Крушение «Боинга» в Казани стало переломным моментом в общественной реакции на циничные выходки в соцсетях. Сначала «черный» юмор по поводу авиакатастрофы на одной из популярных публичных страниц ВКонтакте не оценило само интернет–сообщество и начало сбор подписей за закрытие ресурса. Потом посыпались гневные реплики в Твиттер Ксении Собчак, двусмысленно высказавшейся о том, что на борту рухнувшего авиалайнера находился сын президента Татарстана (мол, «есть только одно хорошее в новости из Казани...»). Поступило даже предложение наказать общественными работами всех, кто говорит в такой момент что ни попадя. Очевидно, пришло время признать: страницы в соцсетях — не личное пространство, где за закрытыми дверями можно делать что угодно. В жертву бездумным высказываниям сегодня можно принести не только репутацию, но и карьеру.
Мираж острова свободы
Публичная демонстрация в сети своей позиции предполагает и ответственность за попрание норм, установленных в социуме. Но если общественное порицание в конкретные карательные меры может и не трансформироваться, то недовольство, скажем, работодателей поведением сотрудников в интернете выливается во вполне реальные санкции. Ни белорусское, ни международное законодательство не признает аккаунты в соцсетях островками личной свободы. Ведь пользователь сам выставляет информацию на всеобщее обозрение, предоставляет данные о себе, которые считает нужными. Отсюда новая тенденция: компании все чаще мониторят страницы работников, ведь некорректная информация, размещенная вроде бы на частной интернет–территории, в силу безграничности сети способна нанести серьезный урон имиджу работодателя.
Менеджер по персоналу Анастасия, говоря о своей работе в одной из крупных белорусских аудиторских фирм, признается, что активность «кадров» в интернете у них отслеживалась достаточно серьезно, был даже специальный сотрудник, в чьи обязанности это входило. С каждым работником заключался договор о конфиденциальности, где оговаривались темы–табу: запрещалось размещать в соцсетях любую информацию о проектах (компания специализировалась на аудите банков и предприятий), фото с другими сотрудниками без согласования с ними. Хотя до нашей страны волна увольнений, спровоцированная интернет–активностью, еще не докатилась, к явлению стоит присмотреться, чтобы не наступить на те же грабли.
Не до шуток
В прошлом году «Аэрофлот» расстался со стюардессой Екатериной Соловьевой за кощунственный пост в Twitter, где она пожалела, что «Суперджет», разбившийся в Индонезии, не принадлежал ее родной авиакомпании: «На один бы стало меньше, а может, и вовсе продали их обратно кому–нибудь!» Блоггеры и коллеги возмутились, а руководство предпочло избавиться от несдержанной на язык бортпроводницы. Интересно, что ее тут же взяли на работу в московский офис ВКонтакте. Заместитель генерального директора соцсети Илья Перекопский объяснил, что так решил поддержать Екатерину: ему было больно наблюдать травлю девушки в интернете, а ошибку ведь может совершить каждый...
Неизвестно, была ли поддержана таким же образом другая проводница «Аэрофлота», разместившая на своей странице фотографию с изображением неприличного жеста на фоне салона с пассажирами. Хотя Татьяна Козленко и пыталась доказать, что фото было ей добавлено другим пользователем, уже на следующий день она лишилась работы. Телеведущий Армен Дульян покинул штат армянской телекомпании «Шант» из–за записи в Facebook, которую расценили как проявление неуважения к «руке дающей». Или вспомним шутку, появившуюся в официальных аккаунтах Сбербанка России «Народный лайфхак»: «Если на стене мелом написать «Сбербанк», у стены образуется очередь из 30 пенсионерок. Кто пробовал? Работает?» Да, она стала мегапопулярна за несколько часов. Однако организации ветеранов и пенсионеров посчитали ее оскорбительной, и на следующий день слишком креативной сотруднице банк помахал ручкой. Вроде бы такое частное дело, как дача взятки сотрудникам ГИБДД, лишило места пресс–секретаря Росмолодежи Анну Бирюкову, стоило ей поделиться радостью: «2000 за нелишение прав» в Твиттере. Потом Анна заявила, ей не понравилось быть госслужащей, и она хочет в своем аккаунте шутить, как хочет, и писать, что хочет. Но стоит признать, что такую роскошь сегодня себе могут позволить немногие, хотя бы потому, что каждому из нас когда–нибудь приходится искать работу. И любая фраза тут может сыграть против тебя.
Тест на адекватность
То, что потенциальные работодатели и рекрутинговые компании в нашей стране обращаются к соцсетям как к независимому источнику информации о потенциальном кандидате на работу, — уже свершившийся факт. Алексей Немкович, управляющий консалтинговой компании «Административный ресурс», отмечает, что де–юре это не является сбором информации, потому что социальные сети предоставляют только те данные, которые пользователь добровольно выставил на всеобщее обозрение: фотографии, сведения об образовании, опыте работы, пройденных курсах, семье и прочем. И дело каждого, чем делиться, а чем нет.
— Это не противозаконно и является большим подспорьем для компаний в получении достаточно объективной информации о кандидате на ту или иную должность. Раньше доступ к частным сведениям, по большому счету, имели только спецслужбы. Сейчас личные страницы — дополнительный источник, который помогает убедиться, что сведения, которые изложены в резюме, соответствуют действительности. Ведь порой соискатели искажают их. Придумывают несуществующее образование либо преувеличивают опыт. Например, указывают период работы 2012 — 2013 годы, а на деле работали всего два месяца, с декабря 2012–го по февраль 2013–го.
Аккаунты могут рассматриваться и как своеобразное мерило соответствия будущему месту работы. Например, если у потенциального финансового директора на странице ВКонтакте много ненормативной лексики или половина фото в неглиже, — вопрос, насколько серьезен этот человек, как его образ жизни и мысли соответствуют корпоративным правилам и нормам, существующим в компании потенциального работодателя, конечно же, возникнет. Вообще же у каждой компании свои подходы. Кто–то хочет увидеть в будущем работнике креативную личность, а кому–то надо просто убедиться в его адекватности. Может быть принято во внимание и семейное положение. Молодая женщина замужем, но без детей, вероятнее всего, уйдет в декретный отпуск, а вот тот, у кого уже есть двое–трое отпрысков, — как правило, стабильный работник, с внутренней мотивацией работать и зарабатывать на семью.
В целом же, свидетельствует Алексей Немкович, эффективность поиска работников благодаря «всемирной паутине» повысилась. Причем благодаря не столько доступу к личным данным, сколько возможности выйти на профессиональные группы, в узкоспециализированные сообщества. Например, вакансию менеджера по продажам логично разместить там, где общаются такие специалисты...
Ясно одно: легковесно относиться к личным страницам, считая их территорией полной свободы, сегодня не стоит хотя бы из соображений личного благополучия. Конечно, до медийной насыщенности США, где, по данным консалтинговой компании Device Research, каждый десятый человек в возрасте 16 – 34 лет сталкивался с отказом из–за неудачного поста или комментария, нам еще далеко. Но то, что наше интернет–отражение уже влияет на реальную жизнь, надо взять на заметку.
Советская Белоруссия №240 (24377). Пятница, 20 декабря 2013 года.
