Могилевский водевиль «Беда от нежного сердца» — ироничный праздник для зрителей

Так, после премьерного спектакля «Беда от нежного сердца» режиссера Михаила Лашицкого мне вспомнилось, как Владимир Набоков объяснил американским студентам значение Толстого: «…Он спустился по ступенькам — их было пять или шесть — в зал, тяжело прошествовал по всему проходу между рядами, провожаемый изумленным поворотом двух сотен голов, и молча опустил шторы на трех или четырех больших окнах. Зал погрузился во тьму. Набоков возвратился к эстраде, поднялся по ступенькам и подошел к выключателям. «На небосводе русской литературы, — объявил он, — это Пушкин!» Вспыхнула лампа в дальнем левом углу нашего планетария. «Это Гоголь!» Вспыхнула лампа посередине зала. «Это Чехов!» Вспыхнула лампа справа. Тогда Набоков снова спустился с эстрады, направился к центральному окну и отцепил штору, которая с громким стуком взлетела вверх, в аудиторию ворвался широкий плотный луч ослепительного солнечного света. «А это Толстой!» — прогремел Набоков». Так и после премьеры в могилевском театре возникло чувство, что распахнули все шторы, окна, двери и в зрительный зал ворвался солнечный свет. И мне хочется прогреметь: «Это — Лашицкий!» 

В своем спектакле «Беда от нежного сердца», поставленном по двум водевилям Владимира Соллогуба и Павла Федорова, режиссер, чьи родители были актерами витебского драмтеатра, словно бы иронизирует над самой природой театра как искусства, основанного на демонстрации эмоциональных человеческих порывов. Лашицкий, как типичный ребенок закулисья, словно бы говорит: это все несерьезно, это все игра. Подобный «Vaudeville в двух действиях» мог поставить только глубоко театральный человек — насмотренный и чуткий. Спектакль пронизан духом импровизации и куража, он ни на минуту не скатывается в пошлость, по-хорошему дает проявить себя и молодым актерам, и признанным корифеям. Несмотря на некий градус экзальтации, из общего рисунка постановки, словно бы созданной в стиле «наивного искусства», никто не выпадает. У водевиля потрясающий темпоритм. Обычно белорусские мастера трудятся в более размеренном темпе. Запоминаются работы Евгении Белоцерковской, Юлии Ладик, Андрея Корзана, Вадима Артимени, Елены Кривонос, Алексея Цыбина и других могилевских актеров. Эта «Беда…» обернулась большой радостью и удачей для всех к ней причастных. Законченность и концептуальность спектакля объясняется еще и тем, что Михаил Лашицкий выступил здесь в роли художника-постановщика. И если судить его по его же законам, вердикт однозначен: виновен в таланте! В художественном оформлении здесь определяющим стал белый цвет. Про каждого из актеров можно сказать строками из Бориса Леонидовича Пастернака:

Ты появишься у двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют.

Премьера подтвердила, что натренированная могилевская труппа может работать в любой предложенной стилистике и способна принять самый дерзкий режиссерский вызов. 

Добрый зритель в девятом ряду. 

Фото предоставлено Могилевским областным драматическим театром.