И у него уже никогда ничего не будет. Настоящего и, конечно, будущего. У него даже прошлого уже нет в том смысле, в котором оно было вчера, ведь после смерти прошлое человека меняется, становится зыбким и ненастоящим. Все его заслуги и провинности уже не имеют реального обоснования. Человек умер. И отношение к нему будет, как к мертвому. И все, что не успел, уже навсегда. И слезы, и смех.
Я чувствую такое чисто советское возбуждение от безысходности. От пронзительно старческого детства. От опостылевших новостей, злобных клоунов, которые потеряли совесть еще в юности, где–то между первым сексом и последними слезами.
Смерти окружают нас, не хочется об этом говорить, хочется радоваться, но ведь это есть. Никуда не уйти. Иногда даже ожидаемо смотришь на известного артиста, музыканта и понимаешь: возраст. Скоро уже ты прочитаешь на каком–либо сайте, что после продолжительной болезни, о которой никто не знал... Вот же, не успел сходить на его представление. Если свой, то это соответственно ближе и ужаснее. Не успел сказать, вот почему же не успел, столько же времени было, а не успел. Или еще страшнее: успел, но сказал не то, что хотел. Ну кто тебя за язык–то тянул? Думал, будет время. Ничего страшного, никто не умер. А вот и нет. Думаю о том, где они сейчас. И можно ли мыслями передать то, что забыл сказать словами. Знаете, вообще я не верю в загробный мир, хоть и православный христианин, но не верю. Но я уверен, что от моего неверия ничего на небе не изменится.
Верю в память и уважение. Много было фантазий на тему загробного мира. Мне очень понравилась одна. Был такой фильм «На крыльях славы». Есть некий остров, на котором селятся умершие люди. На острове отель. Чем больше твоя известность на Земле, тем ниже этаж ты занимаешь, а если память о тебе меньше — переселяют этажом повыше, и так до чердака. Потом просто выселяют и отправляют в свободное плавание вокруг острова. Там находится много людей, тех, кого на Земле почти не помнят. Однажды в этот отель попали известный писатель и его убийца, жили они в одном номере. Доброе, но жутковатое кино. Эйнштейн, живущий на первом этаже и ворующий мел у Хемингуэя. Они там тоже живут своей жизнью, подвержены тем же страстям, что и на Земле. Они там, мы здесь.
Ведь время–то летит, появились новые приборы, болезни, лекарства, доллар поднялся, умный поумнел, а дураки еще больше уверились, что мир вертится вокруг них. Новости становятся все страшнее и события все более непредсказуемы, но жизнь все краше и удобнее для пользования. Конечно, пусть нас ничто не перебивает, хотелось бы и дальше не замечать того, что все не вечно. Вот хотелось бы, чтобы больше уважения к живущим и больше памяти о мертвых. Пусть не крылья, пусть не слава, но хоть что–то.
ND72@mail.ru
Советская Белоруссия №205 (24586). Суббота, 25 октября 2014.
