— Это веяние началось лет десять назад. И с каждым годом набирает все большие обороты. Клиники по пластической хирургии растут в Москве как грибы после дождя. Почему? Потому что специалисты по пластике — самые богатые из всех категорий врачей. Самый средненький пластический хирург зарабатывает до 50 тысяч долларов в месяц. Но, конечно, речь идет о более–менее известном враче, чье лицо висит на рекламных растяжках. Поэтому мальчики, оканчивающие медицинский институт, без раздумий идут в пластические хирурги.
— Заканчивают какие–нибудь курсы?
— Такой профессии в России не обучают. На моей памяти лишь человек десять ездили обучаться в Европу. Остальные изучают это дело по пособиям. Если у выпускника мединститута богатые родители, то за большие деньги они пристраивают своего отпрыска в клинику, помощником уже состоявшегося пластического хирурга. Через полгода выходят в свободное плавание и начинают уродовать людей. Некоторым родители помогают открыть собственное дело. Причем по пальцам можно пересчитать, сколько клиник работает с лицензией. В регионах есть 3 — 4 неплохих хирурга. Там, конечно, операции дешевле. Например, если в столице за увеличение груди можно отвалить до 15 тысяч у.е., то в регионах такая же операция обойдется в 3 тысячи у.е. Вот девушки туда и едут. А потом приезжают в Москву, слезы–сопли, берут кредиты, родители отдают последние деньги: переделайте, ради бога.— Многим пациентам приходится что–то переделывать?
— Да. Сейчас в России началась настоящая катастрофа! Мне кажется, чуть ли не каждая вторая дама готова лечь под нож хирурга. Я даже обращалась к депутатам за помощью, чтобы те придумали некий комитет, который отслеживал бы деятельность клиник пластической хирургии и проверял бы лицензии и квалификацию оперирующих врачей.
— И все–таки ошибки хирургов поддаются корректировке?
— Смотря какие. Например, после подтяжки лица нельзя все вернуть на свои места. Если вас перетянули, искривили, то вы будете долго жить с новым лицом, лет пять должно пройти, чтобы хоть что–то вернулось на место. Вспомните актрису Алену Галич, у которой после операции онемела одна половина лица, ее перекосило. Интересно, что врачам за подобные ошибки ничего не бывает. Хирург, изуродовавший Галич, продолжает оперировать. У нас судов не будет никогда, законодательство в этой области несовершенно. А если и начнутся разборки, то будут длиться годами.
— Перед операцией пациент подписывает какую–нибудь бумагу?
— Подписывает договор. Но он от косяков хирурга не спасает. Врач сразу предупреждает: «Результат может быть любым».
— Существует статистика летальных исходов во время пластической операции?
— Такая статистика не ведется. Но то, что подобных ЧП гораздо больше, чем показывают по
телевидению, это точно. Зачастую у пациента возникает аллергия на тот или иной препарат, кто–то из врачей что–то недосмотрел, медсестра уснула...— Если коснуться звездных клиентов — наверняка они обращаются к лучшим врачам. Вера Алентова, например...
— Мне жутко интересно, у кого Алентова делала лицо. Я ее встретила на выставке. Узнала только по голосу. Когда делают неудачную круговую подтяжку, рот растягивается, глаза становятся разной формы. Это ужасно. 90 процентов серьезных звезд в России не оперируются. Но Алентова, я думаю, обращалась к нашим специалистам.
— В свое время переборщила с пластикой и Людмила Гурченко. В какой–то момент у нее перестали закрываться глаза... Это ошибка хирургов?
— Нет, здесь другое. Гурченко была властной богатой женщиной с тяжелым характером. Перечить ей — себе дороже. Она не выдерживала положенное время между операциями. Делала операции раз в 5 — 6 лет. А ведь пауза должна составлять не менее 10 лет. Если бы она делала разумный перерыв между операциями, то была бы сейчас еще с нами. Губы зачем–то накачала, несколько раз нос делала, верхние и нижние веки... Ее глаза не закрывались, потому что была жуткая перетяжка лица. Она стала как мумия. Она не смогла вовремя сказать себе «стоп».
— Пьеха, Ротару хорошо выглядят. Результат хирургического вмешательства?
— Да, они хорошо выглядят, но вы ведь их видите в макияже, Пьеху в парике. Да и стилист Сергей Зверев с экрана неплохо выглядит. Но если на них посмотреть без макияжа, все они тянут на свой возраст.
— То есть нельзя убежать от возраста с помощью пластики?
— Можно выглядеть хорошо, свежо, но выглядеть на 30, когда тебе за 40, — нереально.— Среди эстрадных звезд тоже есть такие, кто не прибегал к пластике?
— Да, например, Наташа Королева или Жанна Фриске. У Королевой своя грудь на месте, делать липосакцию ей не имеет смысла — у нее такая конституция. Да и зачем Королевой что–то менять в себе, если Тарзан рядом с ней? Или Лолита. Кое–что она себе сделала и остановилась. У нее молодой супруг, зачем ей?
— Не утихают споры вокруг Анны Семенович...
— У нее своя грудь. Я присутствовала с ней в раздевалке, видела ее маму и бабушку — у них у всех совершенно одинаковые фигуры с одинаковыми большими бюстами.
— Волочкова?
— Волочкова делала грудь — неаккуратно и с размером переборщила.
— Алла Пугачева неоднократно прибегала к пластике?
— Раньше — да. Сейчас она не может делать операции из–за проблем с сердцем. Ей противопоказан наркоз.
— С какого возраста начинают делать пластические операции?
— Обращаются не просто молодые девочки, а практически дети. Например, ко мне приходили папочки, которые своим дочкам на восемнадцатилетие делали своеобразные подарки — увеличивали грудь.
— В 18 лет уже разрешено делать пластику?
— Носы с 17 лет делают строго по показаниям — человек мог упасть, разбить нос. Но
некоторые, подправив ту или иную часть тела, потом не могут остановиться. Например, повезло девушке — сделали ей красивый нос, красивую грудь. Жизнь тут же наладилась, мужчины стали больше обращать внимание — и понеслась. Зависимость от пластики — бич многих женщин. Ненормальных полно. На мой взгляд, в каждой клинике должен работать психолог, который перед операцией разговаривал бы с пациентами. Но есть пластические хирурги, которые ради наживы никогда не станут никого отговаривать. Например, той или иной девочке увеличивать грудь по третьему разу нельзя. Но пациентки же платят, а врачам только это и надо, чтобы построить дом или купить очередную машину. 80 процентов наших пластических хирургов передвигаются по Москве на «Феррари» и «Бентли»...— Случается, что дамы просят откачать вставленный ранее силикон?
— Редко, но случается. Как правило, толкает к этому новый мужчина, которого раздражает силиконовая грудь или перекачанные губы. Или из–за большой груди отваливается позвоночник, беспокоят боли в спине.
— Имплант имеет свойство лопаться? Ирэн Феррари — девушка, которая прославилась своей огромной грудью, — рассказывала, что однажды ее грудь лопнула в самолете.
— Это вранье. Феррари придумала эту байку, чтобы пропиариться.
— Сегодня блефаропластику — подтяжку век — делают чуть ли не в салонах красоты. Это считается самой легкой операцией?
— Сколько я видела испорченных век... Блефаропластика — сложная операция, филигранная работа. Шаг вправо, шаг влево на миллиметр — и результат налицо: глаза, как у совы, не закрываются, люди спать не могут, нарушается слезный канал.
— В последнее время пришла мода на восточный, раскосый разрез глаз.
— Такие глаза редко делают. Гораздо чаще люди хотят расширить себе глаза. Ко мне толпами ходят корейцы, узбеки, киргизы, которые мечтают о больших русских глазах. Недавно пришел кореец, необычайной красоты парень с миндалевидными, как сливы, глазами. Я с истерикой отговаривала его от операции, но он был настроен решительно. В итоге сделал и стал, как все.
— Часто мужчины становятся инициаторами того, чтобы их женщина что–то изменила в себе?
— Как–то пришел к нам 49–летний мужчина. Привел с собой 23–летнюю девушку. Она сидит, молчит, глазками хлопает, слова не сказала. А он начал разговор так: «Значит так, делаем ей нос, грудь, попу. Ну и посмотрите, где надо что отсосать, где поддуть». И добавил: «Вы мне скидку сделаете? Я к вам уже четвертую девушку привожу».
— Сами мужчины часто к вам обращаются?
— За последние пять лет мужчин заметно прибавилось. Практически все делают блефаропластику, молодые исправляют носы, ну и, конечно, убирают животы. Приходят ребята нетрадиционной сексуальной ориентации. Эти, мне кажется, у нас днюют и ночуют.
— На слуху истории, когда операцию пациенту берется делать один хирург, а на деле выясняется, что всю работу за него выполняли практиканты, набивали таким образом руку.
— Про такие вещи знаю. Одна девушка проснулась неожиданно раньше после наркоза и увидела перед собой молодого и зеленого доктора вместо опытного хирурга, к которому она пришла изначально. Такое случается сплошь и рядом: ты идешь к известному хирургу, он заходит в операционную и, после того как человек засыпает, передает работу своему помощнику.
— Неужели после этого клиенты не устраивают скандалов?
— В хороших клиниках, чтобы избежать скандала и огласки, могут вернуть деньги. Но это в редких случаях. Бывают и обратные ситуации. Есть наглые бабы, которым прилично сделали операцию, а они смотрят в зеркало и находят недостатки, начинают требовать обратно деньги. С такими пациентами мы сталкиваемся очень часто. Приходится всеми правдами и неправдами отстаивать свои права.
— С какими клиентами тяжелее всего работать?
— С брошенными женами богатых людей. Когда их бросают, у них едет крыша. Они начинают биться в истерике, рыдать, просят чуть ли не полностью перекроить себя. Я смотрю на таких женщин и думаю: а что же ты делала все эти годы, почему не следила за собой? А сейчас уже бывшего мужа никакой пластикой не вернешь.
Ирина БОБРОВА
А как у нас?
Заведующий кафедрой пластической хирургии и комбустиологии БелМАПО, руководитель Республиканского центра пластической хирургии и микрохирургии, главный внештатный пластический хирург Минздрава Беларуси доктор медицинских наук Владимир Подгайский:
— Однажды жертвой пластической операции едва не стал я сам... А история начиналась тривиально: увеличил молодой женщине грудь. Все прошло успешно, пациентка ушла очень довольной. И вдруг через несколько дней ко мне в кабинет буквально с кулаками вламывается ее муж: «Что вы сделали с моей женой?! Кто разрешил ее грудь трогать? На черта мне эти искусственные штуковины?!» и т.п. В общем, о планах супруги он даже понятия не имел... С тех пор я исключительно осторожен и всегда интересуюсь у женщины, согласовала ли она свое решение с мужем или бой–фрэндом.
Желание представительниц прекрасного пола — а их в моей практике по линии эстетической хирургии 95% — сделать себя лучше, сексапильнее и даже повернуть время вспять мне понятно. И всякий раз не перестаю удивляться, как мужественно они терпят неудобства и послеоперационную боль ради своей идеи. Можете удивляться: за большой красивой грудью и «новым» лицом приходят дамы и после 65 лет... И это совсем не звезды, а обычные женщины.
Кстати, о звездах. Делал пластику и нашим, и российским... Но, слава богу, не припомню нежелательных последствий и обид на результат. Отчасти, возможно, это везение, а с другой стороны, врачу не стоит выполнять всякое желание пациента даже за большие деньги, если он понимает, что итог будет очевидно плачевен. И беда некоторых пострадавших от пластики звезд совсем не в том, что они идут к хирургу, например, раз в 5 — 6 лет. Мол, якобы нужна пауза в 10. Это неправда. Повторить операцию можно уже через год. Но многим просто невероятно перетянули кожу. И делали это раз за разом...
Самой проблематичной в отношениях с пациентами является ринопластика — коррекция носа. Несмотря на техническую возможность «примерить» желаемый нос в 3D–проекте на компьютере, в реальной жизни нос может не понравиться, даже если операция прошла идеально. И это примерно каждый второй случай! Потом большинство, конечно, привыкает. Но если коррекция кажущихся или реальных недостатков вроде слишком маленькой груди, кривого носа, чересчур плоских ягодиц и т.д. объективно понятна, то в глубине души невольно содрогаешься, когда видишь, как часто люди себя элементарно запускают, «принося» на консультацию огромные сосисочно–булочные дряблые животы. Или как образец для своего лица, на котором уже отпечатались все пороки мира, — фото Джоли, дескать, хочу такое! Я им: «Займитесь спортом, скорректируйте питание, посетите салоны...» А в ответ: «Режь! Так быстрее!» К слову, превратить Асю Колбасину в Анджелину, если изначально нет природного сходства, невозможно. Ну «надую» я губы, а дальше? И это тоже одна из причин отказов пациентам.
Иногда на эстетическую пластику родители приводят детей. Например, убрать лопоухость у сына–первоклассника, чтобы в будущем не задразнили. Уже раза 3 — 4 оперировал грудь 14 — 15–летним девочкам. Причем меня не нужно было уговаривать: в кабинет со школьницей заходила ее вполне обычная мама, а у дочки не грудь — а просто ведра невероятных размеров... Не красота — посмешище, да еще такой вес! Операция по уменьшению, кстати, сложнее. А однажды пришла девушка, у которой выросла только одна, левая, грудь. И довольно большая. Эта девушка даже замуж умудрилась выйти. Правда, жаловалась, что никак не может забеременеть. В общем, сделали ей вторую грудь и скорректировали форму имеющейся. И уж не знаю, есть ли связь между этими событиями, но вскоре пациентка звонит: «Счастье, доктор, жду ребенка!»
В Беларуси эстетическую пластику сделал уже примерно каждый тысячный житель. И изменив свой облик однажды, пациенты действительно не могут остановиться. У некоторых число различных операций по самоусовершенствованию переваливает за 50...
eversman@sb.by
Фото Артура ПРУПАСА
Советская Белоруссия №177 (24558). Среда, 17 сентября 2014.
