Искусство ради искусства...

Во времена моей студенческой юности это словосочетание было ругательством...

Мы долбили статью Ленина "Партийная организация и партийная литература" и пытались понять, найти буржуазную тлетворность в "Я помню чудное мгновенье...", во "Мцыри", в полотнах Левитана. Спрашивали: к партийной или советской печати относится журнал мод? Ничего у нас не получалось...

Первую брешь в монолите догматического мышления пробил блестящий филолог профессор Наум Лапидус, когда поставил в тупик всю нашу аудиторию, сказав: "Я знаю - за пять минут вы мне докажете, что Гомер был коммунистом... Не надо... Скажите, какая кровать была у Одиссея?"

Для того чтобы ответить на вопрос, нужно было читать не критику, а "Одиссею" - ни в одном учебнике не было сказано, что его кровать была вырезана в пне дуба, который проходил сквозь пол Одиссеева дома...

Великий пролетарский, он же партийный поэт Маяковский, так жестоко заплативший своим талантом и жизнью за собственную партийность и, видимо, понимая ущербность собственной позиции, встретив в гастрономе вовсе не пролетарского и вовсе не партийного поэта Осипа Мандельштама, покупавшего на ужин пару селедок, уронил закупленных рябчиков, ананасы и шампанское и прорычал на весь торговый зал знаменитое мандельштамовское: "Россия. Лета, Лорелея..."

Он понимал непреодолимую разницу между этой строкой и "Нигде, кроме как в Моссельпроме!". Вовсе не хочу обидеть блестящую и глубоко трагическую фигуру Владимира Владимировича... Просто в этом гастрономе сошлись поэт, променявший талант на службу, и поэт, не захотевший ценой дара Божьего приобретать ананасы и шампанское вместо селедок.

Искусство не может быть партийным!

Оно или есть, или его нет - третьего не дано.

Эту фразу припомнил нам прекрасный поэт Валентин Тарас... Сказал же ее великий насмешник, все понимающий и знающий всему цену Михаил Светлов.

Когда художнику очень хочется есть, когда ему очень хочется, чтобы его признали, чтобы на него опрокинулся рог изобилия - перед ним встает дилемма: разменять талант на мелочь сиюминутного признания или отправиться в гастроном за селедкой... Эта дилемма всегда стоит перед художником и ой как трудно бывает выбрать последнее.

Пролетарские вожди хорошо знали эту слабину художников и придумали творческие союзы - паситесь и следите друг за другом. А шаг влево, шаг вправо - попытка к бегству.

Пролетарские вожди давно повывелись. Творческие союзы как рудимент соцреализма, рудимент партийного отношения к искусству - остались. Люди творческого труда продолжают собираться в них, для того чтобы напомнить государству: "Поглядите, какие мы надежные. Как там с кормежкой?" А государство давно другое, дармовой кормежки у него на всех не хватает...

Люди творческого труда этого никак понять не хотят!

Напомню тем, которые знали, но забыли или вспоминать не желают - первый устав первого в России Союза художников состоял из одной строки: "Союз создается для вспомоществования больным и запойным художникам". И все. Никаких задач по развитию, усовершенствованию изобразительного искусства он перед собой не ставил. Сама постановка подобного вопроса для здоровых и не запойных художников казалась дикой. Они понимали: искусство - дело сугубо интимное, никто здесь "вспомоществовать" друг другу не может. Художники объединялись в клубы по интересам, по близости творческих подходов - то в "Товарищество передвижных выставок", то в "Мир искусств", то в "Общество любителей русской музыки", то обзывали себя футуристами, то имажинистами, то импрессионистами, то "Серапионовыми братьями"...

Нельзя всех художников сложить в одну кучу и назвать - Союз художников; всех писателей - Союз писателей; музыкантов - Союз композиторов... Они все разные, все особенные - и поэтому тут же, после объединения, начнут устраивать кухонные свары, писать друг на друга доносы, требовать извести того, кто пишет не так, не так лепит, не такую сочиняет музыку.

История творческих союзов дает богатую пищу для размышлений на этот счет. Ничего не скажешь: писать умели - профессионалы все-таки...

Недавно был на правлении Союза кинематографистов. Три десятка взрослых, растерянных людей всерьез обсуждали проект письма, в котором обижались на то, что в Министерстве культуры упразднили должность куратора по кино.

- Дайте нам куратора! Как же нам без куратора! Кто за нас отвечать будет?!

Согласен, с кино пример не очень показательный, поскольку кино - не совсем искусство, уж очень много в нем от индустрии. Но разве не то же самое или почти то же самое происходит во всех остальных союзах?

Зачем вам ответственный? За что ответственный? За то, что рифма неказиста? За то, что у фигуры нога не из задницы растет?

Господа! Вы за свободу или за справедливость? - Вопрос классический, помните Чиркова. Или: "Василь Иванович! Ты за кого: за коммунистов, али за большевиков?"

Василий Иванович выкрутился. Признался, что он за Интернационал.

Но сегодня-то этой фразой не отделаешься. Сегодня нужно самому себе ответить: ты считаешь, что искусство должно быть свободным либо опять будем делить по справедливости - кому Сталинскую премию, кого в ГУЛАГ?

Государство было, есть и будет игроком на творческом поле. Оно будет блюсти свои интересы. Оно будет заказывать музыку! Можешь не соглашаться с ролью государства. Можешь с ним не сотрудничать, можешь его критиковать, но тогда не требуй "куратора", не требуй "дербанить" общак по справедливости.

Пророк, каковым и должен быть Художник, всегда смотрит на сущее чуть-чуть со стороны. Художник, поэт, творец тем и интересен, тем и необходим обществу, что, стоя чуть в стороне, лучше видит, острее чувствует. Не стоит его ругать за то, что иной раз заполошно орет: "Вы куда, православные!" В этом как раз и состоит его социальная роль. Благодаря этому лежит на нем печать Божья, как на юродивом, коих во все времена почитали, побаивались и - не дай Бог! - не обижали. Но и одевать, и раскармливать не помышляли. Юродивый, он юродивый и есть! Рубище и вериги его одежда!

Особенно "продвинутые" руководители государств приглашали художников, поэтов, юродивых для бесед, выслушивали их странные речи и мотали на ус. Или не мотали - это уж как им, правителям, заблагорассудится.

Художники никогда не были хорошими партийцами. Не получалось у них ходить стройными рядами. Только выстроятся - муза тут как тут: заманит, завлечет, голову задурит, соблазнит. Глядишь, ради красного словца забыл и мать, и отца родного.

Отсюда мораль - пусть живут вольно. Болтают о чем угодно. Вреда от этого не будет, польза же случиться может. Среди художников и поэтов и в самом деле случается, что отдельные рождаются пророками...