Станислав Станиславович, который работает в Лидском локомотивном депо, очень похож на «песняра» Мулявина — лицо того же типа, те же пышные усы.
В небольшой кабине машиниста шумно от работы двигателя. Чтобы поговорить, надо повысить голос.
— Жена говорит, что я очень громко разговариваю, а я этого вообще не замечаю, — говорит Брилевский, включая электропневматический клапан, а проще — автостоп, без которого состав не тронется.
Так получилось, что мы находимся на старом тепловозе ЧМЭ-3. Хотя Лидское депо как раз таки известно современными ТМЭ-3, которые выпускаются совместно с чехами. На них вибрация и шум снижены до минимума, к тому же большая экономия топлива и смазочных материалов.
В кабине с нами еще и помощник машиниста. Кстати, обычно эту рабочую пару перед формированием тестируют у психолога на совместимость. Ведь им часы и годы приходится проводить бок о бок.
Да и вообще, говорит Станислав Станиславович, требования к машинистам, как к космонавтам. Обязательна ежегодная проверка здоровья: глаз должен быть как у орла и пороха в пороховницах достаточно. Проверяют все: сердце, давление, внутренние органы.
Тут, и правда, нужно быть сильным человеком. Хотя бы потому, что на железных дорогах очень часты случаи с самоубийцами.
К сожалению, и у Брилевского была ситуация, когда человек неожиданно лег на рельсы. Состав двигался в направлении Лида—Вильнюс. До самоубийцы оставалось 20 метров, и ничего уже нельзя было сделать.
Работают машинисты 12 часов в сутки, а отдыхают не менее 16 часов. Этот труд тяжел как физически, так и морально. Не зря начальник депо сам приходит на собеседования, чтобы увидеть интерес кандидата на должность, убедиться, что ему это по плечу. Это не шутки, здесь нужно отвечать за многотонный состав.
Но, несмотря на всю серьезность, при воспоминании о некоторых случаях Станислав Станиславович не может удержаться от улыбки.
— Помню, ехали мы на Волковыск, — по обыкновению громко говорит он. — Видим, слева у дороги теленок привязан. И вдруг прямо на наших глазах дернулся, отцепился и рванул через пути. Старушка-хозяйка — за ним. И мы тут едем! К счастью, все обошлось, повезло: теленок успел проскочить, мы только цепь волочащуюся переехали. Бабуля же вовремя остановилась.
А как-то сказал Брилевский молодому помощнику, чтобы тот «завязал рукава». Помощник крутил их, крутил, приходит, говорит: никак не могу завязать, короткие слишком. Смеху было много. В переводе с профессионального языка «завязать рукава» значит соединить локомотив с первым вагоном, просто сцепив их вместе.
О чем думает машинист, когда видит впереди бесконечные рельсы, а по сторонам одни леса да поля? О работе. Но внимание остро сосредоточено на дороге. Хотя мысли бывают разные. Вот недавно, рассказывает он, думал об отпуске. Долго с женой собирались к родственникам в Донецкую область, а тут украинский кризис. В общем, в Лиде и остались.
Кстати, супруга — дочь машиниста и боится летать на самолете, так что если бы и поехали, то только на поезде. Да и сам Станислав предпочитает наземный транспорт, хотя в юности работал рулевым в Беломорско-Онежском пароходстве:
— Помню, магистраль и скорость меня захватывали. Это было настоящей романтикой. После я понял, что это мое призвание. В 27 лет уже дорос от помощника до машиниста, а теперь уже машинист тепловоза 1-го класса. Горжусь своей работой каждый день. Старший сын тоже хотел по моим стопам пойти, да нашел себе, как он сказал, еще более мужскую работу — военный. Но ничего, у меня внук подрастает, а его любимая игрушка — железная дорога.
Алина КАСЕЛЬ
alinakasel@gmail.com
