могилева больше напоминает катание на американских горках. От избытка адреналина при крутых поворотах и подъемах-спусках даже у взрослых дух захватывает.
— Папа пару раз похищал малыша, так что нам пришлось с участковым ходить к нему домой. Как так можно? — жалуется перед заседанием суда Анастасия Жемчужина. — Поэтому мы хотим, чтобы закон точно определил: где и с кем внуку жить, когда и сколько времени видеться с другим родителем.
Мама парнишки не откровенничала: слишком, призналась, больно на душе. С бывшим мужем они теперь враги. Хотя начиналось все когда-то красиво: юная девушка, немолодой, почти вдвое старше, но очень даже симпатичный бизнесмен. Не олигарх, конечно, но по могилевским меркам вполне зажиточный. Во всяком случае, молодой семье не пришлось мыкаться по съемным углам и экономить по мелочам. Ну а когда стало понятно, что жизнь не задалась, жена ушла. И сына с собой забрала.
— Кто сказал, что ребенок обязательно должен оставаться с матерью? У меня и условия лучше, свой дом, достаток. Опыт воспитания опять-таки есть, старшие дети от предыдущего брака выросли хорошими людьми, — подбирая аргументы в суде, отец вспомнил, что Максим в последнее время стал более замкнутым и агрессивным. В том числе и от того, что ему не разрешают видеться с папой.
«Бывшая» тоже за словом в карман не лезла. Мол, и выпивает экс-супруг, и выражается. В общем, далеко не тот пример подает ребенку, какой хотелось бы. Огня добавили и обе бабушки: их голоса звенели так, что судье пришлось сделать замечание…
Чем это слушание закончится, пока даже предположить невозможно, признает старший помощник прокурора Могилева Елена Шумейко. Конечно, хотелось бы, чтобы мировым соглашением. Но и оно не гарантия, что притухшие страсти не вспыхнут когда-нибудь с новой силой. Не случайно ведь юристы называют такие дела длящимися правоотношениями. «Например, Максима родители «делят» почти год. Сначала мама разрешала ребенку видеться с папой, потом стала запрещать. Отец считает: тем самым бывшая добивается, чтобы он платил что-то сверх алиментов. А мать уверена, что отец настраивает сына против нее», — короткими штрихами очерчивает суть скандального дела Елена Шумейко.
Психолог Могилевского городского социально-педагогического центра Тамара Козыра уверена: даже когда папа с мамой просто расходятся, это уже травма. Но если дело дошло до суда — значит, проблема накалена до предела. Обжигается же в первую очередь тот, кто меньше защищен, — ребенок. Один из них семейному эксперту запомнился особенно. 15-летний подросток за время суда, где его делили родители, не произнес ни слова. А зачем, если никто не услышит?
Увы, но подобные дела приходится рассматривать все чаще, констатирует заместитель председателя суда Октябрьского района Могилева Татьяна Давыдко. У каждой рушащейся семьи, как подметил классик еще сотню лет назад, своя невеселая летопись. И пишут ее авторы так, что сердца в клочья. «Однажды двух сестер даже пришлось на время передать в социальный приют, — вспоминает Татьяна Викторовна. — Девочки были в постоянном стрессе из-за скандалов родителей, в которые втягивали дочерей. Ситуация обострилась еще и квартирным вопросом: разделить «по справедливости» метры так же, как и детей, не получалось».
Как не сломать будущее детей, ставших заложниками бурных разводов своих родителей? Конечно, единого рецепта тут быть не может. Но трезвость мысли, а главное, хотя бы попытка взглянуть на ситуацию глазами ребенка не повредит. Еще лучше — сделать первый шаг к примирению, хотя бы через посредника. Грамотный специалист, уверена психолог, многим помог бы найти баланс интересов. Но такая помощь у нас пока считается чем-то зазорным и даже в судах носит лишь рекомендательный характер. А сами дети? Да, их голос в суде слышен лишь с десяти лет, но ведь чувствуют все они уже с рождения.
(Имена и фамилии героев по этическим соображениям изменены)
svet.markova@gmail.com
