Как мне казалось, у такого человека, как Владимир Жбанов, — трудоголика, романтика и заядлого путешественника, без чьих бронзовых лошадей возле городской Ратуши или хрупкой девочки с ажурным зонтиком в привокзальном сквере представить Минск уже, пожалуй что, и невозможно, — дачи не может быть по определению. Однако, как выяснилось, нынешним летом он решил радикально поменять образ жизни и обзавелся–таки дачным участком в поселке Аксаковщина. Само собой, мы тут же решили напроситься к нему в гости — не упускать же шанс узнать известного минского скульптора с новой, никому еще не ведомой стороны...
— А что? Завтра же и приезжайте! — отозвался он по телефону. — Мне скрывать нечего... Вот даже интересно, каким таким вопросом вы могли бы меня смутить, чтобы я отказался на него отвечать?
Выжидательный тон Жбанова не оставлял сомнений — прямо сейчас я должна задать ему этот провокационный вопрос. Я растерялась — и брякнула первое, что пришло в голову:
— Ну, например... Какой у вас счет в банке?
— Номер счета я вам, пожалуй, не скажу — не помню. А из своих накоплений я тайны не делаю — в банке у меня лежит 20 миллионов рублей, на случай повторной операции по замене сустава. Это неприкосновенная сумма, более–менее позволяющая мне чувствовать уверенность в своем здоровье, так что дачу пришлось покупать в кредит... В общем, завтра обо всем и поговорим — не возражаете, если я отвезу вас туда на своей машине?..
Право на выбор
«Завтрашний день» выдался жарким...
— Знакомьтесь, моя жена Жанна, — представляет Владимир Иванович миловидную женщину, сидящую за рулем. — На курсы вождения мы с ней записались вместе, но когда дошло до практики, инструктор мне сказал без лишних сантиментов: это не для вас... Я до сих пор не могу смириться с правилами уличного движения, они несправедливы! Вот, скажем, почему я не могу обогнать кого–то, когда мне это надо? Или уступить дорогу, когда хочется проявить такую любезность? Жена говорит — не по правилам.
Жанна Владимировна только мягко улыбается:
— Ничего, я давно научилась сохранять спокойствие, когда он дает мне советы на дороге...
— Везде должна быть справедливость! — кипятится импульсивный Жбанов. — И я буду за нее бороться! Вот вам свежий пример. Раннее воскресное утро. Иду в магазин... Это у меня стало традицией, по выходным я ухаживаю за своими любимыми девушками, женой и дочками, — пока они спят, иду в гастроном за свежими продуктами, чтобы приготовить завтрак–сюрприз... Вижу, значит, лежит на прилавке что–то такое длинное, симпатичное. Спрашиваю у продавца: «Что это такое?» «Что видите — то и лежит!» — слышу в ответ. «Так скажите хотя бы, что там внутри?» — не теряю надежды получить вразумительный ответ. «Не знаю! Не хотите — не покупайте», — хамит девица. Ну тут меня взорвало... Написал жалобу. Потом администратор еще пыталась пенять: мол, из–за моей жалобы девушку лишат 30 процентов премии, неужели мне ее не жалко? Не жалко! Это собаку, которая живет сейчас у меня на даче, жалко. Потому что ее жизнью управляют инстинкты, она не обладает человеческим мозгом, человеческим выбором... Хотите еще пример? Когда я преподавал в художественном училище, обратилась ко мне одна мама, попросила позаниматься с ее дочкой. Я согласился... Проходит полгода, завтра девушке сдавать экзамен, встречаюсь с ней для последних наставлений. Вижу, что нервничает... Покупаю ей банан — и вот прямо на улице, при мне девушка снимает с него кожуру и кидает под ноги!.. Я не стал морализировать, только сказал, что скульптором ей не стать. И оказался прав — ничего у нее не вышло, хотя и была не без таланта...
Похоже, тема задела Владимира Ивановича за живое. Я пытаюсь перевести разговор в нейтральное русло:
— Значит, на даче у вас живет собака. Одна?
— Ну что вы, как можно! — вступает в разговор супруга Жбанова, и я понимаю, что теперь затронула ее чувства. — Она там с Володиным другом. Друг специально взял отпуск, чтобы помочь нам со строительством. А с собакой ему веселее...
— Это отдельная история, — подхватывает хозяин. — Кошки, Буся и Варя, жили у нас давно, а собаку, Заю, дочка нашла полтора года назад на Крещение. Пошла в церковь — и по дороге наткнулась на коробку из–под обуви со щеночком внутри. Видимо, его оставили умирать... Сейчас вы увидите, какое красивое, умное существо получилось из этого больного щенка. Ее нельзя не любить! Она и спит, и ест вместе с нами, и хотя ветеринар нас иногда упрекает — мол, не стоит делать из собаки человека, без Зайца свой дом я уже не представляю. Когда стану посвободнее, обязательно сделаю ее скульптуру...
Приют интеллектуалов
Зая выскакивает нам навстречу с таким собачьим восторгом, будто целый день ждала хозяев. «Приехали», — догадываюсь я... Ни размерами, ни великолепием дача скульптора не поражает — пара скромных строений (летний домик и бытовка), холм, буйно заросший полынью... Собственно, это все. Если, конечно, не считать леса, начинающегося прямо за порогом. Однако Владимир Иванович демонстрирует свои владения не без удовольствия:
— Хочу пригласить сюда граффитистов, чтобы нарисовали на заборе продолжение леса — и забор исчезнет.
— А почему граффитистов? Когда у вас столько приятелей–художников...
— Ха, знаете, сколько им лет! Нет, мне нужны молодые таланты. Не потому, что дешевле, а потому, что они оригинальнее, импульсивнее... Вообще–то желания обзавестись дачей у меня никогда раньше не было. То, что я пережил на «фазендах» тещи, друзей, — это бесконечное выкапывание, выращивание, опять выкапывание было для меня только источником стресса и ничем больше. А потом я увидел дачу Юрия Михайловича Градова, нашего архитектора... Оказывается, дача может быть интеллектуальной, и когда приходит старость, лучшего места для приведения мыслей в порядок, пожалуй что, не найти.
— То есть вы хотели сказать — зрелость?
— Нет, старость! Знаете, я уже стал обращать внимание, что в доме, где живу, работают сотни телевизоров, холодильников. Эта вибрация вызывает такие проблемы... В том числе — скуку, однообразие. А природа никогда не бывает скучной. Чувствуете, какой тут свежий ветер? Я заказал у замечательного художника Александра Чучвала деревянное кресло–качалку и уже представляю, как буду раскачиваться в нем с шикарным таким хрустом — хрум, хрум! — и любоваться лесом... В последнее время даже моя мастерская начинает напрягать. Когда перед глазами все время одни и те же образы, которые ты создал... Стал уставать.
Кстати, никак не могу решить, стоит ли уничтожать этот холм. Наверное, оставлю. Придумаю свой флаг и буду поднимать его на холме каждый свой приезд, чтобы друзья видели, что я дома. Сразу за холмом мечтаю построить двухэтажный дом, где найдется место и для гостей, и для мастерской. После посажу фруктовые деревья и поставлю несколько своих скульптур. Хочу, чтобы наконец–то они появились и на моей территории — установлю здесь копию своей бронзовой лошади, которая на «Комаровке». И усатого гусара, чтобы правнучки искали себе похожего мужа...
— И как должен выглядеть ваш дом–мечта? Нечто модное, изысканное?..
— Поглядите на меня — ну где модное? Мне «понты» не нужны. Скорее всего, обращусь к профессионалу, который, пообщавшись со мной, сделает вывод, что меня может раздражать. А меня раздражает многое... Иногда приезжаю на дачу к друзьям и обнаруживаю, что дверь или лестница ну просто бесят! А им вроде удобно... Вот и мой дом должен быть максимально удобным для меня. Задача архитектора — понять, что нужно именно мне.
— Найти архитектора с такой тонкой интуицией — редкое везение...
— Ну находят же мужчины своих женщин? А это потруднее, конечно, будет... Поднимайтесь смело — эту лестницу делал мой друг–сварщик. Удобно? О чем я и говорю...
«Рыжий» и «душечка»
По металлической лестнице (действительно, на редкость комфортной) мы поднимаемся в дом. Внутри он оказывается неожиданно уютным и как–то по–хорошему обжитым — грубоватая мебель, лоскутные одеяла... Жанна Владимировна приглашает к столу — пышный пирог уже нарезан, чай разлит. Жбанов достает сувенирную бутылку коньяка:
— Есть повод! Я же недавно издался, в журнале «Немига литературная» вышла моя первая повесть о скульпторе, «Рыжий» называется...
— О себе написали?
— Отчасти... Правда, редакторы там многое повычеркивали. Так что новую книгу я планирую выпустить самостоятельно. Кстати, там не будет ни одной выдуманной истории, наверное, даже ничьих имен шифровать не буду. Хочу собрать в одной книжке побольше наших художников — точнее, казусов из их жизни. Ведь жизнь художника часто очень забавна... Скажем, делали мы памятник под Столбцами. Молодые скульпторы, только окончили институт... Получили расчет в колхозе, возвращаемся домой в Минск. И тут нас обгоняет «уазик» председателя колхоза. Оказывается, мы забыли дать ему «откатные»! Спрашиваем, и что теперь делать? Езжайте в соседний колхоз, говорят нам, там магазин, купите водки, закуски... Купили. После заехали в глухой лес, рассчитались. «Ну что, хлопцы, — говорит председатель, — будем работать!» И как это понимать? А так, что ему посредники не нужны!
— Текст набираете на компьютере?
— Пишу авторучкой — жена набирает.
— Интересно, что бы вы делали без своей жены? Я заметила, не вы, а Жанна Владимировна контролирует здесь созидательный процесс, стройматериалы выбирает...
— Вы не первый человек, который задает мне этот вопрос! А я и не знаю, как жил бы без нее... «Может, твоя жена еще и лепит?» — спрашивают у меня. И лепит! Когда «горит» заказ, Жанна может помочь мне с какими–то деталями, все–таки художественное училище окончила.
— Наверное, каждый мужчина мечтает иметь рядом с собой этакую «душечку», в хорошем смысле, — комментирует супруга. — Ту, которая живет его мыслями, интересами... Конечно, во многом мы совершенно разные люди. Но мне так интересно все, что он делает! Поэтому я и стараюсь создать для него максимально комфортные условия.
— Вообще–то я не привередлив, я же вырос в семье полковника, буквально на ящиках из–под патронов, — оправдывается Владимир Иванович. — В год мы меняли до 6 военных городков, в этих ящиках и одежду перевозили, и постели из них мастерили... Хотя с возрастом почувствовал, что стал тянуться к сундучкам, секретерчикам, креселкам, начал баловаться вещизмом, сувенирчики покупать. Наверное, дачка — тоже часть этого вещизма... Впрочем, своим собранием фильмов и пластинок я по–настоящему горжусь. Приоритеты? Классика рока и советского кинематографа. Приятно, что дочки разделяют мои вкусы. Ездили сейчас на отдых в Болгарию, прихватили с собой пачку фильмов из моей коллекции...
Здоровое тщеславие
— Вот здесь я хочу построить баньку, там будет мангал, барбекю, — озвучивает Жбанов свои планы.
— Ну раз уж разговор зашел о барбекю, может, поделитесь фирменным рецептом?
— Вообще–то лучшие шашлыки готовит моя жена... Значит, так. За час до приготовления мясо заливается газированной водой «Минская–4», засыпается грузинской приправой (на «Комаровке» вам подберут все, что надо, только скажите «под шашлык»). Все. Осталось только поджарить... Сам я предпочитаю экспериментировать, причем удачные кулинарные опыты никогда не запоминаю и не записываю — не люблю повторяться, скучно.
— Не любите повторяться, говорите? При этом на лавочке в Дюссельдорфе красуется точно такая же ваша «Незнакомка», что и в Михайловском сквере Минска...
— Позвольте уточнить: это копия, созданная не мной, а на заводе... Целых пять лет она рекламировала там журнал «Мир металла», а теперь возвращается обратно в Минск. Возможно, я и ее «поселю» у себя на даче... Кстати, а вы знаете, сколько в мире мальчиков с гусем, один из которых украшает фонтан возле Купаловского театра? Двести! В позапрошлом веке эту скульптуру привезли прямо из Франции в подарок первому Минскому водоканалу. А через 100 лет мои родители сфотографировались на фоне такого же мальчика в Феодосии... Это называется «попасть в тему». Ну и скульптор Жбанов попал в моду. Я так и говорю своим коллегам, потом кто–то еще попадет. Меня это ничуть не принижает — время рассудит.
— Неужели вы настолько не тщеславны?
— Еще как тщеславен! Вообще, здоровое тщеславие — это нормальное, хорошее чувство, которое здорово стимулирует. Это я в себе, можно сказать, даже поощряю. Но есть вещи, которые мне непросто контролировать. Заметил, что с годами становлюсь вспыльчивым, несдержанным, в политику вот зачем–то ударился. Ну что мне эта политика? А вот не прощу Бушу Ирак, и все тут!.. Еще лет 10 назад я ни за что не написал бы жалобу на девушку, а теперь... Может, все потому, что слишком требователен к самому себе? Не терплю халтуру в своей работе и чужую халтуру ненавижу...
— А случалось ли вам совершить что–то, чего вы так и не смогли себе простить?
— Ну... Ладно, расскажу. Мне было 12 лет, я жил в военном городке и часто ходил с друзьями ловить рыбу в местном озерце. Однажды за нами увязался мальчик лет четырех, у него еще был такой ножичек в виде щуки, который он и обронил возле меня... Я этот ножичек почему–то поднял и бросил в воду — спрятал. Рано утром достал — побоялся, что найдут и вспомнят меня. Перепрятал дома под кровать и не трогал полгода... В конце концов ножичек заржавел и сломался. Вот не поверите, а мне до сих пор стыдно за этот поступок. И сейчас, если я оказываюсь у кого–то в гостях, ни на шаг не отхожу от хозяина, чтобы никто даже подумать не мог, будто я способен на воровство...
— Да уж... А любимая сказка у вас в детстве была?
— Она и сейчас любимая — «Морозко»! Там столько волшебства... Сказки для меня и теперь на первом месте, потом уже Чехов, Бальзак... Мне и жена часто говорит — живешь, будто в сказке, фантазируешь все, придумываешь. А у меня только одна фантазия не сбылась — на Луну не полетел. Но еще надеюсь... Все люди хотят жить, как в сказке! Ведь что такое мечта? Образно говоря, это попытка забросить камень на Луну. Ежу понятно, что не добросите. Но та сила, с которой вы попытаетесь это сделать, все равно окажется больше, чем если бы вы собирались закинуть его на крышу дома. Никогда нельзя умалять своих желаний и достоинств! Я и детям своим это все время повторяю. Скажем, в школе я был двоечником. Но никогда не думал, что ничего не добьюсь в жизни... Мечтатель, говорите? Так мечта эффективнее любого паровоза человека вперед толкает!
