Ее рабочее место — на уровне 60 метров над землей. И оттуда ей каждый день открывается чудесная панорама любимого города. Правда, на высоту, от которой дух захватывает, могилевчанка Дина Кастрица вот уже без малого 30 лет поднимается не для того, чтобы любоваться красотами. Она — машинист башенного крана. Одна из лучших в профессии: занесена на доску Почета стройтреста № 12, за трудовые достижения удостоена Почетной грамоты Совета Министров. С тем, что профессия у нее сложная, Дина Николаевна согласна, но что не женская — не признает категорически. Говорит: именно дамы — лучшие крановщицы, аккуратные, старательные, ответственные.
Дину Николаевну я застала на строительстве административно–делового центра. На этом значимом для города объекте она трудится уже почти 2 года. Опытный крановщик охотно посвящает меня в тонкости профессии:
— На любом производстве, где используются тяжелые, габаритные грузы, без кранов не обойтись. А они бывают разные: на стройке — башенные, на предприятиях — козловые, мостовые, есть еще портовые. На первый взгляд, управлять махиной весом под 100 тонн несложно: поднял, перенес, опустил. Но от крановщика требуется собранность, внимательность, а еще у него должен быть хороший глазомер и отличный слух. И — никаких фобий типа боязни высоты или закрытого пространства, ведь ты целый день «висишь» одна высоко над землей в закрытой кабине.
Дина, выросшая в многодетной семье — у нее две сестры и брат, высоты никогда не боялась. В детстве вместе с соседскими пацанами штурмовала заборы, лазила по деревьям. Когда пришла пора подумать о профессии, решила стать, как отец, крановщиком:
— Папа на разных кранах работал, даже на портовом, когда в Карелии жил. Потому мой выбор сразу одобрил: «Будешь королевой неба. И романтика, и заработок неплохой». Мама, правда, пыталась переубедить, дескать, опасная работа, выучись лучше на штукатура. Но незадолго до того, как подать документы в училище, мы с ней затеяли дома ремонт. И так я этой пыли от побелки наглоталась, что твердо решила: штукатур — не мое. Правда, меня до сих пор многие за штукатура принимают. Как узнают, что на стройке работаю, первая мысль — значит, штукатур. Я смеюсь: «Штукатуром быть не могу — высоты боюсь. Подумайте еще». А они хохочут, узнав, что я — крановщица.
Впервые на стройку Дина попала 17–летней девчонкой. Вспоминает:
— Когда пришло время практики, в училище наведалось руководство стройтреста. Солидные мужчины, нас, как цыплят, пересчитали, у стеночки построили и отобрали из большой группы 5 человек. В том числе и меня. Из той партии на стройке задержалась я одна. Две девочки вскоре ушли в декрет, ребята — в армию и больше уже не вернулись. Кстати, в ПТУ я познакомилась с будущим мужем. Саша тоже на крановщика учился, но стал трактористом. Хотя мной всегда гордился — потому что «осталась на высоте». Остаются немногие. На нашем предприятии с таким стажем, как я, один крановщик — Гена Большаков. А всего крановщиков 11, из которых 7 — дамы.
Кран, уверена Дина Николаевна, как живой организм: к каждому найти подход надо. Один поворачивается плавно, другой шустрее, но с норовом, так и рвет в сторону. А еще, уточняет, надо уметь чувствовать качку, ловить ее:
— Если груз тяжелый, а мы максимально зараз поднимаем до 10 тонн, кабина отклоняется в сторону. Может, даже на метр. К этому привыкаешь. А вот со стихией бодаться невозможно. Если ветер сильный, кабину может болтать из стороны в сторону. Однажды резко начался ураган, из дверцы выскочил шпингалет, ее распахнуло и заклинило, ливень прямо в меня хлестал. Пришлось терпеть, не полезешь же вниз с такой высоты по скользким ступенькам!
К технике безопасности мастер относится очень серьезно. В морозы и снегопад ей приходилось подниматься на свое рабочее место по обледеневшей металлической лестнице, по ходу отбивая наледь со ступенек:
— До того, как запустить кран, сперва осматриваем тросы и кабель, проверяем подкрановые пути, в кабине — тормоза, а еще — все ли гайки крепко прикручены. Действую согласно четким предписаниям мастера или прораба. А еще на стройке выручает юмор. Мужики пошутить любят. Порой кричат мне снизу: «Дина, за тучу загляни, может, пора сворачиваться, скоро дождь пойдет». Или приходит время обеда, а они мне: «В магазин рядом со стройкой мясо и колбасу привезли, зацепи–ка нам пару ящичков!»
На обед крановщица не каждый день спускается. Если на работе аврал, выручают бутерброды и горячий чай — в кабине крана есть кипятильник:
— Я на разных объектах работала: строила один из корпусов онкобольницы, высотные жилые дома. Блочные возводить куда проще: притянул блоки, поставил, и пока мужики их фиксируют, минут 10–15 отдыхаешь до следующей погрузки. Другое дело, если высотка кирпичная, да еще и комбинированная. Тут знай только жми на рычаги, да не перепутай: поддон с красным кирпичом, с белым, раствор... Случается, что и пообедать некогда. А когда вечером на землю спускаешься, ощущение, что она плывет под ногами.
Удивительно, но любовь к нелегкой профессии унаследовала не только Дина Николаевна. Ее старшая дочь тоже стала крановщицей. Правда, отработав несколько лет в Могилеве, уехала в Россию. Мама ее не отговаривала:
— Молодая еще, ищет себя. Но наша профессия везде и всегда будет востребована. И я ее ни на какую другую не променяю. Это же так здорово — строить новые дома, дарить их людям и видеть, как растет и хорошеет твой город.
kislyak@sb.by
Фото автора.
