«Знакомство у нас с Тодоровским вышло смешное. Увидел меня — и сразу припечатал: «Вот оно, лицо проворовавшегося бухгалтера!»
Популярность — вещь, конечно, приятная, но порой весьма утомительная... Впрочем, на прошлой неделе никто из маленьких поклонников медвежонка Топы, привыкших засыпать вместе с «Калыханкай» на телеканале «Лад», так и не догадался, что Топа к моменту встречи с ними не спал уже вторые сутки. Ну что тут скажешь — профессионал! В конце концов, в жизни актера Владимира Воронкова случались ситуации и поэкстремальнее. А тут, возвращаясь из отпускного путешествия по Италии, он всего лишь опоздал на минский поезд и в ожидании утренней маршрутки вынужден был провести ночь в обществе гродненского милиционера. Страж порядка оказался большим поклонником минского театра сатиры и юмора «Христофор», где Владимир не первое десятилетие настолько успешно облачается в женские платья, что иные дамы уже копируют его стиль! А некоторые милиционеры, как оказалось, знают наизусть и все его монологи, восхищаясь точностью женских типажей...
— В общем, в 4.30 меня «отконвоировали» к маршрутке, а в полдевятого я уже был в Минске, где к 10 утра меня ждали для записи очередной серии передач «Калыханкi», — рассказывает актер. — Ну а теперь я переквалифицировался в няньку: отпустил сына с невесткой отдохнуть на юг, а сам сижу с любимой внучкой. Точнее, сидим с ней по очереди с бабушкой, которую наша 2–летняя Муся так загоняла за 3 дня, что бабушка стала подумывать о «больничном». Но это ничего, своих врачей у нас тьма, всегда есть к кому обратиться...
— «Своих врачей» — то есть поклонников?
— Ну да... Очень выгодная аудитория, между прочим! Тем более что родители у всех «христофоровцев» уже в том возрасте, когда больницы стараются избегать таких пациентов...
— А какие еще проблемы вам удавалось решить с помощью поклонников?
— Практически все, связанные с милицией.
— Что, у вас много проблем, связанных с милицией?
— Ну мало ли... В конце концов, у меня 5 братьев, все они за рулем. И однажды был случай, когда брат попал в очень серьезную аварию, и только с помощью одного из наших поклонников в погонах удалось доказать, что его вины там не было... На территории Беларуси нет ни одной тюрьмы, где не выступал «Христофор», и мы никогда не откажемся дать там бесплатный концерт, потому что людям, оказавшимся в сложной ситуации, надо помогать.
— Значит, выражение: «От сумы и тюрьмы не зарекайся» — это не про вас? Когда везде столько «своих» людей...
— Увы, однажды мы связались с аферистом и чуть не загремели в тюрьму полным составом. Как оказалось, под маркой «Христофора» наш дорогой «покровитель», обещавший построить нам театр, проворачивал какие–то свои дела, и на нас повесили сумасшедший долг в 500 с лишним тысяч долларов! Не так давно этого человека арестовали где–то в России, и этот вопрос, можно сказать, ушел в архив. Но пока велось следствие, театра «Христофор» фактически не существовало, он был под арестом! К счастью, все передряги остались в прошлом...
— Надо же, до какой степени рискованным может быть творческий бизнес... Видимо, с «Калыханкай» вы сотрудничаете ради стабильного заработка?
— Телевидение, радио — это действительно мой основной заработок. Но все же не только заработок... Зачем, спрашивается, я 20 лет сижу под столом в «Калыханке», 10 из которых — с Топой? Других таких «старожилов» среди актеров тут, пожалуй, и нет. Руководитель «Лада» Сергей Кухто так и говорит: «Видимо, под столом, Вова, ты у меня и умрешь...» Наверное, это уже судьба. Когда я поступал в театрально–художественный институт на первое в нашей истории кукольное отделение, врачи предупреждали, чтобы я не особенно рассчитывал на свой высокий голос, мол, скоро произойдет мутация... Но чаша сия меня миновала. Как до театра «Христофор» мне было легко 2 часа играть на фальцете какого–нибудь Буратино, так и сейчас голосовая нагрузка для меня не имеет значения. И в душе я, похоже, так и остался кукольником... Оттого и мечтаю, чтобы это никогда не прекращалось. «Калыханка» должна быть в эфире всегда! Хотя бы потому, что каждый раз, приезжая с Топой в Могилев на мультфестиваль «Анимаевка», я убеждаюсь, что нет ребенка, который бы не смотрел эту программу.
— А какого зловещего красноармейца вы сыграли недавно в «Заставе Жилина» у Василия Пичула!
— Пичул — уникальный режиссер! «Володя, — говорит он мне, — представь, что твой герой — неудавшийся актер. Допрашивать всех этих злодеев ему неинтересно, поэтому ты и отыгрываешься на них, как Гамлет или Отелло... И к концу допроса он ломается не потому, что ты его бил, а оттого, что принял твою игру!..» В обойме «своих» актеров держит меня и Тодоровский–младший... Знакомство у нас с ним, кстати, вышло смешное. Увидел меня — и сразу припечатал: «Вот оно, лицо проворовавшегося бухгалтера!» А недавно Вячеслав Никифоров утвердил меня на роль в своем новом сериале...
— И что за роль у Никифорова?
— Еще не знаю, жду сценарий! Но у нас с ним это уже третий фильм, после «Карусели» и «Знахаря» мне уже все равно, кого он предложит мне сыграть. Я ему заранее верю...
— А когда вы впервые вышли на сцену в женском образе?
— Ну это еще в школьной самодеятельности. В 5–м классе за монолог деревенской бабки я даже получил грамоту и какой–то подарок... Хотя началось все, наверное, еще раньше. Дело в том, что моя бабушка — несостоявшаяся актриса. Ни одного застолья, ни одной свадьбы не проходило в деревне без нее. Где надо петь, танцевать — везде она была первой... И во мне все это поощрялось. Тем более что моя мама мечтала о дочке — у нее же одни сыновья, и все пошли на завод холодильников. Кстати, одно время и меня переманивали туда, предлагали возглавить местную самодеятельность. Аргументы были «атомные»: в театре кукол зарплата была в те годы 120 рублей, а завод холодильников давал 250! К счастью, покойный Анатолий Лелявский, человек большого ума и потрясающий педагог, не скрывавший, что я был его лучшим учеником, очень своевременно удержал меня от этого шага. «Я бы вас так не уговаривал, — сказал он мне просто, — если бы не видел: это — ваше...»
И теперь, когда дети на той же «Анимаевке» спрашивают у меня: «Дедушка, Топа — это ваш внук?» — я подтверждаю: да, внук. Потому что дети должны верить, что это живое существо. И если к очередному юбилею очередная журналистка предлагает показать в программе нас с Топой вдвоем (мол, такого еще никто не делал!), я обычно говорю: «Милая, у нас на телевидении потрясающий психолог. Поговорите сначала с ним, а потом приходите». Больше не приходят...
— Ну а почему в «Христофоре» женщины–актрисы не приживаются? Не выдерживают конкуренции с вами?
— Видите ли, женщина–актриса, как бы талантлива она ни была, никогда не позволит себе выйти в дырявом чулке или как–то особенно нелепо подпрыгнуть. То есть не позволит себе такой чисто женской неопрятности, не отважится выглядеть полной дурой... Но после спектаклей именно женщины первыми делают мне комплименты: «Ну точно наша бухгалтерша! И подруга у меня такая же...» Причем одеваются мои героини благодаря моей маме, которая наряжаться умела и любила. Никогда не забуду, как во время записи нашего театра в Москве меня вдруг увидела Регина Дубовицкая в маминых платье и кофточке. «У меня в шкафу висит точно такое же, мне уже казалось, что оно вышло из моды, но это так красиво! — восхитилась Регина. — Вот ты завтра уедешь, а я его надену и буду носить!» К слову, мама с ее вкусом всегда следила, как я выгляжу на экране. И как она отчитывала меня, увидев в платье с дырой под мышкой! Да и бабки, которые сидят у подъезда, на нее напустились: «Фаня, как тебе не стыдно! Москва, Центральное телевидение, а он в дырявом платье! У тебя что, не во что одеть ребенка? Так спросила бы меня — отдам тебе платье, в котором моя бабушка встречала Николая II, не пожалею!»
— Говорят, вы еще и сына заразили своим театром...
— Сын пошел не в меня, хотя в детстве в кино снимался часто и еще в младших классах школы читал наизусть таких поэтов, имен которых его одноклассники и не слышали, — Пастернака, Ходасевича, Сашу Черного, играл в КВН, причем даже с женой... Сейчас он занимается компьютерами, но кавээновское прошлое не дает о себе забыть. В итоге насмотревшись на меня и ненавидя «Христофор» со всей страстью кавээнщиков, они с невесткой вдруг стали сочинять номера для нашего театра! Более того, благодаря им мы все даже запели, хотя о своих вокальных способностях некоторые из нас не догадывались даже сами...
