Они — неоперившиеся птенцы, нераспустившиеся бутоны, не вставшие на ноги тигры, не расправившие крылья орлы... Они те, кого Создатель наградил талантом, но кто талантом этим не воспользовался, кто растратил его по пустякам, не смог проявить силу и характер, не смог взять себя в руки, кто был ничем и не стал всем. Мы часто сетуем на то, что наши спортсмены, прекрасно выступая на юношеском уровне, потом не могут реализовать свой потенциал. Что мешает им сделать главный шаг в своей жизни? Кто становится на их пути?
Звездный мальчик
Вадима Карагу белорусский хоккей терял дважды. Первый раз с чувством отчаяния, которое знакомо каждому, кто испытывал на себе мощный удар пословицы: что имеем не храним, потерявши — плачем. Вадим считался едва ли не самым талантливым и одаренным хоккейным самородком, которого рождала земля белорусская. А его взяли и умыкнули из–под самого носа. Россияне, понятное дело. Пришлось приложить немало стараний, чтобы отвоевать этого воспитанника новополоцкой школы и вернуть его обратно. Казалось, совсем не зря. 17–летним парнем на юношеском чемпионате мира в Ярославле, самом удачном для нашей команды в ее истории, когда были повержены канадцы, шведы, когда наша сборная заняла 6–е место, Карага творил на льду такие пируэты, что на него не могли нарадоваться. Вместе с Константином Захаровым и Андреем Костицыным он составил ударный кулак нашей команды, его сравнивали с Александром Овечкиным, и в этом сравнении Карага проигрывал разве что в габаритах. На следующий год, в 2004–м, на молодежном чемпионате мира Карага, Захаров, Грабовский и Костицын оккупировали четыре верхние строчки реестра лучших бомбардиров. С такого трамплина, казалось, сам Бог велел прыгнуть в число лучших хоккеистов мира...
Второй раз Вадима теряли уже без эмоций. Так, махнув рукой, будто расставаясь с ненужной вещью, которую давно пора было выкинуть. Осенью прошла информация, что Карага вновь, в очередной раз отчислен из новополоцкого «Химика–СКА», проведя в его составе всего два матча. Генеральный директор команды Геннадий Нечаев на вопрос: «Куда пропал из состава один из самых перспективных в недавнем прошлом форвардов? Может, у него вновь начались проблемы с режимом?» — ответил так:
— Нет, у Вадима просто уровень профессионального мастерства сегодня довольно невысокий. Возможно, это последствия того, о чем вы как раз упомянули. По решению главного тренера Карага заменен другим хоккеистом.
Терять себя он стал сразу, как вернулся из России домой. Обольщенный столь пристальным к себе вниманием, вдали от родителей, лишенный опеки и нужного совета, Карага слишком легко и рано уверовал в свою уникальность. А началось падение, пожалуй, с момента, который сегодня мало кто вспомнит. В поединке чемпионата ВЕХЛ наша юношеская сборная встречалась с поляками, и Карага в конце матча спровоцировал массовую драку — настоящее ледовое побоище. Поведение 17–летнего форварда назвали тогда «странным, граничащим с безрассудством», а сам он так прокомментировал эпизод:
— Во всем виноват судья Бервенский. Меня откровенно свалили с ног, а он никак на этот эпизод не прореагировал. И пошло–поехало... Вскоре в центре площадки произошел небольшой инцидент, который не на шутку завел поляков. Когда мы вышли на послематчевое рукопожатие, они набросились на нас с кулаками. Но в драке оказались слабаками — мы их «замочили».
Тут бы и заняться воспитанием пацана, который явно подхватил звездную болезнь, но на носу был чемпионат мира, а он был в составе команды слишком важной фигурой. И ведь действительно здорово играл, особенно в своей когорте. Тогда его еще можно было спасти, но парню явно необходима была твердая рука. Она могла найтись в лице Владимира Крикунова, который в ту пору возглавлял «Нефтехимик» и попав к которому возмужал Миша Грабовский. Карага приехал на просмотр, но Владимира Васильевича не убедил. Не увидел тренер в нем мужика. Прежде всего это выразилось в отсутствии огня, желания работать, которые были явно заметны в Грабовском. На него Крикунов и сделал ставку, а про Карагу сказал так:
— Михаил Грабовский и Андрей Костицын по уровню через год подойдут к национальной сборной, а Карага — очень сомневаюсь. Его агент хочет, чтобы Вадим играл в «Нефтехимике», но он у нас в состав не попадет — это точно. Куда на такой скорости — я быстрее играю...
Крикунов как в воду смотрел. Окончательно Карагу «убила» Америка, в которой хоккеист, почувствовав «воздух свободы», сдулся окончательно.
Вернувшись, он еще на что–то надеялся, по–прежнему считал, что способен играть на старом багаже, только за счет таланта, и даже подписал контракт с минским «Динамо». Но на деле он не мог уже почти ничего. Его слабые стороны, над которыми надо было усердно работать раньше, стали еще более заметны: Карага был медлителен, слаб, неизобретателен, а главное — теперь на него никто не обращал внимания. Он перестал быть звездой и даже сколько–нибудь значимой фигурой. Парень сломался.
Последним сообщением о его судьбе стало такое: «Как сообщает официальный сайт новополоцкого «Химика–СКА», нападающий Вадим Карага отчислен за нарушение спортивного режима...»
Компетентное мнение
Михаил Захаров, заслуженный тренер Беларуси:
— Есть в Беларуси хоккеисты, которые могли бы сейчас выступать в сборной, в НХЛ, но при переходе из молодежного во взрослый хоккей сломались. Прежде всего здесь имею в виду Вадима Карагу и Константина Захарова. Оба должны пенять только на себя. За Карагой частенько водились нарушения дисциплины и режима. Добившись неплохих результатов на молодежном уровне, Вадим перестал должным образом относиться к хоккею. Карага, если бы тренировался, был бы не хуже Павла Буре. У него свежая голова, отличные руки, только скорости маленько не хватало... А некоторых наших молодых хоккеистов сгубили деньги. Когда человек в 18 — 19 лет начинает зарабатывать неприлично много, это расслабляет, ребята перестают работать. Считаю, что серьезные контракты можно заключать с хоккеистами только после 20 лет. А до этого возраста платить им, скажем так, прожиточный минимум. В России уже вообще до абсурда дошло. Леша Калюжный изумляется: «Увидел, на каких машинах российская «молодежка» ездит! Такие авто даже я себе позволить не могу». Для сравнения, игрок канадской молодежной команды получает всего 70 долларов в неделю!
Ежовые рукавицы с отцовской заботой
Через руки Юрия Антоновича Пышника прошло столько футболистов, сколько вы в жизни своей и не видели. 50 лет он работает в структуре детско–юношеского футбола и уж наверняка знает и видел, как ломаются судьбы, как те, кому прочили все, не срывали банк судьбы и не получали ничего.
— Если говорить о футболисте, которого поцеловал Бог, но который собственными руками свой талант закопал, то это, конечно, Сергей Щетников. Не слышали о таком? Неудивительно, хотя его имя могло греметь. Могилевский парень, он ненадолго задержался в нашем училище. В совсем юном возрасте я его передал в Москву, в руки Бориса Игнатьева, который возглавлял в середине 1980–х юношескую сборную СССР.
Справка «СБ»
Сергей Щетников. Полузащитник. Родился 4.08.1969 г. Рост 180 см, вес 72 кг. Начал играть в 1979 г. в СДЮШОР № 7 города Могилева. Первый тренер — Яков Гдальевич Рыжавский. Затем выступал за ШИСП, Минск (1984 — 1986). В команде «Динамо» Москва с октября 1986 г. Играл за сборную Белоруссии (1983) на Кубке юности. Играл за юношеские сборные СССР (с 1983 г.), бронзовый призер чемпионата Европы 1986 г.
— Парень имел потрясающие данные: скоростной, с хорошим дриблингом, всегда нацелен на удар... Погубили его огни большого города: девочки, выпивка. В московском «Динамо» они очень сдружились с Андреем Тимошенко. Он, если помните, в сезоне 1989–го и в минском «Динамо» поиграл, а тогда на пару со Щетниковым они считались надеждой всего советского футбола. Друзья–товарищи, закадыки. Мне Игорь Добровольский рассказывал, что ребята они были неуправляемые. Все, говорит, на тренировку, а они — по девочкам. Так свой талант и профукали.
К сведению
В сентябре 2010–го на 42–м году жизни скончался бывший полузащитник «Динамо» Андрей Тимошенко, который также выступал за «Винтертур», «Ростсельмаш», «Спартак», «Волгодонск» и «Волгарь–Газпром». Тимошенко считался одним из самых одаренных футболистов, очень ярко дебютировал в чемпионате СССР в составе московского «Динамо» во второй половине 80–х. Он стал чемпионом Европы среди юношей до 18 лет (1988) и бронзовым призером чемпионата Европы среди юношей до 16 лет (1986), провел за юношеские сборные СССР 43 матча и забил 14 голов. Однако после отличного старта дела у футболиста пошли хуже, до первой сборной страны он так и не добрался. В московском «Динамо» Тимошенко выступал в 1986 — 1988 годах и в 1991 году, провел за клуб 50 матчей, забил один гол.
— Если у человека нет целеустремленности, если он привык довольствоваться малым, то толку от него не будет. Изначально это вопрос воспитания, а потом — контроля. Тренерского, женского, если есть жена или девушка, родительского. Основной перелом у ребят в 15 — 16 лет происходит. Все мальчики в этом возрасте ершистые, и за каждым нужен глаз да глаз. А особое внимание необходимо тем, кто с периферии, кто оторван от родителей. Им необходима поддержка, общение. Успеваемость у футболистов, как правило, слабенькая, учителя в школе ругают, а если еще и тренер кричать начнет, то не только охоту к работе отобьет, но и психологическую травму нанесет. От наставника тут очень многое зависит. Он должен дать опеку, отцовское внимание. А есть тренеры, которые могут и голос повысить, ругаются, обзывают ребят. Нельзя так.
Юрий Антонович говорит, что у него и сейчас прекрасные отношения почти со всеми воспитанниками.
— С Виталиком Кутузовым и Юрой Жевновым регулярно созваниваемся. Сережа Кисляк, Антон Путило, Саша Мартынович даже в гости ко мне вместе со своими девочками заходили, у последних двоих на свадьбах был. Я своих ребят в беде никогда не бросал, чужим им не был. Братья Солодовниковы, помню, по юности тоже хулиганили, но я их всегда отстаивал. Нужно понять ребят, их душу, что ими движет. В них нужно видеть личность, человека будущего. Почти весь тренерский штаб БАТЭ — Витя Гончаренко, Вадим Скрипченко, Саша Ермакович — мои ученики. Помню этих ребят юношами, все прошли через мои руки. В гости приходят, не забывают. Они были серьезными парнями, без посторонних неспортивных мыслей: вдумчивые, исполнительные и серьезные. Полная противоположность Щетникову, хоть и не такие талантливые. К тому же вовремя нашли свои половинки — женщин настоящих, женились, а это тоже немаловажно. Я много про кого могу рассказать. Например, Гена Тумилович. Он с малых лет был шебуршной, «неадекватный». С родителями его неоднократно разговаривал, у него мать волейболистка, пытался влиять, но он всегда себе на уме был. Его брат Андрей, кстати, талантливый парень, но выбрал прыжки в высоту. Сейчас жалеет, говорит, что лучше Гены мог стать. Может, и так... Или братья Концевые — Артем и Сергей. Их родители мне до сих пор благодарны. Сергей очень непростой характер имел, но перерос свою дурость, девочку хорошую нашел и вот взялся за ум, играет, молодец. Леша Янушкевич любил пошалить, но сейчас тоже в порядке. В «Шахтере», кстати, играет, под руководством другого моего ученика — Володи Журавля. Я его с 7–го класса вел, из Мозыря взял. Помню, всем тренерским штабом Вову выхаживали, когда гастрит у него обострился. Мы его на специальную лечебную диету посадили. Игорь Шитов из Новополоцка родом, тоже у меня был. Очень порядочный, самоотверженный парень — далеко пойдет. Вова Юрченко — цыганенок со сложным характером, но очень доброй душой. Помучился с ним — тяжелое детство плюс особенности национального воспитания. Учиться не хотел ни в какую, так и не смог я его даже в вечернюю школу определить. Был у него непростой переходный момент, но сумел раскрыться, два решающих гола в ворота сборной Италии забил. Искренне радуюсь за него, приятно, что свою лепту в этого парнишку вложил.
Блины не для закуски
Валерий Шарий в воспитании молодежи толк знает: у него своя школа и ученики. Наш олимпийский чемпион так и говорит: «От меня не уйдешь. Здесь вам не футбол, в тяжелой атлетике люди серьезные...»
— У нас школ мало, затеряться трудно, — обосновывает он свое мнение. — Дети обычно идут в тяжелую атлетику не потому, что это модно, а потому, что хотят быть сильными, то есть вполне осознанно. К тому же все на виду, а значит — под контролем. Я своих ребят хвалю, даже если не все у них получается. И всегда рассказываю одну поучительную историю о своем друге, Валерке Вергуне. Прекрасный был человек и атлет от Бога. Стал чемпионом СССР, рекордсменом мира, появилась уверенность, что он самый сильный, что море по колено ему. Расслабился, стал к рюмочке прикладываться. И покатился по наклонной. Итог печальный — умер. Водку, может, и можно блинами закусывать, но только не теми, что на штанге висят. Эту историю я всегда в назидание своим ребятам рассказываю. Я считаю, что сильный человек никогда не свернет с выбранного пути, а тот, кто поддался стадному чувству, выбрал дискотеки, выпивку да девочек — пусть идет танцует, не нужен такой человек спорту, не его это, стало быть. Со своей стороны я делаю все, чтобы ребятам было нескучно, чтобы стимул у них был если и не стать чемпионом, то просто быть сильным мужчиной, способным защитить себя, свою девушку и, если понадобится, Родину. А педагогические приемы у меня просты: не хочешь тренироваться — не надо. Я заставлять не стану. А вот родители должны следить, чтобы их чадо дурью не маялось, а ноги в руки — и на тренировку. Метод кнута и пряника. Такое вот взаимодействие...
А историю о Валерии Вергуне хорошо бы донести до Андрея Арямнова. Пока еще не поздно...
Жизнь — борьба
В белорусской борьбе уже давно мечтают вырастить нового Медведя, но пока не получается. Найти нового Александра Васильевича — столь талантливого, одаренного и трудолюбивого, а именно эти качества необходимы настоящему великому чемпиону, — дело действительно непростое. К тому же поколение нынче не то, времена изменились, а вместе с ним — и люди.
— Я жил в хорошее тяжелое время, — говорит Александр Медведь, смело ставя в один ряд два этих не синонимичных ныне прилагательных — хорошее и тяжелое. — Для меня борьба была не работой, а развлечением и перспективой, я даже представить себе не мог, что когда–нибудь ее брошу. Сейчас все по–другому. Начнем с того, что в спортивные секции идет не отбор, а набор, а потому и имеем — жидкую массу. Сейчас в кого пальцем ни ткни — борьбой в детстве занимался, а что толку? Это как в музыкальную школу почти каждый ходил, а на скрипке единицы играть умеют. Для того чтобы стать борцом, нужно быть личностью, а для этого нужен характер, который сумел бы для начала справиться с соблазнами. А их нынче очень много. Представьте себе ситуацию: парню 17 — 18 лет. Он заканчивает РУОР и выходит в жизнь. Здоровый и сильный. Чего в таком возрасте хочется? Отдыхать, веселиться и денег побольше, словом — всего и сразу. А если еще и девушка попадется слишком прихотливая — пиши пропало. Вот и устраиваются: кто грузчиком, кто охранником в ночной клуб. Далеко не каждый согласится ждать и проливать пот в спортзале. Так что воспитание — это процесс тонкий, чтобы без больших последствий перешагнуть во взрослую жизнь, нужны жесткий контроль и дисциплина. Когда мой сын Алексей еще был маленьким, жена мне как–то сказала: «У тебя что, так много сыновей? Других воспитываешь, тренируешь... Давай займись сыном!» Не скажу, что у него были какие–то сверхзадатки. Пошел в рост, ощущался недостаток координации. Занимался плаванием, хоккеем, ходил на дзюдо. Со временем я заметил, что у него стали появляться подходящие для борьбы воля и характер. На одном из турниров он травмировал палец, но тем не менее отборолся до конца. Молодец! Вот после этого я на него насел по–настоящему. Он был немножко флегматичным, но я выжал из него все, что было возможно, если не слушался, получал от меня шваброй — тут я не церемонился. А во время подготовки к Олимпиаде в Барселоне у него случилась аллергия, он не мог больше тренироваться, стал задыхаться. Сын не достиг тех высот, которых мог бы достичь, это точно. Зато нашел себя вне спорта. Чему я тоже очень рад.
Подводя итог сказанному и выслушанному, можно сделать два вывода. Первый — фатальный: у каждого своя судьба и свое предназначение. Тут уж, увы, от нас мало что зависит. Второй — реальный: чтобы стать чемпионом, этого нужно просто захотеть. Но желание должно одновременно совпасть у трех сторон чемпионского треугольника: талантливого ребенка, его родителя и тренера. При всей кажущейся простоте этой элементарной формулы жизнь показывает, что совпадения эти довольно редки...
На заметку
Был момент, когда Михаил Грабовский хотел бросить хоккей и только родительское слово его от этого уберегло. Вспоминает его отец, Юрий Александрович:
— Вдруг ни с того ни с сего Миша не захотел идти на тренировку. Может, испугался чего–то, может, еще что–то — я не стал докапываться до причины. «Что? — говорю. — А ну–ка бегом собираться!» Я ведь и сам не пропустил ни одной — ни утренней, ни вечерней. На работе отпрашивался, крутился, но приходил. Знаете, у всех детей наступают моменты, когда опускаются руки: кто–то обидел, тренер что–то сказал... Важно, чтобы родители оказались рядом, подсказали и помогли. В 13 лет один из тренеров «Юности» поставил Мише вердикт — «на отчисление». По результатам нормативов. Миша при этом был на год младше остальных, но тем не менее. Я тут же вырезал эти показатели и поместил их в рамку. До сих пор храню, как факт того, что и тренеры ошибаются. Их надо слушать, но всегда иметь цель и не забрасывать клюшку на шкаф».
