Мы ехали с оператором Женей Пчелкиным выбирать натуру для съемок дипломной работы. Полесье. Пейзаж — ровный, как стол, не за что глазу зацепиться. У дороги паслось колхозное стадо черно–пестрых коров.
— Вот бы поставить этих коров на рога, была бы отличная березовая роща, — задумчиво сказал Женя.
Исколесив пол–Беларуси, я предложил поехать в мою деревню.
— Чего ты молчал! — возмутился Пчелкин, когда увидел Чернявку.
Две реки: Бобр и Березина, лес, уютная деревенька. Это было то что надо. Лето, погода стояла хорошая, съемки шли с опережением графика, и мы с актером Мишей Езеповым и его женой Аней пошли на речку купаться. Только Аня вошла в воду, заверещала как резаная. Кто–то бросил в речку стеклянную банку, и Аня распахала ногу до кости. От вида крови и раны мне стало дурно. Аню срочно отправили в Борисов в больницу. Ей зашили рану. Съемки продолжались, но этот случай подействовал на меня угнетающе. Я с детства боюсь вида крови и всяких медицинских процедур.
К концу съемок я почувствовал, что мне стало трудно ходить — болели ноги. Меня направили в больницу. Лежу в надежде, что меня скоро выпишут, а душа болит — нужно заканчивать съемки дипломной работы. Сестричка сказала, что будет обход палат с известным профессором. «Слава богу, — подумал я, — а то эти «коновалы» ничего не понимают, и профессор меня отпустит». А ноги все равно болят. Ну да будь что будет!
В сопровождении целой свиты врачей в палату вошел щуплый cтаричок, профессор.
— Курите? — спросил профессор.
— Курю, — изумился я, мол, какое отношение имеет курение к ногам.
Профессор осмотрел мои ноги, пощупал пульс и вынес вердикт: «Курить немедленно бросить. Готовьтесь к операции. Мы вам удалим нерв». Я не ожидал такого поворота событий, глянул на стоящих за профессором врачей. Среди них выделялся симпатичный, с черной бородкой, крепкого сложения, как римский гладиатор, молодой врач. Он смотрел на меня и молча отрицательно качал головой. Обход закончился, и вся врачебная братия во главе с профессором удалились. Через некоторое время в палате появился врач с бородкой.
— Ну что, Станислав Аркадьевич, у вас проблемы с сосудами. На операцию не соглашайтесь. Я переведу вас к себе в отделение и будем лечить, — сказал он.
— Как долго? — вырвалось у меня. — Мне дипломную работу закончить надо.
— Кино подождет. Надо поправить здоровье. А курить бросайте! — категорически отрезал доктор.
«И он туда же с курением, — подумал я, — и почему такое участие ко мне? Первый раз в жизни видимся и надо же: «Будем лечить».
Симпатичный врач с бородкой, сосудистый хирург Юрий Дмитриевич Макаров, страстно любил кино и из моей истории болезни узнал, что я с киностудии. Пропустить этот случай без внимания он не мог.
Меня перевели в корпус к Макарову. Первое, что бросилось в глаза в палате, — это молодой парнишка без ноги. Он шустро прыгал по палате на одной ноге, как будто с ним ничего не случилось.
— Иван, — пожал он мне руку, — сигареты есть?
— Есть, — ответил я.
– Отлично. Тебе повезло, что ты попал к Юрию Дмитриевичу, мужик что надо! Только с куревом осторожно, унюхает, будет пилить, — предупредил Ваня.
Началось лечение. Таблетки горстями, капельницы — и так каждый день. Я понял, что скоро меня отсюда не выпустят, и дал знать ребятам из киногруппы, чтобы сняли последнюю сцену без меня. Больничный старожил Ваня в своем духе рассказывал разные истории:
— Племянник у меня есть — болван и недотепа. Взяли его в армию, так мать каждую неделю навещала его с огромными сумками со жратвой, а он идет к матери, нога за ногу цепляется. Бугай уминает, что мать привезла, и жалуется, что в армии плохо кормят. «Капусты с водой дадут», — плаксивым голосом передразнил Ваня племянника. Врет, подлец! Я служил в армии, всем всего хватало, а он оголодал. Ему бы марш–бросок с полной выкладкой километров на десять. Да я бы на одной ноге его в бараний рог свернул, хотя он здоровее меня в два раза. Защитничек! — не унимался Ваня.
В палату вошел Макаров с небольшим подносом, на котором лежал огромный шприц с длинной иглой. Я понял, что это ко мне.
— Во, побледнел, — заметил Ваня.
— Князев, курил сегодня?! Только не ври, знаю, что курил. Смотри, а то и вторую ногу отрежут, — сказал Макаров Ване, а мне сказал: — Ложитесь, сделаем укольчик.
«Ни фига себе укольчик! Как Моргунову в «Кавказской пленнице». Хоть бы сначала усыпили», — подумал я и отдался в руки доктору.
В процессе лечения мы ближе познакомились с Юрием Дмитриевичем. Он потомственный врач, закончил витебский мединститут. У него лечился известный наш режиссер Добролюбов. Мы говорили о кино. После лечения я был рад, когда Юрий Дмитриевич приходил на премьеры моих фильмов.
Прошло почти сорок лет, как мы знакомы с доктором Макаровым. Сейчас он занимается мануальной терапией. Как талантливому врачу Юрию Дмитриевичу достаточно беглого взгляда, чтобы определить, что у человека проблемы с позвоночником. Среди его пациентов многие известные люди и даже, говорят, руководитель соседнего государства. Я как–то спросил у него: «Насколько больна «киевская принцесса» Юлия Тимошенко?» Юрий Дмитриевич ответил, что он бы в два счета ее вылечил.
Юрий Дмитриевич продолжает помогать людям. Такому врачу можно полностью довериться. Многие наши друзья и знакомые, которые попадали к нему в руки, просятся снова пройти у него курс лечения.
Дело не только в любви Юрия Дмитриевича к кинематографу, он просто хороший человек. Я, каюсь, так и не бросил курить, но до сих пор бегаю на своих ногах, за что бесконечно благодарен доктору Макарову.
Советская Белоруссия №144 (24528). Суббота, 2 августа 2014 года
