Случается, что природа дает кому–то тончайший слух, но равноценным этому достоинству голосом обделяет. Но петь хочется, и не в ванной. И человек правдами и неправдами пробивает себе дорогу на эстраду. А так как закиданным помидорами он быть не желает, то вокал, собранный из того, что было, заранее записывает в студии. На концерте ему врубают готовую «фанеру», под которую «певец» открывает рот, вынося «творчество» на аплодисменты слушателя.
Технический прогресс сегодня достиг таких вершин, что обывателю и невдомек, как его дурит любимый артист. Особо изобретательные мастера сцены умудряются даже свои реплики и немудреный кашель разместить на болванку! Или еще вариант. Лень вокалисту петь вживую — связки же беречь надо — и в дело снова идет «фанерка». И хожу я на песенные мероприятия с опасением: а ну как меня опять «обуют» и под видом живого выступления подсунут «мертвое»? Есть зрители, которым дай только поглазеть на кумиров, а поют они или имитируют — не важно. Я обхожусь глянцевой прессой, а в Доме культуры рассчитываю получить удовольствие именно от пения, а не от акробатики. И мое стремление не носит эксклюзивный характер. Опираюсь я на рекомендации Министерства культуры, направленные во все управления культуры облисполкомов и Мингорисполкома и в республиканские концертные организации, об ограничении применения фонограммы и расширении практики использования живого звука на концертах.
Обеспокоенность вызвана тем, что «плюс» (записанный голос) все чаще заменяет собой настоящее исполнение, что является нарушением прав зрителей и ведет к понижению профессионального уровня артистов. Отныне тем из них, кто не уверен в своих вокальных возможностях, придется указывать на афишах, что вовсе они и не поют. В финансовых ведомостях сей факт тоже отразится — уменьшением гонорара. Зато он увеличится у тех, кто не пожалеет собственного баса либо тенора.
Кому–то теперь предстоит поступиться принципами, и я знаю кому. Хотя и к словам певца Алексея Хлестова прислушаться стоит, пусть он и говорит о несколько ином — о разрешенных «минусовках»: «Не во всех городах принимающая сторона может выполнить условия райдера, в котором перечислена аппаратура, необходимая для выступления. Если же она есть, возникает следующий вопрос. Я работаю под «минусовую» фонограмму — пою «живьем», но с записанными на аудионоситель инструментами. Как только я возьму с собой ансамбль, стоимость билетов возрастет в разы. Вы уверены, что публика пойдет на мой концерт, а не на концерт россиянина — приблизительно за те же деньги?..»
Я лично не уверен, но это уже к вопросу о творчестве родных исполнителей и своеобразии белорусского менталитета. Хорошо, с шоу–бизнесом, дурящим нас, уже пробуют разобраться. Надпись на афише «фонограмма» будет выглядеть как клеймо на плече Миледи. А так ли все благополучно с «импортными» гастролерами, добросовестны ли они перед слушателем? «Все зарубежные артисты выступают у нас только вживую, — утверждает Тамара Шахназарова, ассистент режиссера Дворца Республики отдела государственных, специальных и культурно–зрелищных мероприятий. — Исключения составляют телепроекты: тогда мы в рекламе и на афишах сообщаем, что на концерте проводится съемка. А она требует идеального звука». (Обращаясь к телевизионщикам, замечу, что я все же с большим удовольствием смотрю на экране редкие живые концерты, снятые нашим ТВ.)
Глубокоуважаемые «фанерные» исполнители. Я искренне разделяю ваше кредо: сытно питаться на халяву. Это, я бы сказал, многовековая мечта человечества: пользоваться результатами труда чужого дяди. Публика ваша — она тоже, как ни странно, трудится, преимущественно честно, и хочет тратить кровные на добросовестное зрелище, которое им предлагают искренние артисты. Давайте будем взаимочестными?
Глубокоуважаемые слушатели. Вскоре мы услышим, что выбрал шоу–бизнес — «минус» или «плюс». Возможно, недалеко то время, когда и значок «–» будет вспоминаться артистами и зрителями в кошмарных снах. И Алексей Хлестов в сопровождении ударных и гитар легко соберет аншлаги по стране. Я бы сходил на его концерт — полностью живой, с ансамблем...
