Долги делают врагами друзей, соседей, коллег, односельчан и еще тысячи малознакомых или вовсе не знакомых людей. А все из–за нежелания должников расплачиваться. Они умудряются или не платить вовсе, или выплачивают крохи. Молодые, здоровые люди нагло демонстрируют трудовые книжки со словами: «Я не работаю, у меня ничего нет». В лучшем случае кто–то из них числится на низкооплачиваемой работе. При этом частенько одни должники разъезжают на дорогих машинах, другие — живут в особняках и просторных квартирах. Только вот оформлено имущество на их родственников и знакомых, а значит, неприкосновенно...
— Неужели уловки должников не видны судебным исполнителям? — поинтересовалась «СБ» у заместителя министра юстиции Александра Симонова.
— Они видны и судебным исполнителям, и сотрудникам министерства. Однако, увы, из–за пробелов действующего законодательства иногда разрешить проблемы весьма затруднительно. Во многих странах мира эти уловки устраняются уголовной ответственностью (Литва, Болгария, Израиль, Казахстан). Я полагаю, и у нас ситуация изменилась бы к лучшему с введением уголовной ответственности для физических лиц. Но эта инициатива Министерства юстиции пока никак не находит понимания. Некоторые государственные органы по непонятным причинам, я бы сказал, тормозят этот процесс. По нашему мнению, их доводы о нецелесообразности внесения предлагаемых нами изменений как минимум неконструктивны. И это при том, что к нам поступают многочисленные обращения граждан с требованием введения уголовного наказания для должников.
Кроме этого, Министерство юстиции разработало и внесло в установленном порядке законопроект, который усовершенствует процедуру исполнительного производства. Он значительно снизит нагрузку на судей, наделит судебных исполнителей правом вносить постановления по отдельным вопросам. Вместе с тем предусмотрено, что граждане смогут обжаловать данные постановления в суде. Кстати, эти наши предложения уже поддержали депутаты.
— Александр Анатольевич, не так давно Генпрокуратура выявила ряд нарушений в работе судов по исполнению законодательства, а также злоупотребления со стороны судебных исполнителей. Как вы оцениваете работу судебных исполнителей сегодня?
— Безусловно, мы знаем все эти недоработки, которые, к сожалению, еще есть в судах. Скажу больше: практически все факты злоупотреблений, допущенные судебными исполнителями, были выявлены непосредственно министерством или главными управлениями юстиции. Как и некоторые факты неоперативности, волокиты. Но сопоставляя общий объем исполненных документов с количеством обоснованных жалоб, замечу, что они составляют сотые доли процента. В целом работу судебных исполнителей можно считать успешной и квалифицированной.
Мы сами просили Генпрокуратуру о содействии. Ведь ни для кого не секрет, что у нас в стране отсутствует «вертикаль» юстиции. Нет районных (межрайонных) отделений, которые бы координировали все направления деятельности юстиции в данном регионе. В то же время прокуратуры есть в каждом районе. И с тем чтобы однозначно навести порядок, мы и попросили прокуратуру поддержать нас. Естественно, у всех свои задачи. И оказав помощь, проведя проверки, Генеральная прокуратура все же отреагировала в наш адрес.
— Виновных наказали?
— Все нарушения были устранены на местах, виновные привлечены к строгой дисциплинарной ответственности вплоть до освобождения от занимаемой должности. Для нас нехарактерен кабинетный стиль работы и мы полностью владеем ситуацией, которая складывается на местах. Только в этом году работники министерства изучили организацию работы по исполнению более 70 судов страны.
Сегодня в системе общих судов работают 1.090 судебных исполнителей. Причем более половины из них — молодые женщины. И в снег, и в слякоть они — на участке. А ведь в сельском районе этот участок — вся территория района. Им приходится ехать к должникам и за 60 — 80 километров. Причем порой добираются на хлебовозках, на попутках. А с каким контингентом приходится работать! Это и ранее судимые, и алкоголики, и наркоманы. Несложно представить, как «гостеприимно» они встречают судебного исполнителя. Только за последние три года судебные исполнители пострадали от нападения должников более 50 раз. За что 18 человек были привлечены к уголовной ответственности, а остальные — к административной.
Мы прилагаем немалые усилия, чтобы облегчить труд судебных исполнителей. Министерство добилось того, что наконец в каждом суде появился служебный автомобиль. Введена форменная одежда.
Кстати, должники зачастую встречают исполнителя как раз по одежке. Человек в форме несколько охлаждает их пыл. Пожалуй, еще действеннее повлияли бы на должников погоны на форменной одежде. Как–то странно получается, проводница вагона, не являясь государственным служащим и представителем власти, носит на форменной одежде погоны, а судебный исполнитель, работая зачастую в экстремальных условиях, о которых я рассказывал, — нет.
А ведь мне не раз доводилось слышать от судебных исполнителей, что их отказывались пускать должники в свои квартиры именно потому, что на форменной одежде отсутствовали погоны. Дескать, вы ненастоящие судебные исполнители.
— А что вы скажете в целом об исполнительном производстве?
— Наша страна остается единственным государством на всем постсоветском пространстве, которая не только сохранила стабильную работу системы принудительного исполнения, но и усовершенствовала ее. Уровень исполнения у нас как минимум в 2 раза выше, чем в России, и в 3 раза выше, чем в странах Балтии.
Мы активизируем работу судов. Отрадно, что Верховный Суд также занял по этому вопросу конструктивную, наступательную позицию.
На сегодняшний день одна из главных наших задач — скорейшее внедрение в работу судебных исполнителей IT–технологий. Уже около 70 процентов судов имеют локальные сети. Организован обмен информацией в электронном виде между судебными исполнителями, регистраторами, нотариусами. Работа в этом направлении продолжается.
Кстати
Только в первом полугодии судебными исполнителями было взыскано более 80 миллиардов рублей. Огромная работа проделана по реализации Декрета Президента № 18. Вот пример. На 1 января 2007 года с горе–родителей удалось взыскать лишь около 4 миллиардов рублей. Когда Министерство юстиции приняло дополнительные меры как организационного, так и кадрового характера, сумма взыскания на 1 октября 2009 года составила уже более 76 миллиардов рублей.
