На встречу с журналистом Сергей пришел не один. Рядом — жена Юля. Молодые люди сыграли свадьбу три года назад, их дочке Саше скоро исполнится десять месяцев. И мама, и малышка здоровы.
— Я не стану кривить душой, говоря о том, что пережил шок и ужас. Там, откуда я родом, к ВИЧ у молодежи отношение лучше, чем к онкологии: жить, при желании и постоянном лечении, можно долго. У меня несколько бывших одноклассников с ВИЧ, у маминой подруги дочка — наркоманка со стадией СПИД. Это реалии нашего городка. Правда, меня до поры до времени они не касалось: приличная семья, родители — уважаемые люди, педагоги. Я с детства увлекался спортом, вел здоровый образ жизни. В дворовой среде меня за это даже недолюбливали: называли “лохом” за то, что отказывался выкурить спайс или что-то там “нюхнуть”. Зато мы с такими же, как я, трезвенниками, весело проводили время на турслетах, в спортивных лагерях. Крутили романы с местными девчонками. Чего там скрывать — анекдот про дракона, который питался только девственницами и в результате помер от нехватки пищи — это как раз про нашу компанию. Все молодые, без царя в голове, отчаянные, живущие только сегодняшним днем. И среди этого беззаботного хаоса — Юля, подружка детства, которая как-то внезапно выросла, превратилась в красотку. И почему-то влюбилась именно в меня.
— Первая любовь — это на всю жизнь, — застенчиво улыбается Юля. И сразу же объясняет, как решилась связать свою жизнь с ВИЧ-позитивным мужчиной: — Я случайно встретила Сережу в Минске. Оказалось, он переехал сюда. И буквально в первый же вечер на новом месте наткнулся на меня в городе. А я здесь к тому времени уже третий курс универа оканчивала, жила в общежитии. Я так была рада увидеть его! Расспрашивала, как дела. А он такой невеселый, отвечал что-то невпопад. Уже потом я узнала, что Сережа сбежал в Минск, чтобы как-то затеряться со своей бедой в большом городе. Стали часто гулять по вечерам, ходили в кафешки, в кино. Милый, любезный, но даже поцеловать не спешил. И это при том, что в родном городке у него была слава... Как бы политературнее выразиться... Ну, допустим, ловеласа. Думала, может, я не в его вкусе? Но это чушь. Мы, девочки, такие — нас не проведешь. Прекрасно видим, когда нравимся мальчикам. И здесь я видела: искра есть.
Я не стала драматизировать. В конце концов, все при нем: ноги, руки, голова. Это не слабоумие, не тот случай, когда человек прикован к постели или инвалидной коляске. И я многое знала: про антиретровирусную терапию, про то, что можно даже здорового ребенка от ВИЧ-инфицированного партнера родить. Я была очень сильно влюблена в Сережу, еще со школы. У женщин любовь всегда немножко с примесью жалости: хочется обогреть бедненького, обнять, стать для него спасительницей. Я всего пару дней после того разговора размышляла. И поняла, что готова жить с человеком, у которого ВИЧ.
Появление на свет Саши стало для Юли и Сергея счастьем и еще одним доказательством того, что после страшного для многих диагноза полноценная жизнь не заканчивается. Но, каким бы абсурдным это ни показалось, личное порой имеет общественное значение, а добровольный выбор двух взрослых разумных людей не избавляет одного из них от угрозы уголовной ответственности за это. 157 статья УК называется “Заражение вирусом иммунодефицита человека” и касается не только случайных сексуальных партнеров или сожителей, но даже официальных супругов.
— Это, конечно, какой-то треш! — возмущается Юля. — Я узнала об этой угрозе, когда мы только планировали Сашеньку. Сначала Сережа рассказал. А потом врач в поликлинике меня предупредила: если сдам анализы, и у меня обнаружат ВИЧ, мужа могут посадить. Ведь он уже несколько лет на учете. А я — здоровая... Мне двадцать пять лет, я отдаю себе отчет в своих действиях. Это мой выбор. У человека, который уже хотя бы полгода применяет препараты от ВИЧ, вирусная нагрузка снижается, и он становится неопасным для окружающих. А мой муж на антиретровирусной терапии уже почти пять лет. Мы даже любовью занимаемся без презерватива.
— Люди со статусом ВИЧ не должны чувствовать себя отбросами общества, у них есть равные с другими права, — снова подключается к беседе Сергей. — На деле получается, что нам просто отказывают в праве на личную жизнь. Или спите с такими же инфицированными, как вы, или живите под угрозой отправки в колонию за заражение. “Отличная” альтернатива.
— Неужели нельзя придумать какой-нибудь вариант, чтобы партнер или супруга, к примеру, подписывала какой-то документ: знаю о наличии заболевания, претензий не имею. Всё! — эмоционирует Юля.
Страхи и возмущение супругов небеспочвенны: то и дело в стране возбуждаются уголовные дела по 157 статье УК, фигурантами которых становятся члены одной семьи. В РОО “Люди ПЛЮС” рассказывают о последних примерах.
Анна узнала о том, что у нее ВИЧ, во время беременности в 2009 году. К счастью, малыш родился здоровым. В мае 2018-го женщина родила второго ребенка — на этот раз у младенца выявили ВИЧ. Сразу начались следственные действия по ч. 1 ст. 157 УК Беларуси “Постановка в угрозу заражения ВИЧ”. Кстати, муж Анны здоров. Семья, как утверждают в РОО “Люди ПЛЮС”, социально адаптированная, Анна — отличный специалист, на хорошем счету в коллективе. Несложно догадаться, как им было трудно объяснять односельчанам, почему в их дом приехали милиционеры, эксперты. Пришлось откровенно разговаривать и с близкими людьми, раскрыть свой ВИЧ-статус. К радости супругов, друзья от них не отвернулись, они оказались сильнее стереотипов, хотя уровень стигмы в небольших населенных пунктах очень высок...
Арина, один из ведущих специалистов агропредприятия, ВИЧ-позитивна с 2007 года. В 2008-м родила здорового ребенка от первого мужа. С 2011 года проживала в незарегистрированном браке с мужчиной, которого предупредила о своем диагнозе и о необходимости предохраняться. В 2012-м пара распалась. Через год Арина снова вышла замуж. А спустя шесть лет у мужчины, с которым она проживала раньше, обнаружили ВИЧ. Он заявил, что все эти годы не имел никаких половых контактов, и СК возбудил уголовное дело против Арины...
Изменения, которые предлагается внести в статью 157 Уголовного кодекса Беларуси “Заражение вирусом иммунодефицита человека”:
“Лицо, совершившее деяния, предусмотренные ч. 1 и ч. 2 настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения или приведшие к заражению ВИЧ”.
ЦИФРЫ
Зарегистрированные преступления по статье 157 УК Республики Беларусь “Заражение вирусом иммунодефицита человека” на территории страны:
• в 2017 году — 130, из них умышленно — 16;
• за 8 месяцев 2018 года — 70, из них умышленно — 2.
ФАКТЫ
• Количество белорусов, живущих с ВИЧ, — около 26 тысяч.
• Распределение вируса по половому признаку: мужчины — 57%, женщины — 43%.
• Ежегодно в Беларуси регистрируется более 2000 новых случаев ВИЧ-инфекции.
• Наиболее проблемный регион Беларуси — Гомельская область, там проживает более 7,7 тысячи ВИЧ-инфицированных (около 40%).
Чума осталась в ХХ веке
Статус ВИЧ действительно кардинально поменялся за последние десятилетия. “Чума ХХ века”, о которой вещали мрачные плакаты в поликлиниках, превратилась в хроническое контролируемое заболевание. А вот наказание за его распространение остается прежним, даже если передача инфекции происходит на добровольной основе. По инициативе РОО “Люди ПЛЮС” в Минске 3 октября состоялся круглый стол на тему “Декриминализация передачи ВИЧ в семейных парах”. Обсудить внесение изменений в статью 157 Уголовного кодекса Республики Беларусь “Заражение вирусом иммунодефицита” собрались депутаты, медики, представители общественных организаций и люди, живущие с ВИЧ. Приведем мнения некоторых участников.
— Рост новых случаев ВИЧ-инфекций связан не только с недостаточной профилактической работой, но и с несовершенством законодательства в отношении людей, живущих с ВИЧ, в том числе с криминализацией передачи ВИЧ. Под действие статьи 157 Уголовного кодекса “Заражение вирусом иммунодефицита человека” очень часто попадают так называемые серодискордантные пары. Это пары, живущие в законном или гражданском браке, где один из партнеров имеет ВИЧ-положительный статус, а второй — ВИЧ-отрицательный. Большинство людей, имеющих ВИЧ-статус, — это социально адаптированные граждане, примерные налогоплательщики, они работают, продвигаются по служебной лестнице, женятся, выходят замуж, рожают здоровых детей... Однако из-за действия данной статьи они не могут чувствовать себя в полной безопасности.
Серодискордантные пары находятся под постоянным страхом попасть в места лишения свободы. Многие боятся идти сдавать анализы, уклоняются от постановки на учет и соответственно не лечатся, дабы не поставить под удар своих близких людей. Нередко представители таких пар становятся жертвами шантажа, имущественного вымогательства и сексуального рабства. Такие обращения были в нашу организацию. Очевидно, что настало время совершенствовать ответственность за передачу ВИЧ.
— В нашем обществе очень сильны стереотипы относительно моральных качеств людей, инфицировавшихся ВИЧ. Если речь идет о женщине, картина еще страшнее. На ней сразу ставится клеймо. Женщины — достаточно уязвимая группа населения. Они в большей степени подвергаются риску различного вида насилия — эмоционального, финансового, физического... А если им еще приходится жить в постоянном страхе перед возможностью наступления действия статьи 157, такую ситуацию вообще сложно описать. Получается, женщина даже не может спокойно планировать семью, пытаться завести детей. Ведь за свои действия ей придется ответить перед законом. Разве может быть она счастливой женой и матерью, если ей приходится постоянно испытывать страх, переживать о своем будущем и благополучии своих детей?
ВИЧ-инфицированные сегодня не могут жить спокойной полноценной жизнью. И мешает им вовсе не болезнь. Человек может соблюдать все рекомендации врача, контролировать свою терапию, использовать средства защиты и даже достигнуть неопределяемой вирусной нагрузки, стабильной, наблюдаемой в течение длительного времени, когда, согласно большому количеству исследований, не может передать ВИЧ-инфекцию половым путем, но он все равно рискует попасть под действие статьи 157. Точно так же, как если бы ничего этого не делал. Где логика? Мне кажется, существующая ответственность за передачу ВИЧ только мешает людям вовремя сдавать анализы, исправно посещать врача-инфекциониста, иметь стабильную приверженность к антиретровирусной терапии... Мешает на всех этапах.
— ВИЧ давно исчез из списка ведущих причин смерти в мире. Из опасного смертельного заболевания перешел в хроническое контролируемое заболевание. Современное лечение позволяет человеку с ВИЧ иметь такую же продолжительность жизни, как и человеку без ВИЧ-инфекции. Более того, человек, который принимает эффективное лечение, достигает и поддерживает неопределяемую вирусную нагрузку, не может передать ВИЧ своим сексуальным партнерам. Об этом свидетельствует и недавнее заявление ВОЗ. В Западной Европе у 98% людей, которые принимают антиретровирусную терапию, неопределяемая вирусная нагрузка.
К сожалению, уголовное право, а сегодня 68 стран имеют законы, которые специально предусматривают уголовную ответственность за сокрытие информации о наличии ВИЧ-инфекции от своего партнера, поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ, иногда применяется в противоречии с современными медицинскими данными. Завышается как риск передачи ВИЧ-инфекции, так и потенциальный вред здоровью и благополучию человека.
Во всем мире падает заболеваемость ВИЧ, за исключением стран Восточной Европы и Центральной Азии. Почему? Стигма названа основным фактором, препятствующим профилактике и лечению ВИЧ-инфекции. Стигма по отношению к людям, живущим с ВИЧ, к самой инфекции (у населения очень мало информации о ней) и к ключевым группам населения. Дополнительной стигматизации ВИЧ способствует и существующая уголовная ответственность за передачу инфекции.
