В «СБ» обратила на себя внимание статья под названием «Ушедшее и кануны» (№ 42 от 5.03. 2013 г.) за подписью главного редактора. Обычная вещь, необычно лишь то, что статья посвящена дню смерти Иосифа Сталина. Причем основной посыл статьи достаточно прозрачен: Сталин был и ушел, его давно уже нет, есть иные проблемы, иные дела и все, что требуется от общественного сознания, — забыть про эту фигуру.
Здесь много необычного. И то, что такой материал вообще появился, ведь вопрос «зачем написано?» очевиден для любого читающего. Зачем вновь будоражить людей, возвращаясь к этой действительно противоречивой фигуре. Тем более что и дата «относительно» круглая (60 лет минуло с 5 марта 1953 года), да и говорено–переговорено по этому поводу предостаточно. Необычно и то, что «за кадром», судя по всему, сознательно, остаются вещи, процессы для всех очевидные. Например, то, что «упрятать» Сталина исключительно в прошлое вряд ли возможно. Лишь один пример: не столь давно телеканал «Россия» осуществил акцию под названием «Имя России». Несложно догадаться, кто оказался в лидерах — все тот же Иосиф Виссарионович. Интерес к вождю всех времен и народов устойчивый, постоянный, острый, причем не только в России.
Вообще говоря, это интерес такого же рода, который присутствует у любой нации к ярким и неоднозначным национальным политикам, лидерам. Тот же герцог романьольский Чезаре Борджиа, клятвопреступник, кровосмеситель, убийца, тиран и он же — создатель великолепной библиотеки, крупный государственный, военный деятель, меценат: он и сегодня «живее всех живых». Или Адольф Шикльгрубер — сколько его ни прячь в прошлое, а все он в настоящем — то выставкой собственных живописных работ, то переизданием политической монографии, то появлением в учебниках в спорном виде. Сталин — из этого же числа.
Вопрос не снимается и тем, что в оценках этой персоны автор материала постарался максимально уйти от однозначности, совсем в постмодернистском духе принимая правду и критиков «сатрапа», и адептов «выдающегося человека». 37–й год — это плохо, победа в войне — хорошо. Лагеря — это плохо, рост авторитета страны — хорошо. То есть налицо призыв известного толка: ребята, чего нам ломать копья, все укатилось за синие горы и черные моря, осталось жить дружно.
И тут хочется возразить в двояком, так сказать, ракурсе. Первое, очевидное: да никуда Иосиф Сталин не ушел, он в нашем настоящем, причем столь же всем ясен, близок и понятен, как и в первой половине ХХ века. Кстати, рецензируемая статья тому прямое подтверждение. Тот или иной заметный политик «вырастает» из нашей ментальности, из нашей истории, из нашей традиции и привычек. Он — плоть от плоти и кровь от крови народа. Как Петр Великий, как Иван Грозный, которые столь же незримо присутствуют и в нашей ныне национальной истории. Сколько людей «убил» Петр — тысячи, миллионы? Сколько судеб сломал через колено! А ведь «Великий», ведь памятники стоят, и люди цветы несут к этим памятникам. Петр — наш, поскольку мы восхищаемся им до сих пор, понимая, что восхищаемся человеком, построившим новую страну на наших собственных костях. Да, возможно, это болезненная аберрация общественного сознания, национальной психики, но что есть, то есть.
И, получается, иного просто не дано: его, Петра, и надо принимать как именно наше собственное прошлое и настоящее, а не наносное, не искусственное, не «космическое». Да вот ведь «милый друг» Франц Лефорт не привез Петра из Голландии и Германии, он нашел его здесь. Но и Сталин — именно наш, поскольку именно мы его «родили» и именно мы его не желаем выбрасывать из генетической памяти. Он пустил там, в памяти, корни, он сопровождает нас по жизни, он с нами и нашими детьми и, судя по всему, перейдет с ними в будущее.
Помню из университетского курса истории политических и правовых учений одного деятеля XVI века, который говорил, что «правильных» и «неправильных» форм правления не существует (а это утверждала вся предшествующая традиция, начиная от Аристотеля). Что любая форма правления — правильная. Почему? Да потому, что она уже имеет место, она состоялась, она реально существует. Если режим Чезаре Борджиа стал фактом политической жизни, если этот герцог «велик» в общественном сознании, то чего на зеркало пенять? Именно для этих итальянцев, именно для этих конкретных людей и именно такая форма правления является оптимальной, то есть правильной. Если немцы позволили, чтобы Адольф Шикльгрубер стал в стране политической фигурой номер 1, то Круппы и Стиссены, промышленники и магнаты, здесь играют второстепенную роль — Гитлер был избран демократическим путем, и избирали его не только банкиры и прочие империалисты, жаждущие новых рынков и геополитического реванша. Избирал «простой» немецкий народ, Михели и Марты.
А далее второй момент, который приобрел особую значимость в связи с известием о безвременной кончине президента Уго Чавеса. Сейчас появился целый вал статей, говорящих о его политическом пути, и звучит достаточно много оценок именно в «сталинском», взаимоисключающем контексте: вроде реформатор, но и тиран; вроде всенародно избранный, но и диктатор; казалось бы, открытый и демократичный, но и сторонник однопартийной системы; любил «мой народ», но и жестко относился к политическим соперникам. Но главное все же заключается не в этих очевидных противоречиях, а в том, что большинство венесуэльцев его поняло, приняло, поддерживало и любило. Вот именно такого — реформатора и диктатора, либерала и консерватора. Говорят: он «подавил» народ. Народ подавить можно лишь на какое–то время, но народом сложно манипулировать десятилетиями. Вот, возможно, неожиданно, фигура последнего советского «царя», Михаила Горбачева, — страшно далек он от народа, ни о какой любви к нему не может быть и речи, так ведь и о противоречиях здесь говорить сложно. Вестимо, не Петр и не Сталин, масштаба не хватает.
Уго Чавес для венесуэльцев — «наш», Петр Великий со всей своей гениальностью и первобытной дикостью — очевидно, тоже «наш». Обратите внимание, никто особенно не спорит о фигуре Владимира Ленина — действительно, «прост, Ильич, как правда», «простой гений», чего тут спорить. А вот в Сталине есть что–то скрытое, звериное, но, по странному стечению обстоятельств, это звериное до сих пор привлекает внимание, как привлекает внимание жестокость, кровь, все то темное и неуправляемое, что постоянно живет, шевелится в человеке.
Брест.
