Современная коммунальная квартира в Минске

Думаете, несколько десятилетий сильно меняют людей? Ничего подобного. Все те же страсти. И чтобы увериться в этом, не нужен глубокий социологический анализ. Достаточно посмотреть кино про советскую коммуналку, а потом зайти в коммуналку современную — и почувствовать: никакой разницы. Такие же соседские дрязги и длинные коридоры с велосипедами и тазиками. Хотя, правда, налет XXI века все–таки имеется. Какой? Об этом нам расскажут жильцы необычного дома по улице Гая. Здесь что ни квартира — то общая кухня.

Пушистый Гриша сидит на высоком барном стуле и настороженно смотрит на меня. Коридор контрастов: обшарпанный пол, поношенные башмаки, автомобильная шина и вдруг стильный стул и породистый сибирский кот Григорий. Работают на контраст и 6 разнокалиберных дверей. Любопытно, какая история за каждой из них? Например, за этой — обклеенной картинками с закатами, лошадками и еще каким–то сюрреализмом.

— Тут девушка–дизайнер живет, — поясняет Маргарита, хозяйка одной из комнат. — Там — Аня с мужем, а соседний номер, так сказать, пока пустует. Здесь — пенсионерка...

В белоснежном махровом халате Маргарита, как и ее сибирский Гриша, выбивается из общей коммунальной канвы. Она здесь недавно. «С мужем развелась», — говорит с интонациями, ясно дающими понять: это самый благоприятный исход непростой истории. И вот ей слегка за 40 — и жизнь только начинается. Хоть и в коммуналке. Впрочем, чужая судьба — потемки, как и этот длинный узкий коридор–пенал.

На кухне жарятся котлеты. Вкусно пахнет, шкварчит, солнышко сквозь занавески светит — на этом домашний уют заканчивается. Начинаются реалии здешнего быта. Потрескавшаяся краска на стене, график дежурств на шкафчике, две плиты, две раковины и ни одного холодильника — все съедобное каждый хранит в своей комнате.

— Аня, сгорят! — кричит Маргарита куда–то в глубь коридора.

Анна (лет двадцати) вбегает на кухню, к котлетам. Видимо, это ужин ее молодого супруга. Единственного, кстати, мужчины в этом женском коммунальном царстве.

— Говорят, двум хозяйкам на кухне не место, — провоцирую тему соседских разборок (а вдруг?).

— Помилуйте, мы же люди XXI века, все вопросы решаем цивилизованно, — заявляет Маргарита.

Кстати, все «цивилизации» коммуналки сменились на глазах у пенсионерки Лидии Антоновны, живущей на Гая более 25 лет. Зайдя сварить манной кашки, она с удовольствием предается воспоминаниям. Когда–то молоденькая девушка Лида боялась лишний раз на кухне появиться, чтобы не раздражать аборигенов своим присутствием. Вообще, кашеварили тогда чуть ли не по записи. А конфорки газовых плит были распределены по правилам неизвестной конвекции. Некоторые жильцы, по слухам, даже холодильники цепью обтягивали. Сейчас все проще. XXI век все–таки.

Но не все так просто в другой коммунальной квартире, в соседнем подъезде.

— Я по–человечески ее просила: «Тамара, хоть в выходные дай приготовить нормально обед, у меня два мужика в доме». Нет же — кипятит! — возмущается Галина, ведя меня на кухню. — Вот, посмотрите. И так каждый божий день.

На плите — большая жестяная выварка. В ней все бурлит и клокочет. В комнате, кажется, под тридцать градусов тепла и специфический запах.

— И у человека ведь стиральная машина стоит, — не унимается Галина.

Через минуту ее эмоции пришла разделить соседка, 21–летняя Вероника. А вскоре явился и сам объект гневных выпадов — Тамара. С деловитым видом принялась мыть тарелки. Воцарилось красноречивое молчание на фоне звуков льющейся воды и кипящего белья. Хотя, казалось, звучали даже накаленные эмоции трех женщин.

— Может, вы слышали, я объясняла соседкам: хочу написать о жизни в коммуналке, — пытаюсь я разорвать тяжелую тишину.

— Все прекрасно слышала, — отвечает Тамара и, испепеляюще глянув на соседок, подчеркнуто добавляет: — Каждое слово.

Опять немая сцена.

— А вы давно здесь живете? — снова спрашиваю у Тамары.

— 23 года. И жить тут невыносимо. Потому что в одной квартире находятся люди с разным социальным статусом и культурным уровнем. Вот, например, наши дамы любят средства личной гигиены разбрасывать. Это вообще, все мужчины в шоке!

— Ну понятно, у нас же мусорные ведра регулярно изучаются, — парирует Галина.

Лучше бы она этого не делала. На кухне стало нечем дышать, и уже не только от кипящей выварки.

— Мы же все некультурные, провинциалы, колхозники, одним словом, а она — горожанка в пятом поколении, — уже в своей комнате продолжает Галина.

Но меня поражает уже совсем другое. Представьте 10–метровую комнату. Шкаф, холодильник, кровать и маленький диванчик поглощают все ее пространство, оставляя лишь островок посередине, где можно сделать только шаг вправо–влево, все. И на этом островке Галина живет с мужем и 18–летним сыном. Шестнадцатый год. Чтобы, например, открыть холодильник, вся семья должна сесть на кровать, и желательно поджать ноги. При таких удобствах зимой им приходила жировка с суммой под 400 тысяч рублей.

— Из них почти половина — за воду, — объясняет Галина. — У нас счетчиков нет, опять же благодаря тем, кто наотрез отказался их установить (кивает на стену, за которой живет Тамара). Вот и получается: общее количество использованных кубов делится на всех прописанных жильцов. В нашей комнате — три человека.

В общем, недешево. И сердито, учитывая конфликты интересов, разворачивающиеся на кухне. Кстати, о них.

— Сколько людей здесь сменилось — ни с кем никаких проблем, — рассказывает Галина. — С одной девушкой, она переехала уже, по сей день, как родные, общаемся. И с сыном ее, мулатом, от негра Машка родила... А вот с этой (снова кивок на стену) все время какие–то споры.

— А мне она как–то сказала, — подхватывает Вероника: — «Поживи, пока Бучуки не уедут, а потом я тебе покажу, кто тут хозяйка».

— Бучуки — это мы, — поясняет Галина. — Мы, слава тебе, Господи, переезжаем скоро. Построились.

Женщины стали вспоминать адресованные им угрозы: облить, например, лицо кипятком. И невозможности сделать ремонт в местах общего пользования ввиду того, что соседка ясно дала понять: ее вещи чтобы и на миллиметр не сдвинулись. Словом, Вероника очень сильно жалеет, что с мужем купили здесь комнату (за 22 тысячи долларов, кстати). Живет вот теперь, варит кофе по утрам, глядя на бурлящие в выварке пузыри, и со страхом ждет отъезда Бучуков.

Заглянула я на огонек и еще в одну квартиру. Там тоже шесть комнат, и в каждой, как говорят сами жильцы, «по семейке натыкано». В одной, например, живут впятером: муж, жена, двое детей и бабушка.

— Вот, шестого ждем, — показывает супруга округлившийся живот.

Но теснота не самая большая их проблема. Ее хоть как–то можно исправить, например двухъярусными кроватями. Но никакая конструкция не исправит соседа–алкоголика, обогащающего словарный запас детей теми еще выражениями.

Однако на сегодня грустного, пожалуй, хватит. Да и в самом деле — не только же минусы несет коммунальная жизнь. Есть и положительные моменты. Вот упомянутая выше Лидия Антоновна говорит, например: «Да, мой сын — дитя коммуналки, но ведь какой коммуникабельный парень вырос!»

Комментарий

Наталья СТАСЬКО

Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА.