Научно доказано, что 90 процентов нейронных связей у человека закладывается в возрасте до пяти-семи лет. Знаменитый психолог Эрик Берн однажды сказал: «Дайте мне поговорить с шестилетним ребенком, и я расскажу обо всей его судьбе, и даже надпись на могильном камне мне будет известна». Почему же взрослые так беспечно относятся к судьбам детей? Попробуем разобраться в очередной арифметической задаче.
«Мою непутевую дочь лишили родительских прав. Пока я собирала документы на опеку, внука отдали на усыновление. Теперь не могу найти адекватный ответ на вопрос: «Почему?» Это незаконно! Помогите разобраться! Больше не знаю, где искать помощи…»Прежде чем обратиться в официальные органы за комментарием, автор связался с экс-бабушкой и пообщался с ней по душам.
Анна Ивановна Боброва (имена изменены по этическим соображениям. — Прим. авт.) по сей день переживает, что любимого внука изъяли из семьи, дочь лишили родительских прав и ребенка отдали на усыновление другим людям, а не ей. И честно говоря, бабушку по-человечески жаль: она тоскует, вновь и вновь корит себя за то, что недостаточно серьезно отнеслась к ситуации. О двухлетнем Мише напоминает детская комната с игрушками, кроваткой, одеждой, фотографиями:
— Как зайду в комнату, сразу начинаю плакать. Это был славный и чудный мальчишка…
Согласитесь, «был» невольно режет слух, ведь ребенок сейчас жив-здоров и радуется каждому новому дню. Но для Анны Ивановны и ее дочери Миша теперь уже в прошлом. Бабушка со слезами на глазах признается:
— Увижу ли его, не знаю! Возможно, уже никогда, ведь он в другой семье, у него, вероятно, новое имя, отчество… Может, даже дату рождения изменили новые родители…
СЕМЕЙНАЯ ДРОБЬ. Да, бабушка хотела оформить опекунство на себя, но, как писалось выше, занималась вопросом не торопясь и полагаясь на авось. И когда ребенок уже нашел новую семью, Анна Ивановна под лозунгом «Это незаконно! Помогите разобраться!» ринулась в борьбу за родную кровинушку. Автор «Арифметики» как многодетный отец к стенаниям бабушки Ани изначально отнесся с искренним сочувствием: «Почему мальчишку отдали на воспитание чужим людям, а не родной бабушке? Которой, к слову, всего 45. Может, действительно что-то вышло за рамки закона?» Ответ из Брестского облисполкома расставил точки над «i»:
«Внук Бобровой А. И. с 21.09.2021 находился на государственном обеспечении в филиале «Специализированный дом ребенка» УЗ «Пинская детская больница», куда он был помещен повторно в течение года, так как уже ранее, в период с 17.11.2020 по 06.05.2021, мальчик находился в указанном учреждении в связи с признанием его нуждающимся в государственной защите. Заявитель имела возможность и ранее обратиться в службу «Одно окно» Пинского райисполкома с заявлением о назначении ее опекуном над ребенком, однако в службу «Одно окно» Пинского райисполкома по данному вопросу Боброва А. И. не обращалась».
Также в ответе отмечается, что в июне 2022 года Анна Ивановна устно высказывала намерение оформить опеку над внуком, но уточняла, что «не сможет этого сделать по семейно-бытовым причинам».
То есть в период, когда следовало бить в колокола и трубить в трубы, бабушка еще не определилась с намерениями. А ведь дети в нашей стране — особая и приоритетная категория граждан, и их жизнь на 100 процентов должна быть защищена государством.
Колебания нерадивых родителей и бабушек с дедушками невозможно регламентировать законами. Где гарантия, что семейно-бытовые или иные причины гражданки Бобровой благополучно разрешатся и позволят наконец-таки оформить опекунство?
«А где мама малыша?» — спросит внимательный читатель. Она строит новую жизнь в новых отношениях, которые, как надеется Анна Ивановна, сложатся лучше предыдущих:
— Дочь, конечно, еще переживает потерю сына. Исправилась, сейчас работает, ведет добропорядочный образ жизни.
1 + 1 = 0. Эта арифметическая задача не так проста, как кажется. Условия у нее еще те… Миша не единственный ребенок, которого забрали из семьи Бобровых. Цитируем фрагмент ответа Брестского облисполкома:
«Стоит отметить, что в период с 10.08.2021 по 03.12.2021 в Специализированном доме ребенка находился еще один внук Бобровой А. И., который в последующем из дома ребенка был передан на воспитание в опекунскую семью граждан, не являющихся родственниками несовершеннолетнему. Анна Ивановна судьбой этого ребенка не интересовалась».
Такой вот неожиданный поворот. Увы, не одна непутевая дочь у Анны Ивановны, а две. И у обеих государство изъяло сыновей. Возникает риторический вопрос: «А смогла бы бабушка Аня воспитать внука, по которому она сегодня горюет, если ранее не сумела это сделать с двумя детьми?» В любом случае не нам судить Бобровых. Мы не знаем, в каких условиях росла Анна и как ей приходилось поднимать дочек, но то, что в семье есть серьезные проблемы, так это, простите за каламбур, к бабке не ходи.
И чем раньше обе лишенные родительских прав дочери изменят отношение к жизни, тем больше шансов у них построить полноценные семьи без сомнительной аббревиатуры СОП.
ЗНАЧЕНИЕ ПЕРЕМЕННОЙ. Сразу отметим, что в Беларуси органы опеки стараются по возможности сохранять ребенка в кровной семье. Нет задачи по первому чиху изымать детей и передавать в хоть и более надежные, но чужие руки. Ведется серьезная комплексная работа с «заблудшими» родителями: кого-то направляют на лечение алкогольной зависимости, кому-то помогают трудоустроиться, если нужно, оказывают психологическую и юридическую помощь… Это дает результаты, уверена заместитель начальника управления социальной, воспитательной и идеологической работы главного управления воспитательной работы и молодежной политики Министерства образования Елена Симакова:
— С каждым годом пап и мам, которых лишают родительских прав, становится меньше. Например, в 2006‑м 2422 ребенка изъяли у родителей с лишением их родительских прав. В 2022‑м цифра почти в два раза меньше. Отмечу, что отобрание производится в крайнем случае. Судите сами:
в прошлом году были признаны нуждающимися в государственной защите и отобраны у родителей 2778 детей.С их родителями проводилась работа, но стабилизировать ситуацию не удалось, поэтому пришлось определить детей на государственное обеспечение. Мы говорим о временном отобрании. После него у мам и пап есть шесть месяцев, чтобы исправиться. Если они выполнят необходимые условия (а они не такие и сложные), семья воссоединится. В 2022 году 1340 детей из числа временно отобранных возвратились к родителям. К сожалению, не все взрослые серьезно подошли к вопросу, и мамы и папы 1218 детей были лишены родительских прав. А ведь им государство предоставляло достаточно времени, чтобы изменить ситуацию. Не смогли? Не захотели? Тогда не стоит обижаться на лишение родительских прав и тот факт, что по истечении шести месяцев их родные дети могут быть усыновлены.
МАМА, НЕ ГОРЮЙ. Все тайное становится явным — это непреложная библейская истина. Тайна усыновления в нашей стране охраняется Кодексом о браке и семье, но кто даст гарантию, что лет через 10 — 15 на пороге Бобровых не появятся двое парней с одинаковыми вопросами: «Здесь живут наши мамы?» А у мам наверняка уже будут другие семьи с новыми мужьями и детками. Как они последним объяснят, кто пришел? А перед первыми оправдаются, почему это допустили? К столь тяжелым вопросам нужно серьезно готовиться уже сегодня. И не только «лишенцам», но и тем, чьи семьи вот-вот получат статус СОП.
Однако вернемся к психологу Эрику Берну, который утверждал, что стрессовые ситуации, которые ребенок пережил к шестилетнему возрасту, формируют у него паттерны поведения. То есть определяют, чего он всю жизнь будет бояться больше всего. Например, агрессии или критики — что для него станет страшнее? К чему он потянется — к одиночеству или к всеобщему вниманию?.. При том, что родился ребенок практически tabula rasa (чистая доска). И многие на этой невинной доске грязными руками куском черного угля перечеркивают детские судьбы. Представьте, что происходит при разлучении детей, пусть даже с никудышными родителями! Мальчишки и девчонки получают такую психологическую травму, словно по их душам поезд проехал. И управляли этим поездом папы и мамы. На сегодня все. Урок окончен.
