«Временная вечность» — 23-я книга Аврутина. Как говорит сам поэт, это книга избранных стихов.
— Большая часть лучшего, — говорит он со своей всегдашней легкой самоиронией.
Потому что Аврутин — как раз тот поэт, у которого от самоиронии до пафоса один шаг, и это одна из тайн его поэтической привлекательности. Он может потрясти до слез, а может вызвать восторг и бурную радость.
Поэт от бога, начавший сочинять стихи задолго до того, как научился их записывать, член множества писательских союзов, лауреат всех мыслимых и немыслимых поэтических премий, даже таких экзотических как премия имени Петрарки или имени Антуана Сент-Экзюпери, орденоносец, главный редактор одного из лучших белорусских литературных журналов — «Новая Немига литературная». Кстати, это единственный белорусский журнал, целиком посвященный русскоязычным авторам, причем не только белорусским, и оттого особенно интересный.
Поэт, который никогда не обманывает читателя, никогда перед ним не рисуется, не прячется за лирическим героем. Говорит прямо и откровенно:
— Если стоит слово «я» в стихе, значит, это было со мной.
Аврутин убежден, что не бывает писателя без биографии. Сам он выпил горький напиток судьбы полной чашей. Не будь этой горечи, не написал бы он свою пронзительную «Грушевку», где в колонках стирают белье, и по улицам течет теплая мыльная пена, и молодые послевоенные вдовы с завистью смотрят на ту единственную, у которой в корыте плещется мужская рубаха.
Вкусил он всякого хлеба. Окончив в 1972 году исторический факультет Белгосуниверситета, работал слесарем-инструментальщиком в Минском вагонном депо — элитная рабочая профессия, не каждый в силах ее освоить. Побывал и педагогом-организатором в домоуправлении № 2 Белорусской железной дороги, и литконсультантом газеты «Железнодорожник Белоруссии», при которой десять лет руководил литературным объединением «Магистраль». Несколько лет работал обозревателем по вопросам культуры газеты «Советская Белоруссия».
Коллега, наш, свой, знающий насквозь эту профессию, самую ее суть…
Сейчас он маститый поэт. Как сказали бы в былые времена, поэт-лауреат. О нем пишут книги в Беларуси и в России. Восхищаются стихами, написанными порой на сплетении русского и белорусского языков. «Сплетение» — это его термин, и он неслучаен: Россия и Беларусь сплелись в его душе. И такое сплетение — всегда многоголосие, полифония, голоса людей, будь то разноязыких друзей-писателей или убиенных фашистами детей.
Кто-то сравнивает его с Пушкиным. Говорят, даже внешне похож. Но Анатолий Юрьевич, опять же, отшучивается:
— Если Пушкин вдвое постареет, он будет выглядеть несколько похожим на меня.
Юмор на грани Жванецкого! И при этом глубочайшая серьезность.
Сегодня у Анатолия Юрьевича праздник. Новая книжка. Новое дитя. Он сердечно благодарит всех причастных — Союз писателей Беларуси, Министерство информации Республики Беларусь, издательство «Мастацкая літаратура», своего редактора Виктора Шнипа — «замечательного поэта, прекрасно чувствующего слово». Только истинный талант может с такой искренностью и восторгом восхищаться талантом других.
Радуются читатели и коллеги.
— Желание немедленно приобрести и читать огромно! — признается прозаик и поэт Тамара Краснова-Гусаченко.
А я думаю, что временная вечность — очередной парадокс поэта. Временная вечность и есть жизнь, если она наполнена созиданием и смыслом. Жизнь быстротечная, сиюминутная, преходящая, но уже пребывающая в вечности. В вечности духа. В вечности искусства. В вечности языка, народа и страны.
Фото из личного архива героя.
