У нас немало интересных своей историей мест. Иногда, чтобы их увидеть, достаточно случайно свернуть с большой трассы. Иногда — надо отъехать подальше и знать, где искать. Проблема в том, что мы постепенно теряем эти неброские артефакты. Время, погода и люди — агрессивные факторы...
Несколько лет назад в Житковичском районе я свернул с трассы. Попал в деревню Ленин: вождь пролетариата тут ни при чем — названию более 500 лет. Но впечатлило не это. А старое еврейское кладбище за околицей. Заросшее, с поваленными памятниками, большинства могил практически не видно. Под навесом сложены кучей древние деревянные надгробия. Явно кто–то специально собрал, чтобы впоследствии сжечь... В местном краеведческом музее увидел фотографию времен Великой Отечественной войны. Снимок глядящего на меня из ямы расстрелянного человека так потряс, что я возвратился в Минск, себя не помня.
...Территория еврейского кладбища сегодня огорожена бетонным забором. Видно, что внутри кто–то недавно наводил порядок, расчищал заросли. Но чем дальше от ворот, тем гуще растительность... Дорожки ведут к трем послевоенным обелискам с именами погибших во время оккупации. С одного сбита табличка. С другого оторвана пятиконечная звездочка. С третьего звезду тоже пытались открутить, да не получилось — погнули только... Немногочисленные старинные каменные памятники в жалком состоянии — покосились или упали. Впрочем, картина не такая уж редкая для старых белорусских кладбищ...
А вот то, чего, пожалуй, больше нигде не увидишь. Под навесом у забора стопками стоят те же самые древние доски. Некоторые еще крепкие, отчетливо читаются надписи на иврите. Другие совсем сгнили, угадывается только форма...
Говорят, Ленин — одно из немногих мест в мире, где еще можно увидеть деревянные еврейские надгробия–мацевы. Краеведы потом объяснили: полесская специфика — камня мало, зато дерева сколько хочешь. С возрастом надгробий надо разбираться. Предполагается, что кладбище это — ровесник местечка. Теоретически и некоторым мацевам может быть за полтысячи лет. Я, правда, таких не нашел, все больше послереволюционные: «Хаим Михаэль, сын Ицхака, умер в 1921 году», «Дов, сын Яакова, умер в 1930 году»... Но я и не историк. Тут свое слово сказать бы специалистам.
Проблема в том, что почти все, кто мог и должен был ухаживать за могилами, лежат неподалеку — убиты в 1942–м. У истории ленинского гетто — свои мрачные обстоятельства, достойные отдельного исследования. Как бы то ни было, евреев в Ленине больше нет. И новых захоронений тут давно не делают. Но терять такой памятник местной истории — недопустимо...
Еще я узнал, что под навес собрали те мацевы, которые повалились от старости — специально, чтобы уберечь. В то же время понятно, что для установки новых надгробий у местной исполнительной власти средств нет.
Хотя на самом деле никто об этом и не просит. Теперь уже непонятно, где кто захоронен, да и контуров самих могил толком не разобрать. Но что–то предпринимать надо.
Александр САБОДАШ. Минск.
Прямая речь
Главный специалист по охране историко–культурного наследия управления культуры Гомельского облисполкома Сергей Рязанов:
— Сейчас это кладбище не имеет официального статуса исторической или культурной ценности. Инициировать его присвоение могут и местные власти, и общественные организации, и частные граждане. Но для этого надо привести убедительные основания, для чего необходимо подробно исследовать объект и с участием ученых, музейных работников решить, какие элементы представляют ценность, что с ними делать. А впоследствии балансодержатель должен обеспечить сохранность и уход.
Комментарий
Уроженка Ленина художник–ремесленник Эмма Плотникова сейчас живет в Минске, но очень озабочена судьбой исторического объекта. С ее подачи в деревню уже несколько раз приезжали добровольцы от общества охраны памятников — это они сражались с «джунглями». Обработали собранные надгробия специальным консервирующим составом... У Плотниковой полно идей, как обустроить старое кладбище, найти применение стоящим пока кучей надгробиям. Мечтает она создать мемориал и на месте самого ленинского гетто.
Историк, кандидат искусствоведения Евгений Маликов подтвердил: ленинские мацевы — уникальны. Но считает, что сохранность им можно обеспечить, только перенеся под крышу, в музей. Но это уже технические вопросы. Было бы желание их решать.
Андрей НОВИКОВ, «СБ».
