Победительница нанкинской юношеской Олимпиады Аня Тарасюк надеется превзойти в спорте свою прославленную маму.В 1992 году Наталья Шиколенко завоевала серебряную награду Олимпиады в Барселоне. В течение следующих трех лет — бронзу и титул чемпионки мира. С тех пор копье фактически исчезло из белорусской легкоатлетической программы. Его, конечно, метали и даже на что-то претендовали. Но не больше. И уж тем более никому не удалось даже приблизиться к мировым пьедесталам и рекордам. Всерьез о перспективах наших копьеметателей заговорили лишь недавно — после окончания Вторых юношеских Олимпийских игр. На высшую ступень пьедестала почета в китайском Нанкине поднялась Аня Тарасюк. Причем сделала это так уверенно, что продолжения от девушки ждут теперь едва ли не на будущей “взрослой” Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Что неудивительно: новоиспеченная чемпионка выросла в семье молотобойца Юрия Тарасюка и Натальи Шиколенко. Сегодня совмещающая “должности” тренера и мамы Наталья Ивановна прочит дочери еще более успешную карьеру и утверждает, что это судьба. Одна на двоих.
— Я после Олимпиады в Нанкине, наверное, впервые почувствовала уверенность и спокойствие за будущее дочери, — уверена мама чемпионки.
Впрочем, волновалась Наталья Ивановна в основном из-за себя. Проблемы со здоровьем после смерти мужа заставили чемпионку, в одиночку воспитывающую дочь, провести немало времени на больничной койке, на всю зиму и часть весны предоставив Ане полную свободу действий:
— Помню, как на одной из последних перед отлетом в Нанкин тренировок в “Стайках” она расстроилась, послав копье на 53 метра. Сходила с рулеткой на поле, перемерила... Я ее тогда успокаивала: у тебя ведь всегда так, если дома 53, то, значит, на соревнованиях минимум метров 6—7 прибавишь! — вспоминает Наталья Шиколенко.
Аня — боец. И о своих нанкинских переживаниях рассказывает исключительно как об очередном интересном опыте:
— Я, конечно, волновалась. За маму. Мы ведь так долго шли к этому, столько пережили. Я специально за день до квалификации приехала на стадион оценить атмосферу. Увидела — и немного не по себе стало. Они ведь все на меня смотреть будут, кричать, хлопать... Помню, подумала: “Я должна. Если не сейчас, то тогда все, край. Можно ставить точку”.
Поставить точку она могла и раньше. Например, когда после восьми лет обучения заканчивала музыкальную школу по классу виолончели и делала выбор между музыкой и спортом. Или когда осваивала гитару. Или когда ее усиленно “сватали” в толкательницы ядра. Но копье все же победило. При этом всерьез за спорт Аня взялась, по сути, лишь два года назад, и остается лишь догадываться, куда улетело бы в Нанкине копье, если бы не нотная грамота. Сама чемпионка, впрочем, о подобных “если” даже не задумывается: решила — значит решила:
— Я люблю копье. Копье — это что-то вроде андеграунда. Нестандарт, причем невероятно красивый и динамичный. Я свою попытку в Нанкине каждый вечер пересматриваю, и каждый раз хочется сделать все лучше и лучше.
Аня, подтверждая максималистскую характеристику, со свойственной ей основательностью всерьез рассуждает о мамином рекорде. В 1994 году брошенное Натальей Шиколенко копье улетело на отметку 71,40. До установленного в 1988 году немкой Петрой Фельке-Майер 80-метрового мирового рекорда белоруска тогда не добросила. Тем не менее сегодня этот результат не может превзойти ни одна из претенденток. Аня убеждена, что перебросить эту пропасть ей по силам. Мама лишь улыбается, вновь и вновь уводя разговор к причинам падения результатов.
— Почему у нас в стране почти не осталось копьеметателей мирового уровня? Все просто. Специалисты у нас есть. И работать они могут. А вот “материала” и условий нет. Даже в то время, когда я сама выступала, в Беларуси была проблема с секторами. Если молотобойцы или толкатели ядра, при всех озвучиваемых ими проблемах, худо-бедно находят возможность и зимой, и летом выходить и крутить-толкать свои снаряды, то с копьем все сложнее. Где угодно с ним не потренируешься, а в Минске всего два сектора. Оба — возле РЦОП на Калиновского. Представляете, каково ездить туда, например, 10—12-летним детям из спортшколы на Даумана, где я работаю?
Сама же Аня к своим нынешним достижениям и медалям относится философски, замечая, что самое сложное у нее еще впереди.
— Я понимаю, что добилась чего-то значимого. Но это ведь юношеские Игры, и из этого возраста я уже выросла. Восемнадцать лет — со следующего года начинается взрослый спорт, в котором прежние награды ничего, считай, не значат, а меня никто не знает. Мне нужно все доказывать самой, с чистого листа. И меня это лишь мотивирует!
stargather@mail.ru
