Бесконечно, как известно, можно смотреть только на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как кто–то работает. Нашумевший спектакль Московского художественного театра «Контрабас» по пьесе автора знаменитого бестселлера «Парфюмер» Патрика Зюскинда длится два часа без антракта. И это самый оптимальный хронометраж для моноспектакля, от которого быстро устаешь.
В «Контрабасе» в постановке режиссера Глеба Черепанова солирует народный артист России Константин Хабенский, целовавший Анджелину Джоли в губы. Тот, кому удалось после показа в Минске пожать актеру руку, может считать, что через одно рукопожатие знаком с ведущими силами Голливуда.
В зале я сидел на галерке вместе со зрителем, пребывающим еще в сладком неведении «нежного возраста». Подростки, студенты первых курсов университетов — явная целевая аудитория «Ночного...» и «Дневного дозора». Спустя двадцать минут после начала спектакля они стали фыркать, ерзать, крутиться на сиденьях, перешептываться и удивленно поглядывать друг на друга.
«Контрабас» оказался совсем не простенькой комедией, как они, видимо, ожидали, а настоящими опасными сумерками чужого сознания, через которое без фонарика не проберешься. Через час, промахнувшись в выборе спектакля, недоросли стали равномерно покидать зал. Меньше народу — больше кислороду.
Сегодня у поклонников Хабенского есть только две возможности увидеть его на театральной сцене: в «Трехгрошовой опере» Кирилла Серебренникова в роли Мэкки–ножа и в «Контрабасе» Черепанова в роли безымянного музыканта–убийцы, медленно сходящего с ума и регулярно прикладывающегося к бутылочке.
Не мучить ему уже друзей, жену и любовницу в «Утиной охоте», не бывать подкаблучником–беллетристом в «Чайке», не примерять шинельку в «Белой гвардии», не разевать рта на чужой каравай в «Гамлете». Хабенский уже в том статусе, что может выбирать, что и с кем ему играть. Или не играть. И выдавать себя зрителю дозированно, словно дорогой американский бурбон, которому мы не будем тут делать рекламу.
Поглазеть на Константина Юрьевича пришел весь лучезарный минский бомонд: неунывающий Егор Хрусталев, жизнерадостная Тамара Лисицкая с семейством, собранный Николай Пинигин, сумрачный Вадим Салеев, живой классик критики Татьяна Орлова... Еще один был популярный мужик, но боюсь ошибиться.
Кто из наших актеров был бы столь притягателен для искушенной публики? За кого бы они могли заплатить двести долларов не глядя? Кто бы вытянул на себе этот изнурительный бизнес–проект в виде изощренного моноспектакля? С бешеным по ритму текстом, огромным количеством находок, технических наворотов. В «Контрабасе» нет ничего от нынешнего звездного Хабенского. Наоборот, он возвращается во времена своей питерской молодости: хулиганит, бранится, истерит.
Один артист на большой сцене в течение двух часов — это нечто непредставимое для минской школы. У нас в моноспектаклях либо сразу начинаются завывания, как будто артист пытается вызвать дух Достоевского во время спиритического сеанса, либо актер двумя–тремя фразами парализует зрителя первостепенной скукой. И все при этом играется в камерных залах размером со спичечный коробок.
И, конечно, по–разному можно относиться к драматургу Зюскинду, но и пьес у нас таких не пишут. Пусть в чем–то они отдают шизофренией, но это совершенно вдохновенная шизофрения, а где–то и математически продуманная. Так и предвкушаю всхлипы ревнителей традиций: «О каком театре можно говорить, если актер посещает во время действия санузел!», «Труп в холодильнике! Для этого нам была нужна система Станиславского?» И для этого тоже.
Не знаю, но эффект психологического заражения от «Контрабаса» МХТ велик. Мой верный армейский друг Вератила уж на что темная голова и то на следующее утро после спектакля побежал записываться на курсы игры на контрабасе. «Вот это инструмент по мне, — гундосил он баском. — Солидный, внушительный. Возьмешь в руки — «маеш» вещь». И пообещал, что скоро мы услышим его на лучших площадках мира. Зная напористость моего глухого на одно ухо приятеля, я в этом нисколько не сомневаюсь. Не в этом ли заключена великая сила искусства?
Добрый зритель в 9–м ряду.
pepel@sb.by
Советская Белоруссия № 30 (24660). Вторник, 17 февраля 2015
