На днях генеральный директор ВОЗ Тедрос Аданом Гебреисус объявил о завершении режима чрезвычайной ситуации по COVID-19 в мировом здравоохранении. Проще говоря, пандемия коронавируса официально завершена. Объявили об этом тихо и скромно, без особой радости и восторгов. А ведь каких-то три года назад западные политики, ученые и фармкомпании пытались убедить весь мир в том, что COVID-19 — едва ли не предтеча конца света!
Страх как инструмент влияния
Меньше года назад наш Президент справедливо назвал пандемию огромной борьбой за деньги, ресурсы и умы людей. «Помните: пандемия, пандемия, локдауны, остановить жизнь и не дышать. Мы жизнь не остановили, мы дышали. И где сегодня эта пандемия?» — еще тогда задавался вопросом Александр Лукашенко. Запоздалый ответ пришел из ВОЗ — пандемия отменяется. Правда, ни о какой победе над коронавирусной инфекцией речи не идет.— В большинстве стран сняты ограничительные меры, возобновлены авиаперелеты, прекращен ежедневный подсчет числа заразившихся — казалось бы, жизнь вернулась в привычное русло. Однако это не совсем так. Коронавирус никуда не делся, он продолжает мутировать, остаются серьезные последствия перенесенного заболевания, есть и тяжелые пациенты интенсивной терапии. Более того, вирус продолжает убивать и намерен остаться с нами, возможно, навсегда, — говорит директор Центра международных исследований ФМО БГУ Олег Лешенюк.
Но что же изменилось за три года пандемии и почему ВОЗ именно сейчас отменяет статус чрезвычайной ситуации в здравоохранении? С позиции эксперта, наблюдающего за глобальными процессами, Олег Лешенюк отмечает, что информационное сопровождение пандемии просто исчерпано:
— Тема COVID-19 уже не привлекает большого внимания и не может использоваться для ведения геополитических игр. Если вспомнить, в начале пандемии одно слово «коронавирус» вызывало страх перед неизвестностью. Этот страх можно было легко использовать для достижения политических интересов на мировой арене. Например, мы помним критику со стороны западных стран в адрес Александра Лукашенко, который отказался идти по общему, прямо скажем, стадному пути и не ввел ограничительных мер в Беларуси. Сегодня по завершении пандемии можно сказать: этот шаг был не просто смелым, но и абсолютно правильным.
Ведь, по сути, сегодня ничего не поменялось: COVID-19 остался, а жизнь продолжается.
— Но в 2020-м здравые решения относительно ситуации с коронавирусом осуждались на Западе, их использовали как причины для давления на нашу страну накануне президентской избирательной кампании, — поясняет Олег Лешенюк. — Кроме того, ковидная повестка активно продвигалась и для демонизации Китая, который обвинялся в якобы создании и распространении вируса. Однако спустя всего несколько лет эксперты начали говорить о наличии американского следа в истории с COVID-19.
Логично, что со временем страх перед инфекцией стал таять по объективным причинам.
— Появились вакцины, которые позволили снять психологический барьер перед лицом неизвестной заразы. Сказался и опыт перенесения болезни населением во всех странах. Наверное, уже и нет тех, кто еще не переболел. Люди просто привыкли и адаптировались к постоянной ковидной повестке и связанным с ней событиям, — отмечает политолог.
Выгода на кончике иглы
Олег Лешенюк напоминает о том, как мировое информационное поле достаточно долго и подробно отражало процессы разработки вакцин:— Фактически была запущена неофициальная гонка за первенство в изобретении препаратов. И не случайно: этим вопросом занимались целые корпорации, для которых вакцинация населения — бизнес и ничего личного. В стремлении обогатиться западные элиты устроили беспрецедентное и ничем не обоснованное непризнание российских вакцин на своих территориях. Несмотря на то что авторитетные журналы вроде The Lancet не раз писали о преимуществах российской вакцины над западными аналогами, попытки всячески дискредитировать эффективность и безопасность «Спутника» не прекращались.
А все для чего? Осенью прошлого года член Европарламента Кристиан Терхес призвал председателя Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен уйти в отставку в связи с тем, что она лоббировала закупку на 71 миллиард евро 4,6 миллиарда доз вакцины против коронавируса Pfizer/BioNTech. Этих объемов хватило бы для того, чтобы привить каждого гражданина ЕС по десять раз. Удивительно? Ничуть, ведь супруг председателя Еврокомиссии трудится в фармкомпании. Скандал спешно замяли, так и не обнародовав документы по контрактам. А Урсула фон дер Ляйен теперь активно отрабатывает более актуальную информповестку, касающуюся событий в Украине.
Но ведь не так давно эта дамочка доказывала миру необходимость введения так называемых ковидных паспортов. Сегодня эта перспектива с документами, где должна была стоять отметка о прививке «правильными» вакцинами, кажется бредовой. Но два года назад и ЕС, и США всерьез рассуждали о подобных инициативах, а западные IT-гиганты были готовы разрабатывать их.
— Время показало, что и решения, принимаемые в Союзном государстве Беларуси и России, и работа, направленная на преодоление пандемии, оказались своевременными, правильными и логичными, — говорит Олег Лешенюк. — Тема коронавируса исчерпала себя на мировом уровне — заглавными стали другие новости, которые, впрочем, западные СМИ пытаются повернуть в выгодном для себя ключе с целью дискредитации Беларуси, России и Китая.
Тем не менее, по словам политолога, уроки пандемии коронавируса очевидны: общественное здравоохранение вполне может быть поводом для спекуляций на мировой арене в достижении определенных политических и экономических целей. Не сам COVID-19, а именно неадекватная реакция на него, выгодная для отдельных слоев общества или стран, стала причиной серьезных социально-экономических последствий для планеты. Заодно «сильные мира сего» опробовали новые механизмы опускания железных занавесов для неугодных.
В ТЕМУ
Об экономических последствиях пандемии, а именно — необдуманных локдаунах и разорванных логистических цепочках, не раз говорил и аналитик Белорусского института стратегических исследований Алексей Авдонин:
— Малый и средний бизнес был разрушен. Сохранились только те гиганты, которые имели достаточно финансовых ресурсов для того, чтобы пережить этот период. Фактически мы можем говорить о том, что крупные компании подобрали под себя доли рынков, которые ранее принадлежали конкурентам. Прежде всего темпы экономического роста уменьшились для мелкого и среднего бизнеса вплоть до полного банкротства. Но таким образом более крупные корпорации приобрели монопольное право на тех или иных рынках.
По мнению эксперта, введение ограничений на экспорт той или иной продукции — в первую очередь из Китая и стран Тихоокеанского региона — выступило скрытой формой защиты своего рынка в период пандемии.
— Крупные компании коллективного Запада были заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее вводить локдауны и чтобы они длились как можно дольше. В этот период они могли не допускать на рынок своих ключевых конкурентов.
Вспомним в этой связи и одиозные заявления экс-президента США Дональда Трампа в адрес китайских властей: «Мы требуем репараций от Коммунистической партии Китая. Китай должен заплатить за потери, полученные из-за пандемии». Более того, Трамп в своих выступлениях упорно называл коронавирус китайским.
При этом любопытно, что в самих Штатах аккурат за год до распространения коронавируса рухнул фондовый рынок: в конце 2018-го менее чем за три месяца стоимость акций крупнейших американских компаний упала на пятую часть. В 2019 году экономисты всерьез говорили о возможности рецессии экономики США и мира. Но! Пришел ковид, ВОЗ объявила пандемию — и все проблемы экономического характера начали связывать именно с последствиями борьбы с инфекцией…
