Курокрад хуже медвежатника?

Нашу судебную систему традиционно упрекают в излишней суровости. Дескать, в колониях немало заключенных, совершивших незначительные преступления. Люди сидят, как говорится, "за мешок картошки" или "за пару куриц". Признаться, раньше мне тоже казалось странным это явление. В самом деле, к чему лишать свободы человека, совершившего всего лишь мелкую кражу? Пришлось покопаться в истоках ситуации. И теперь раздражение - единственное чувство, возникающее у меня, когда слышу очередные причитания по поводу жесткости правосудия.

Из колонии общего режима в редакцию пришло письмо. "Вы там хором убиваетесь, - пишет осужденный к 8 годам лишения свободы В.Корнейчук, - по поводу несчастных мужиков, мотающих срок за краденую курицу. Иногда просто противно читать, как все общество радеет за этих уродов. А я вам скажу, что на воле эти курокрады пострашнее любого вора-медвежатника. Откуда они все? Из деревни. А кто сейчас остался во многих деревнях? Одни старики. И пьяницы, которые держат этих стариков в страхе. Попадая сюда, такие деревенские террористы становятся тише воды, а у себя дома они королями ходят. Вымогают у пенсионеров копейки на выпивку да заезжих чужаков избивают. А от настоящего, профессионального вора обычные люди редко страдают... Пишу вам потому, что мои старики тоже живут в деревне и тоже жалуются на беспредел "царьков" из числа местных пьяниц. Я жду не дождусь, когда эти "герои" за какой-нибудь пустяк угодят к нам в колонию..."

Оставим на совести автора письма утверждение о безобидности профессиональных преступников. Речь сейчас о другом - о безнаказанности сельских выпивох, наводящих тихий ужас на всю округу. Письма деревенских стариков, осторожно жалующихся на очередного доморощенного рэкетира, - не редкость в редакционной почте. "Денег мы с дедом ему не дали, тогда он с дружками повыбивал нам в хате стекла..."; "С тех пор, как у Саньки не стало работы, он только и ходит - дай да дай..."; "Жаловаться боимся, он уже грозился дом поджечь..."; "Никакой управы на наших пьяниц нету..."

А ведь это верно - нет на них управы. Раньше, когда существовала уголовная ответственность за тунеядство, деревенской милиции было проще: раз бездельничаешь - отправляйся трудиться принудительно. Реальная угроза "путевки" в лечебно-трудовой профилакторий дамокловым мечом висела над пьяницами, заставляя их всячески маскировать свою пагубную страсть. Теперь деревня сполна вкусила либеральные прелести: пей да гуляй, никто слова не скажет. А местные анискины бессильно опустили руки. Некогда грозный инструмент воздействия на дебоширов - статья за тунеядство и ЛТП - теперь исчез из УК и из арсенала деревенского участкового. Гуляки чувствуют себя вольготно, вышибая у запуганных стариков их пенсионные крохи. А милиции остается лишь уповать на то, что кто-нибудь из окрестных хулиганов украдет по пьянке мешок картошки и попадется на краже. Вот тогда и появится реальная возможность хоть на пару лет освободить от него деревню.

"Вы не поверите, - делится бывший сельский милиционер из Витебской области, - но в последнее время я просто... мечтал о краже. Краже, которую бы совершил наш местный алкоголик Терешко по кличке Теря. Я знал, что житья он никому не дает, но поделать ничего не мог: Теря просто ухмылялся мне в лицо и дурашливо обещал исправиться. Наконец он попался на краже дешевого сервиза из дома своей родственницы. Потом хотел, как всегда, "договориться" с потерпевшей и уйти от ответственности. Но я тут же завел уголовное дело. И Теря, получив свои два года, отправился в колонию. А я с чистой душой ушел на пенсию. При этом никто не обвинил меня в том, будто я за пару тарелок упек в тюрьму отличного парня. Считаю, сделал благое дело для всего района: возможно, предупредил более серьезные преступления, на которые в пьяном виде был способен Терешко".

Вот ведь как открывается ларчик, в котором хранится секрет наказаний "за мешок картошки". Большинство тягчайших преступлений в сельской местности совершаются сейчас именно в нетрезвом состоянии. Доморощенные деревенские банды, склонные к бессмысленному насилию, складываются как раз из обычного хулиганья. На жесточайшие убийства с применением обрезов и топоров решаются те же, кто начинал с мелкого вымогательства у односельчан. Такие типы действительно опаснее любого взломщика сейфов. А возможность их временной изоляции за мелкие правонарушения - единственный вид профилактики более тяжких преступлений.

Может быть, нашим судьям, особенно районного звена, все-таки свойствен излишний консерватизм? Они пока действуют по старинке, почти не используя альтернативные возможности воздействия на преступников, предоставляемые новым Уголовным кодексом. Кроме таких привычных видов наказаний, как штраф или лишение свободы, новый УК позволяет применять арест, ограничение свободы и общественные работы. Если эти виды наказаний будут активнее использоваться в судебной практике, число осужденных "за мешок картошки" у нас наверняка поубавится. Правда, поможет ли это деревенским пенсионерам защититься от преступного беспредела?