Когда человеку за 80, нет надобности время от времени совершать паломничество в свое прошлое. Теперь оно все перед ним. Стоишь, как на краю большого поля, и до рези в глазах всматриваешься в линию горизонта. Как будто там сокрыт ответ на вечный вопрос: «В чем смысл жизни?» И образы, и ожившие мгновения скользят перед мысленным взором, как облака по небу....Отца арестовали в 1937 году. Иван Иванович Пырх с Первой мировой войны вернулся в Леваши Речицкого уезда в звании старшего унтер–офицера. Крестьяне его уважали. Среди односельчан он слыл человеком грамотным, умным и справедливым. Потому–то на сельском сходе в 1921 году его избрали заместителем председателя Левашовского сельсовета и одновременно секретарем. Но на том же собрании освободили от занимаемой должности «неправильно избранного» (так записано в протоколе собрания) Якова Кальчука. Он, как и Пырх, был на войне унтер–офицером. Неужели это не насторожило Ивана Ивановича? Наверняка и его ожидала такая же участь. Пройдет всего 4 дня — и снова собрание. Левашовцы переизберут и председателя, и его заместителя. Но без грамотного секретаря сельсовету никак не обойтись. Пришлось Ивана Пырха вернуть на секретарство...
Земли в Левашах не хватало. Крестьяне, которые нуждались в ней особенно, в середине 20–х решили переселиться в бывшее помещичье имение Брагидов. Так возник поселок Луначарский (Луначарск). В 1930 году сюда переехала и семья Ивана Пырха. А через год здесь создадут колхоз «МОПР» (назван в честь Международной организации помощи борцам революции). Просуществует хозяйство до 1950 года.
...Ивана Пырха увезли. (Его отправят на строительство канала Москва — Волга. В 1940 году он вернется в Леваши.) А жену Софью Адамовну и детей вышвырнут из дома на улицу. Не позволив даже взять теплую одежду. Дом и хозяйственные постройки отберут. Зерно выметут подчистую. Из подвала до последнего клубня выгребут картошку. Живите как знаете... Сердобольные соседи отдадут под жилье семье «врага народа» амбар. Поделятся продуктами. Восьмилетний Витя никак не мог понять, почему одни люди отобрали у них все и выгнали на улицу, а другие несут им свое? Но больше всего мальца мучил вопрос: «За что арестовали отца и увезли неизвестно куда?» Ни мама, ни старшие братья ничего объяснять ему не стали. Пройдут годы, и однажды Виктор спросит об этом у отца. И услышит в ответ: «Время такое было, сынок. Много людей, ни в чем не повинных, пострадало. Я — один из них. Мне еще повезло: назначили в лагере кладовщиком. Потому выжил и домой вернулся. А сколько на этом проклятом канале осталось косточек зэков! Кто их считал... Что посылает судьба, то и надо честно тянуть на своем горбу. Выживают, сынок, не бунтари, а те, кто умеет терпеливо переносить страдания...» Слова отца «терпеливо переносить страдания» вызвали у Виктора желание поспорить. Не согласен он и с тем, что во всем надо слепо подчиняться судьбе. Но Виктор понимал, что это не просто слова, а убеждения отца. Они не приходят сами по себе. Убеждения — от жизни. От всего, что пережито в ней.
...На фронт Ивана Ивановича Пырха не взяли по возрасту. Ушли старшие сыновья Игорь и Петр. И оба сложили там головы. В 1943 году немцы согнали жителей окрестных деревень, построили в колонну и двинули их этапом в сторону Речицы. Среди сельчан, обреченных на неволю, был Иван Пырх с сыновьями Николаем, Константином и Виктором. До железнодорожной станции более 20 км. Бежать не пытались: по обе стороны дороги поля. Там не укроешься от пуль карателей. Возле деревни Горошков под дорожным полотном — две трубы. Одна из них внушительных размеров. Когда подошли к ним вплотную, кто–то из взрослых скомандовал: «Бегите, пацаны!» Виктор, не задумываясь ни секунды, юркнул в трубу. Следом за ним — еще несколько ребят. Глухие шаги невольников затихли, и ребята выбрались из укрытия. Никого. Что есть духу полем, полем — и домой...
После войны отец и два родных брата Виктора вернутся из немецкой неволи. Изможденные, настороженные. Они как будто несли на себе крест необъяснимой вины перед людьми и властью.
Но в чем была их вина? Повиниться должны были те, кто истреблял подлинных хозяев земли. Кто уничтожал и растаптывал безвинно виноватых. Кто превращал их в лагерную пыль... Но когда такое было?
А дома — разруха, нищета, голод и работа ничуть не слаще той, что была в Германии. Одно грело душу: дом, семья да родная земля. Тяжелые испытания, несправедливости, выпавшие на долю Ивана Ивановича Пырха, не ожесточили его сердце. Не разуверили в людях и не озлобили. В серых буднях он умел отыскать каплю солнечной радости, чтобы растворить в ней горечь жизни. Так и жил. И эту счастливую особенность отцовского характера унаследовал его сын Виктор...
Женился Виктор перед самым уходом в армию. Фаину он знал с детских лет — вместе ходили в одну школу. И как знать, может, еще в школьные годы запала в сердце мальчишки та золотая искорка, которая в юности вспыхнет заревом любви. Тихой и ласковой. На службу он уходил со спокойным сердцем. Знал, что Фаина будет его ждать. Служил Виктор в Харькове, а потом на Кавказе. Служба службой, но и о будущем солдат не забывал подумать. Получил права шофера и тракториста. Хорошее подспорье для семейной жизни. В армии достался Виктору МАЗ–200. Машина по тем временам мощная, но капризная. Из–за несовершенства топливной системы двигатель мог пойти вразнос. А со «взбесившейся» машиной далеко не каждый водитель сумеет справиться. Виктор технику не просто любил — он дружил с ней, как с человеком. А любовь и дружбу способно почувствовать даже сердце из металла. Во всяком случае, за многие годы работы и трактористом, и водителем разных марок машин у Виктора Ивановича не случилось ни одной аварии, ни одного прокола.
Отслужил солдат. Вернулся на родину. И не было предела его радости: дома Виктора встретила любимая жена с первенцем Иваном на руках. Правда, в родительском доме Фаины Виктор Иванович чувствовал себя гостем. Или, правильнее сказать, — временным жильцом. Стать примаком — это не для Виктора. По его убеждению примак — неполноценный мужик. Не будет в примах семейного счастья. Настоящий мужик должен приходить не на готовое, а создать семейное гнездо своими руками. Но где для этого взять деньги? Оказывается, МТС выдает своим работникам кредиты для строительства жилья. Ну вот и славно! И удостоверение тракториста как ложка к обеду. Оформился Виктор Иванович на работу в МТС. И кредит получил на строительство дома. Закупил лес, кирпич. С радостью в сердце и жадным нетерпением развернул стройку. Хотелось, чтобы дом был большой, добротный. Для многодетной семьи нужен простор. А что семья будет такой, у Виктора Ивановича не было сомнений. Так оно и получилось. За Иваном последовали сыновья Георгий и Виктор. А потом дочери: Нина и Елена.
От Луначарска до Речицы, где располагалась МТС, 16 км. Расстояние — не бог весть какое. Но зимой весьма ощутимое. До Заспы дорогу, как правило, переметало. И велосипед приходилось тащить на себе. Пока доберешься до трассы, спина мокрая. Но отшумят весенние ручьи, подсохнет земля — и ДТ–54, попыхивая из выхлопной трубы сизым дымком, круг за кругом накручивает полевые версты. И тянется следом широченная лента вспашки. И грачи важно вышагивают по борозде, как будто замеряют ее глубину. Дело идет к обеду. Виктор Иванович нет–нет, да и бросит взгляд на полевую дорогу. Не мелькнет ли там знакомый белый платочек? И что–то теплое подкатит к сердцу, когда увидит свою Фаину. А она, выбрав подходящее местечко, расстелет на юной зеленой траве скатерку и выложит из корзины–плетенки нехитрую снедь. Виктор Иванович, переключив двигатель на малые обороты, поспешит к жене... Как же прекрасны были те мгновения! Но поймешь это лишь тогда, когда все станет невозвратным прошлым...
В 1957 году Виктор Иванович Пырх сел за руль грузового автомобиля ГАЗ–51. («МОПР» вошел в состав колхоза «Сталинский городок». Его, в свою очередь, объединят с колхозом «Советская Белоруссия». А в 1967 году вновь выделят в самостоятельное хозяйство с центром в деревне Леваши. Назовут колхоз «50 лет Октября».) И замелькали годы, как столбы по дорогам, которых немало исколесил за свою шоферскую жизнь Виктор Иванович. Все у него шло путем. И в семье, и на работе. Технику он знал так, что с закрытыми глазами мог поставить точный диагноз и определить неисправность. Но странное, до конца не ясное чувство — то ли беспокойства, то ли недовольства собой — все чаще будоражило его душу. «Мне скоро 50, а там и до пенсии рукой подать, — рассуждал про себя Виктор Иванович. — Неужели так и пройдет моя жизнь за баранкой? А ведь я способен на большее...» Вот и произнесена ключевая фраза. И найдено объяснение неясной тревоге. Виктор Иванович решил поговорить с председателем колхоза Григорием Куприяновичем Шпаковым. «Не могу я больше работать водителем», — без всяких предисловий заявил он председателю. Тот внимательно посмотрел ему в глаза и спросил участливо: «Проблемы со здоровьем?» «Да нет... Я способен на большее, чем просто крутить баранку...» Произнес он эти слова — и как будто камень с души свалился. «Вот как... — председатель не скрывал своего удивления. — И в качестве кого ты себя видишь?» «А это вы сами решите, Григорий Куприянович». «Заведующим мастерской пойдешь?» «Как раз то, что мне нужно. Я справлюсь!» На том и порешили.
Григорий Шпаков — один из тех редких руководителей, кого называют знатоками человеческих душ. Он нутром чувствует, кто — обсевок, а кто — золотое зерно. Через год правление колхоза назначит Виктора Пырха заведующим животноводческим комплексом на 3.000 голов. Неожиданное назначение ошеломило Виктора Ивановича. «Это не мое дело, — убеждал он председателя. — Хотите — пойду механиком. Но только не заведующим комплексом. У меня же нет образования...» «Знаю, что у тебя только 7 классов. Поступишь на заочную учебу. В Речицкий зооветеринарный техникум. На комплексе мне нужен такой руководитель, как ты». И весь разговор. Принял Виктор Иванович комплекс по выращиванию нетелей. А кормоцех–то, оказывается, не работает. Комплекс без кормоцеха, что человек, у которого остановилось сердце... «Ох и вляпался же я в историю!» — не раз в отчаянии думал Виктор Иванович. Но отступать было некуда. Побывали с председателем в нескольких хозяйствах, где действовали подобные комплексы. Но ни один кормоцех Виктору Ивановичу не понравился. «Переделаю все сам, — скажет он председателю, — только пусть никто не мешает». И представьте себе: довел все до ума. Было в кормоцехе 22 электродвигателя. Виктор Иванович оставил только пять. И все действовало! Да так, что на следующий год в Левашах провели Всесоюзный семинар по животноводству. А котельная... Каждый месяц она поглощала 1.200 тонн топлива. Смонтировали электрокотельную. Запустили — все замерзло. Вызвали проектантов из Минска. Те кругом облазили, обмерили, обсчитали, но теплее не стало. Весной Виктор Иванович все переделал своими руками. И ожила котельная. Задышала теплом. Виктор Иванович Пырх 23 года возглавлял крупный животноводческий комплекс. Лучший в хозяйстве, да и в районе тоже. Даже лихие 90–е не выбили его из жизненной колеи.
...А годы летят. Вот уже и 85 мелькнуло. Есть люди, которые в таком возрасте не живут, а скрипят по жизни. Виктор Иванович не из их числа. Он, как когда–то и его отец, умеет отыскать в мелькании дней капли солнечной радости. Чтобы растворить в них всю горечь жизни.
Фото автора.
Советская Белоруссия №161 (24542). Вторник, 26 Августа 2014.
