– Андрей, в юношестве вы подрабатывали слесарем, а с первой зарплаты купили маме стиральную машину. После школы уехали на заработки на БАМ, в итоге у вас появился автомобиль. Не раз говорили: «Я несу ответственность за все свои слова и поступки». И в кино чаще всего играете положительных персонажей. Вам нравится быть героем?
– Я об этом не думаю – герой или нет. Поступаю так, как считаю нужным, как чувствую. В кино, кстати, не всегда «хороших парней» играл.
Как-то была забавная история. По телевизору показали картину «Близнецы», где я сыграл как раз положительного персонажа. А потом, почти следом и тоже на центральном канале, в эфир поставили «Охоту на асфальте», а там я играл бандита. И вот вечером еду по Кутузовскому проспекту, что-то нарушил – кажется, превысил скорость, – остановили сотрудники ГИБДД. Я вышел из машины, а мне навстречу шагает подполковник. Увидел меня, узнал. И вдруг как гаркнет: «Так! Слушай! Ты все же с нами? Или с ними?» Я не сразу понял, стал извиняться, мол, понимаю, правила нарушил, готов заплатить штраф. Но полковник в ответ только отмахнулся: «Я не о нарушении! Ты давай определяйся!» До меня начало постепенно доходить: «Так вы кино имеете в виду?» «Конечно! С какой стати бандитов играешь?!» – он совсем не шутил. Я попытался было объяснить, что такова профессия актера – сегодня играть этого персонажа, завтра – другого. Но он и слушать не желал: «Какая там профессия, о чем ты вообще? Ладно, езжай. Но чтобы среди бандитов я тебя больше не видел!» Штраф мне в тот день не выписали, вообще о нем даже не вспомнили.
– В 19 лет вы на машине объездили весь СССР – из интереса, чтобы понять, как люди живут. И сейчас часто в разъездах, уже в связи с работой. Советский Союз и современная Россия – одинаковые страны?
– Разные. К сожалению. Сейчас мне вдруг вспомнилась Одесса конца 70-х. Весна, рабочие клали асфальт, и в воздухе витало какое-то неуловимое ощущение праздника, а лица людей излучали свет и теплоту. И съездите в нынешнюю Одессу – как говорят в той местности, это будут две большие разницы.
Да вообще сейчас и в Москве, и в российской глубинке, и в республиках бывшего СССР в глазах местных жителей читаешь тоску и какую-то безнадёгу. Раньше поля колосились, страна-то аграрная, когда-то фактически пол-Европы кормила. Сейчас клянчим продукты на Западе. Но американцы и Европа щелкнули нас по носу своими санкциями. А мы вдруг словно проснулись: у нас же в магазинах продукты импортные, двигатели от ракет тоже завозные, перестанут ввозить – и как будем выкручиваться? Надо скорее развивать и поддерживать свое производство, промышленность... Но неужели раньше, до введения санкций, это было непонятно? Понятно. Конечно же вопрос не к народу – к чиновникам.
Помогаем беженцам из Украины, замечательно. Они приезжают в регионы – местные «царьки»-предприниматели тут же их оформляют на работу. При этом увольняя своих работяг. Что это: акт гостеприимства, жалости? Как бы не так, просто беженцам можно меньше платить. Мне рассказывали об этом люди в российских регионах, где я бывал в последнее время. Что и говорить: у нас любят заботиться о чужих, вот только о своих забывают.
– Но давайте оставим политику – неблагодарная тема, – перейдем к культуре, здесь можно хотя бы что-то изменить. Вы приступили к съемкам нового фильма как режиссер. Какие ощущения от первых съемочных дней?
– Если вкратце, то волнительно. Но это нормально, старт у меня – это всегда такой процесс ученичества: не все знаю, мало умею. Но потом процесс идет, понемногу начинает пробиваться «рисунок». Картина и персонажи начинают жить своей собственной жизнью, и может получиться даже совсем другой финал, чем планировался изначально. Словом, живой организм, живой процесс. Смотреть, как появляется на свет новая киноистория, понимание, что работа удается, – для меня настоящее счастье.
– Вы уже пробовали себя в режиссуре полного метра – сняли боевик «Артефакт» с Анастасией Заворотнюк в главной роли. Но некоторые критики сочли ленту провалом: мало денег собрала в прокате. Вы-то сами как оцениваете тот опыт пятилетней давности?
– Фильм получил ряд призов на престижных фестивалях, в том числе международных, что для дебютного кино очень неплохой результат. По цифрам в прокате – не знаю, не подсчитывал. Не так давно пересматривал картину, подумал, что кое-что сейчас снял бы не так, изменил бы отдельные сцены. Но провалом я бы точно не назвал.
– О чем будет ваше новое кино? Правда ли, что деньги на него собираете чуть ли не всем миром?
– Часть средств нам дал государственный фонд, мы получили грант. Недостающие действительно собираем через народные пожертвования – система краудфандинга. В Европе популярная штука: деньги на будущее кино дает потенциальный зритель. На Западе это уже превратилось в модное течение: авторы выкладывают материал о будущей картине в интернете – сюжет, имена артистов, – а интернет-аудитория создает прогноз. Причем зрители настолько поднаторели, стали специалистами с тонким кинематографическим вкусом, что с точностью до 90 процентов предсказывают результат – успех картины, рентабельность. Только после такого «зрительского кастинга», если аудитория сочла появление конкретного фильма целесообразным, режиссер и продюсеры начинают собирать средства на съемки. Почти все западные картины последних лет прошли через эту систему. У нас она только зарождается.
– Как в вашу систему жизненных ценностей вписывается проект «Черно-белое» на «Первом канале»? Все же мистика – один из способов отвлечения народа от реальных проблем, словом, затуманивание умов. Или роль ведущего для вас всего лишь работа?
– По вопросу и тону чувствую, что вы к мистике относитесь скептически. И слава богу, значит, не сталкивались всерьез. Но у меня, к примеру, есть приятель, он, зная мой интерес к эзотерике (я и раньше, до съемок в программе, читал, интересовался, анализировал), смеясь, говорил: «Андрюха, ерундой занимаешься!» А потом вдруг его самого, что называется, жареный петух клюнул – болел и не мог поправиться. Врачи руками разводили: непонятно, что происходит. Потом знающие люди, экстрасенсы, сказали ему: а это тебе энергетику «пробили». И он перестал быть скептиком – поверишь тут.
Тысячелетний исторический опыт показывает: есть нечто, что человечество пока не в силах объяснить. Цари, президенты содержали целые штаты астрологов, колдунов и очень серьезно относились к их предсказаниям и прогнозам. При Борисе Ельцине была гигантская служба людей с необычными способностями. А сколько случаев в актерской профессии: артист играл роль, а потом подобная ситуация зеркально повторялась в его жизни. Я и сам с этим столкнулся. В фильме «Наш человек в Сан-Ремо» мой герой переносит операцию – и я вскоре после съемок попал в больницу с точно такой же проблемой. Совпадение ли?
Словом, мы слишком мало знаем об окружающем мире, потому вряд ли имеем право на поспешные суждения. Но, конечно же, я заметил: процентов 90 тех, кто считает себя магом и уникумом, на самом деле таковыми не являются. Просто где-то почитали, что-то услышали. Тех, кто действительно обладает сверхспособностями, можно буквально по пальцам пересчитать. Им я верю, видел, как работают.
Виктория Катаева, Сергей Алферов.
Советская Белоруссия №205 (24586). Суббота, 25 октября 2014.
