Ольга Гобзева в прямом смысле дитя войны, родилась в Москве в самый разгар Великой Отечественной, в 1943 году. Отец Фрол Акимович возил партийное руководство, мама Ксения Ивановна сидела с детьми: в семье было шестеро малышей. В 12 лет Оля пришла к родителям и сказала: «Буду актрисой». Отец нахмурился, мать бросилась успокаивать: «Ну что ты, пусть попробует – для нее это будет трамплином».
– В годы моей юности все девочки мечтали быть или актрисами, или балеринами. Я занималась немножко балетом, но актерская профессия привлекала больше, хотелось творчески выразиться, – вспоминает 71-летняя Гобзева. – Рядом с нашим домом в Москве на Новой Басманной находился Дом пионеров, пошла туда, увидела табличку «Кружок художественного слова», прочитала басню, и меня взяли. А уже в 13 лет на конкурсе чтецов им. Чехова заняла первое место.
Талантливая девочка легко поступила в главный киношный вуз СССР – ВГИК, да еще на курс народного артиста, сыгравшего знаменитого Чапаева, Бориса Бабочкина. В кино дебютировала в дипломной работе Андрея Смирнова и Бориса Яшина «Эй, кто-нибудь!», затем был двухсерийный фильм о проблемах молодежи «Мне двадцать лет», где снялся золотой состав советских актеров: Николай Губенко, Марианна Вертинская, Светлана Светличная. В 1980 году на экраны вышла мелодрама «Однажды 20 лет спустя». В картине Ольга сыграла поэтессу, одноклассницу Натальи Гундаревой. После этой роли девушка, что называется, проснулась знаменитой. Однако сердце подсказывало: служение зрителю – не ее призвание. В роду Гобзевых были монахи, девушку часто тянуло в церковь. А судьба изобиловала знаками...
– В четыре года я сильно заболела: двустороннее очаговое воспаление легких, тогда медицина так развита не была и врачи помочь ничем не могли. Отец молился за меня каждый день. Он стоял по четыре часа на коленях перед иконой и вымолил меня.
Однажды Ольга Фроловна вместе с ребенком едва не погибла под колесами поезда.
– Святославу было три, мы ехали с ним из Москвы на дачу. Переходили пути, и шестым чувством я поняла, что надвигается что-то огромное... Юбка чиркнула по паровозу. Я задумалась о том, почему Бог оставил меня и сына на этом свете? Стала искать ответ на этот вопрос.
За несколько лет до принятия монашеского пострига звезду советского экрана впервые назвали матушкой Ольгой.
– Я пришла помолиться в Киево-Печерскую лавру, и тут ко мне подходит батюшка и говорит: «А я тебя видел по телевизору». Я так разозлилась, думаю, ну нигде покоя нет, а он как ни в чем не бывало: «Иди помолись, а я тебя у входа подожду». Сели с ним на скамейке, так душевно обо всем поговорили, и он на прощание сказал: «До свидания, матушка Ольга».
Кинокарьера Гобзевой закончилась в 1992 году фильмом «Господи, прости нас, грешных». За неделю до своего 50-летия, в 1993 году, популярная актриса решила навсегда оставить кино.
– Человек сам на это не решается, Господь за руку приводит. Меня вместе с еще одной послушницей, Валентиной, постригал архиепископ Ивановский и Кинешемский Амвросий. Это все носило таинственный характер: звучали молитвы, потом четыре раза лязгнули ножницы над каждой головой, затем переодели, дали четки. У меня отнимались руки, ноги: думала, умираю.
Вот уже 20 лет матушка Ольга служит Богу, ее дом полон икон и свечей. Монашество накладывает множество ограничений, но, как признается инокиня (православная монахиня. – Ред.), дает главное – свободу.
– После пострига должна носить монашеское одеяние не снимая, конечно же, обет целомудрия, послушания и нестяжания (обещание терпеть всякую скорбь и тесноту монашеской жизни). Нельзя переедать и есть мясо, если только по благословению, лучше рыбу, можно красное вино. Главное – воздержание, не впадать в крайность.
О том, что когда-то служила зрителю и была несвободной, не жалеет, ушла, потому что стало стыдно быть актрисой. Гобзева признается, что актерский опыт помог ей познать себя, но при этом рада, что больше не в кадре.
– Актерская профессия для женщины ужас, а для мужчины ужас в кубе, она делает его несамостоятельным. Актеры зависимы от режиссера, от зрителей... Вот, к примеру, я смотрю на Максима Аверина, который вместе со мной приехал на кинофестиваль «Амурская осень», он вынужден всегда улыбаться, образ у него такой. Мне его очень жаль, Максим должен быть таким, каким его хотят видеть зрители. Это расплата за интерес к себе народа: платят игрой, а порой и собственной личностью.
Личное дело
Мало кто знает, что личное счастье актрисы Гобзевой, а ныне матушки Ольги, не сложилось. В фильме «Однажды 20 лет спустя» она запомнилась исполнением невероятно романтичной песни о любви. «В сиреневых сумерках летят снежинки белые, обиды и горести людские хороня. И давняя любовь моя останется единственной». Однако своего мужчину раз и на всю жизнь так и не нашла. Ольга Фроловна дважды была замужем, и оба раза неудачно. От второго брака у нее есть сын Святослав, сейчас ему 37 лет. Вместе с женой и дочкой он живет в Москве.
– Личная жизнь у актеров редко складывается. Слава Богу, у меня есть сын. Если бы я не стала актрисой, была бы многодетной матерью.
Первым мужем Ольги Гобзевой был актер, известный по роли Пятницы в приключенческом фильме «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо», Ираклий Хизанишвили.
– Мы поженились сразу после окончания ВГИКа в 1966 году. Не помню точно, сколько жили вместе, лет 8–10. Расстались из-за того, что Ираклий не любил Россию. Однажды он что-то такое обидное о моей стране сказал, что я даже от злости бокал разбила. Ну нельзя так было жить! Хотя могу сказать, что Ираклий был гораздо благороднее моего второго супруга.
Второй раз актриса вышла замуж в 1973 году за актера Валерия Мартынова. Спустя 10 лет брака пара распалась. Бывший супруг матушки Ольги и отец Святослава — ныне режиссер и руководитель Театра пантомимы.
Сын Ольги Гобзевой Святослав работает госслужащим. Он живет со своей женой и дочкой Ксюшей отдельно от мамы. Сама инокиня говорит, что делить совместный быт с монахиней непросто, поэтому лучше приезжать друг к другу в гости. Святослав с детства привык вместе с мамой стоять на службах в храме, однако, поступив в духовную семинарию, бросил учебу и стал чиновником.
– Всегда ходили в храм, соблюдали все посты, у нас был свой духовник. В подростковом возрасте я был алтарником, учился в воскресной школе, потом меня Патриарх благословил на поступление в духовную семинарию. Экзамены сдал, поучился немного и понял, что недостоин этого.
– Помните день, когда мама стала монахиней?
– Она меня не предупреждала, просто вернулась домой в облачении, это было очень неожиданно... Теперь называю маму матушкой.
– А вы хотите, чтобы ваша дочь стала актрисой или монахиней?
– Нет. Актрисой – потому что это зависимая профессия, я в детстве ездил с мамой на съемки и знаю обо всем изнутри. Монахиней, конечно, тоже: зачем это? Я хочу, чтобы она родила детей, была счастлива.
– Как вы пережили развод мамы с отцом?
– Когда они расстались, мне было 13 лет, не знаю, кто от кого ушел... Папа был всегда в моей жизни, мы и сейчас близки, матушка не общается с ним. Но это ее дело, не хочу вмешиваться.
Денис ЗИНЧЕНКО
Советская Белоруссия №190 (24571). Суббота, 4 октября 2014