Францыск Скарына. Маем найбольшае самi. Кнiга перастварэнняў Алеся Разанава. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2017.
«У кнiзе перастварэнняў — не просты пераклад, не простае тлумачэнне i выкладанне знойдзеных Скарынай слоў–каментарыяў, а найперш — Паэзiя асэнсавання розных па часе прастораў, Паэзiя яднання iх у адно цэлае» — так сцвярджае вядомы скарыназнаўца Алесь Суша. Паэт–фiлосаф Алесь Разанаў сапраўды здольны асэнсаваць фiлосафа–Скарыну i перавесцi яго на мову паэзii, адначасова i пазачасавую, i сучасную, зразумелую i блiзкую нам.
Як у каштоўным каменi моц,
як ядро ў арэху,
як золата ў зямлi,
гэтак мудрасць
у прыпавесцях схавана,
i хто яе знойдзе,
той знойдзе ласку Гасподнюю
i здабудзе
Гасподняе благаславенне.
Сёлета, калi мы адзначаем пяцьсот год ад таго часу, як Скарына падарыў беларусам першую друкаваную кнiгу, вельмi важна пачуць жывы голас першадрукара, пабачыць ягонае сапраўднае аблiчча, якое мы пакуль што за бронзай i пафаснымi эпiтэтамi не можам толкам разгледзець. Алесь Разанаў прадстаўляе Скарыну–паэта, якi пiсаў на мове нашых продкаў прадмовы да кнiг Святога Пiсання. Звычайна яны вядомыя i ўцямныя толькi спецыялiстам, акрамя самай цытаванай, да кнiгi Юдзiфi. Але i гэтую прадмову, па–першае, мы не ведаем цалкам, па–другае, у перастварэннi Разанава нават вядомыя словы гучаць iначай:
Як звяры,
Што блукаюць у пушчы,
Ад нараджэння
Ведаюць сховы свае,
Як птушкi,
Што лётаюць у паветры,
Помняць
Гнёзды свае,
Як рыбы,
Што плаваюць у моры i рэках,
Чуюць вiры свае
i як пчолы
Бароняць вуллi свае —
Гэтак i людзi
Да месца, дзе нарадзiлiся
i ўзгадаваны ў Бозе,
Вялiкую ласку маюць.
Сергей Прокофьев. Деревянная книга. Санкт–Петербург, Вита–Нова.
Удачная добыча с недавно прошедшей минской книжной выставки–ярмарки: факсимильное издание знаменитой «Деревянной книги» Сергея Прокофьева. Великий композитор так излагал ее историю: «Летом, сидя с Элеонорой в поезде на пути в Сестрорецк, мы сообразили, что если бы я собирал автографы великих и интересных людей, то я мог бы иметь замечательный альбом. Я решил, что одни фамилии или какие–нибудь изречения, из–за которых каждая знаменитость будет ломать голову — «Ах, что же ему, черт бы его драл, написать?» — отнюдь не интересны. А вот если бы их всех заставить ответить на один вопрос, это было бы замечательно, но какой вопрос — изобретательность молчала. Так это заглохло. А теперь мне вопрос явился: что вы думаете о солнце?». Альбом заказали специальный, в переплете из двух простых досок, размер — рублевой бумажки. Именно здесь вдова Достоевского Анна Григорьевна оставила запись: «Солнце моей жизни — Федор Достоевский». А вот художник Ларионов мыслит противоположно: «Я сам Солнце». И оставляет странненький рисунок... Дело в том, что отвечали великие, кто во что горазд: поэты — стихами, художники — рисунками, композиторы — нотами. Впрочем, Игорь Стравинский изъяснился словами: «Очень глупо, что по–немецки солнце женского, а не мужского рода». Футурист Давид Бурлюк нарисовал обнаженную женщину, стоящую на спине вроде как собаки, а вместо солнца над ней — паук в паутине. «Что ярче солнца? Тоска о Солнце». Это гениальная Тэффи. Бальмонт не пожалел сочинить четыре строфы под названием «Ребенку богов, Прокофьеву». В конце дана расшифровка записей, а их всего сорок восемь, на четырех языках. Предупреждаю сразу, в наших магазинах эту книгу будет трудно достать. Но артефакт интересный!
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр-т Независимости, 72.
Советская Белоруссия № 33 (25168). Пятница, 17 февраля 2017
