За несколько дней, прошедших с появления Указа Президента «О рассмотрении обращений находящихся за рубежом граждан Республики Беларусь по вопросам совершенных ими правонарушений», на мою электронную почту, эсэмэсками и разными мессенджерами прислали, похоже, столько же сообщений, как и за три июльских дня 2020 года.
Пишут, подозреваю, те же, кто тогда пугал, проклинал, желал смерти, угрожал близким. Сейчас спрашивают: мол, как правильно заявление написать-то? Чтоб не ошибиться? Чтоб не затерялось и рассмотрели положительно? Пособи, пишут…
Отметить надобно: народ в комиссии, образованной по указу, подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком. Поэтому — так и быть, публикую образец.
* * *
В Комиссию (полное наименование, уж будьте любезны) от Вячорки Франциска Винцуковича, проживавшего (когда-то — где), подъедающегося (сейчас — у кого), сбежавшего из Беларуси (дата, место под автомобильным ковриком).
Сведений о последнем месте работы (учебы) дать не могу. Во-первых, военная тайна (американцы запретили). Во-вторых, и не работал нигде, и не учился ничему толком.
Так, для вида: «вiцэ-прэзiдэнт амерыканскай Digital Communication Network», курсы спецслужб по методичкам Шарпа, ничего особенного.
Заявление
Я, Федор Валентинович Вячорка, родился (дата) в семье помощника первого секретаря ЦК КПБ. Как тогда говорили, с большой золотой ложкой во рту — и не только. Ничего плохого, кроме хорошего, окружающее меня и нашу семью государство нам не сделало.
Однако зимой 2020 года в минском аквапарке я про@бал казенный халат. Именно в таких выражениях мне сообщила об этом вахта, затем охрана и следом пришедшая на мой визг администрация. Будучи на глазах у своей клиентелы практически выброшенным на улицу в одних плавательных (и не только) трусах, я поклялся «шатать гэны рыжым да аснавання».
После чего предусмотрительно съехал с Беларуси.
Меня могут привлечь к уголовной, административной и другой ответственности по достаточно большому кругу нарушений. Больше всего меня пугает привлечение теми людьми, которые лично потерпели из-за моих действий, моих призывов, моих голословных уверений про «безопасность чатов» и не только. От них мне грозит ответственность лицом, прошу комиссию гарантировать.
Желаю вернуться в Республику Беларусь. Не хочу более подвергаться деструктивному влиянию нехтомотолек и инфопойнтов, толкающих меня на деятельность. Что при моей склонности к сибаритству граничит с экстремизмом.
Не могу и далее делить кусок этого черствого хлеба (и не только его) с той невежественной и малообучаемой женщиной, которую вы, наверное, знаете. Признаюсь честно, руки опускаются, пусть ей наймут какого-нибудь Ливянта, а только нету боле никакой моей возможности.
Особо прошу комиссию учесть мое теперешнее психологическое состояние, выраженное мною в стихотворных строках:
И ляцела ка мне, как на исповедь.
И катлетай муры бурыла.
Я шчытал яе сваей избранной —
А яна проста мазги дурыла!
Теперь, после лёсавызначальнай справаздачы, пусть ее, а не меня кусает восставший зомби Пазняк, которому на святую белорусскую землю ходу нет. В порядке проявления доброй воли даю лайфхак: привезите Зянона в Хатынь. Или поставьте перед Вечным огнем — он и рассыплется.
Выражаю готовность после возвращения принести извинения, возместить ущерб и соблюдать правила аквапарка и Конституцию Беларуси. В качестве залога чистосердечного раскаяния в содеянном готов привезти с собой на комиссию под ковриками Стрижака, а в багажнике Дудинского в качестве личного подарка Григорию Юрьевичу.
Но мне нужна помощь, чтобы их туда надежно упаковать, и много дезодоранта, потому что вы, дорогая комиссия, даже не представляете себе, как их дудики воняют (и не только они).
Личные поручительства в той среде, где я вращаюсь, не приняты. Наоборот, здесь всем правит парадигма «Умри ты сегодня, а я завтра». Однако после возвращения и налаживания отношений я рассчитываю, что за меня поручится администрация минского аквапарка, тем более что халат, говорят, в конце концов нашелся.
Следовательно, тех серьезных разногласий с белорусскими властями, деструктивному влиянию которых я поддался и дал себя увлечь, не существует более. А домой хочется все сильнее.
Прошу не отказать, дата, подпись.
* * *
И не тяните там. До конца этого года окошко открыто. И лучше вам и правда от ошалевших зомби спрятаться дома, целее ведь будете.
