Говорят, что «железо» в прошлом: наступила постиндустриальная эпоха, эра информационных технологий. С этим у нас все в порядке, достаточно назвать Парк высоких технологий. Но стоит помнить, что Беларусь — страна не просто индустриальная, а супериндустриальная. Мы производим все то, на чем будут ездить, возить грузы, чем будут возделывать поля в любом веке. Если учесть и поделить на душу населения всю машиностроительную продукцию, от БелАЗов и МАЗов до тракторов и комбайнов — хоть в «живом» весе, хоть в грузоподъемности или суммарной мощности моторов, — то с нами вообще никто в мире не сравнится. Это само по себе говорит о качестве технического образования в нашей стране. Сохраняем ли его высочайший уровень, не теряем ли позиции и традиции? Какие в этой сфере проблемы? Придет ли на место заслуженных технарей молодая смена и чем ее привлечь? Эти и другие вопросы в редакционном конференц–зале обсуждают: директор издательства «Белорусская Энциклопедия» им. Петруся Бровки» Татьяна БЕЛОВА; заведующий кафедрой метрологии и стандартизации БГУИР, доктор физико–математических наук, профессор Александр ГУРСКИЙ; директор Института прикладных физических проблем им. А.Н.Севченко при БГУ, доктор физико–математических наук Петр КУЧИНСКИЙ; член–корреспондент НАН, заместитель директора Физико–технического института НАН, доктор технических наук Александр ЛАСКОВНЕВ; профессор кафедры физики полупроводников и наноэлектроники БГУ, доктор физико–математических наук, профессор Николай ПОКЛОНСКИЙ; руководитель проекта 12–томной «Энциклопедии для школьников и студентов», профессор кафедры теоретической физики и астрофизики БГУ, доктор физико–математических наук, профессор Василий СТРАЖЕВ; проректор БГУ по учебной работе, доктор физико–математических наук, профессор Алексей ТОЛСТИК.
«СБ»: Некоторые участники держат в руках 4–й том энциклопедии под названием «Мир техники». Чем можете удивить читателей?
Н.Поклонский: Вкладом наших земляков в мир техники. Вот несколько имен... Казимир Семенович изобрел конструкцию многоступенчатой ракеты в середине XVII века! Казимир Черновский (1791 — 1847) — один из изобретателей подводной лодки. По проектам Карла Шильдера в 1838 — 1848 гг. изготовлены первые морские мины. Иван Барановский в 1851 году разработал устройство для печати в несколько красок, систему автоматической сигнализации на железной дороге. Сигизмунд Юрковский — изобретатель мгновенного (1882) и шторно–щелевого (1883) затворов фотоаппарата. Сигизмунд Врублевский в 1883 году впервые получил жидкий кислород и азот, окись углерода в измеримых количествах. Нашим землякам принадлежат открытия в самых разных направлениях науки и техники. Они ставили первые в мире опыты по радиосвязи, созданию системы градоотводов, техники для аэрофотосъемки, впервые осуществили термоядерную реакцию в лабораторных условиях...
Они участвовали в разработке советского ядерного оружия, создании реактивных самолетов, топлива для космических кораблей, электроники и лазерной техники. Кстати, динамическая голография и обращение фронта световой волны — тоже приоритет белорусской школы лазерной физики и техники. Я как редактор 4–го тома «Мир техники» направляю его к уму и сердцу юного читателя — будущего белорусской инженерии.
«СБ»: Впечатляет. Но обратимся к настоящему. Как определить сегодняшнее качество инженерной подготовки в Беларуси? В экономике критерием служит экспорт. Продается товар — значит, конкурентоспособен. К образованию это применимо?
А.Толстик: Наши научные и инженерные кадры востребованы за рубежом. Я даже по моей научной группе это вижу. У нас очень хорошие связи с Германией, с Австралией... Одну из ведущих австралийских научных групп по фотонике составляют в основном мигранты. Австралийцев единицы, есть выпускники МГУ, трое из БГУ. Руководитель сказал мне, что более всего ценит именно выпускников белорусских вузов. У нас с советских времен сохранилось все лучшее в естественнонаучном и физическом образовании, что позволяет работать на мировом уровне. Плохо, что молодежь не очень–то стремится в технические вузы. Аспирантов не хватает.
«СБ»: Почему?
А.Толстик: Зарплаты низкие. Многие выпускники, попавшие по распределению на работу в Академию наук, потом уезжают в западные страны. Но и возвращаются, обретя опыт выполнения международных проектов, освоив языки, имея публикации в научных журналах и профессиональные контакты. Если судить по кандидатским и докторским диссертациям в ВАК, многие уже поработали в других странах, потом вернулись с результатами и здесь защищаются.
П.Кучинский: Как бы мы ни ругали наше образование, у меня складывается впечатление, что его общий уровень выше, чем того требует промышленность. Наши студенты изучают приборы на квантовых точках. В то же время ведущие предприятия электронной отрасли еще осваивают технологии... в 0,35 микрона. Разница — в целое поколение.
У нас на факультете радиофизики складываются 2 направления. Первое — целый класс специальностей, которые требуют дополнительного владения техническими знаниями, поскольку электроника проникает во все сферы деятельности. Этим специалистам предстоит разработка новых средств и объектов. Второе — это инженеры с глубокой технической подготовкой, которые будут совершенствовать то, что уже есть: автомобили, самолеты и так далее.
А.Толстик: Хорошо, что у нас есть Академия наук, которая работает по многим направлениям на мировом уровне и является потребителем высококвалифицированных специалистов, выпускаемых нашим университетом.
«СБ»: С трудом верится, что уровень нашего производства настолько плох. Иначе как мы выпускаем все, о чем было сказано?
П.Кучинский: Я бы не сказал, что уровень нашего производства так уж низок. Другое дело, что подготовка выпускников выше той, которая требуется на большинстве производств. Это нормально: образование должно опережать, а не догонять.
«СБ»: И куда же выпускники пойдут использовать свои знания?
П.Кучинский: В нашем институте все аспиранты известного ученого Фадея Комарова почему–то находят работу в сфере электроники. Или за рубежом — в США, Германии, или в частной фирме у нас в стране. Хороших инженеров готовит не только БГУ, но и БНТУ, БГУИР.
«СБ»: Создается впечатление, что мы их больше готовим для зарубежных компаний...
П.Кучинский: Если порядок с оплатой труда будет и дальше сохраняться, мы потеряем инженерные кадры. У нас оклад инженера–программиста с 5–летним стажем всего 1 миллион 260 тысяч рублей. А уборщица получает 1 миллион 395 тысяч.
А.Толстик: Но это оклад, а не зарплата...
П.Кучинский: Да, есть надбавки и прочее. Но это не меняет сути.
В.Стражев: Несколько лет назад я попросил студентку БГУ, прошедшую двухлетнюю стажировку в Бохумском университете, входящем в десятку лучших в Германии, сопоставить уровень знаний студентов. По ее словам, 15 — 20 процентов тамошних — это элита, чей уровень соответствует тем же 15 — 20 процентам лучших из БГУ. Разве только у наших сильнее развито творческое начало, они более изобретательны. А вот средний уровень студентов у нас, по ее мнению, ниже. А слабых, которые у нас учатся, там вообще нет.
П.Кучинский: Западные фирмы учреждают у нас разного рода представительства. Помогают школам, вузам, создают компьютерные классы. При этом берут на заметку самых способных, которые потом оказываются за рубежом. Как говорится, снимают сливки...
В.Стражев: В западных странах молодежь не стремится ни в физики, ни в химики, ни в инженеры. Набор в аспирантуры там закрывают в основном выходцами из стран СНГ и Восточной Европы. Своих желающих — единицы.
«СБ»: Это называется охотой за головами...
А.Толстик: Так оно и есть. В питерском ИТМО на факультете фотоники и оптоинформатики группы небольшие, всего набирается человек 60. К пятому курсу многие уже имеют контракты с западными, в основном американскими фирмами. Получив диплом, более половины выпускников уезжают в США.
В.Стражев: Наш профессор побывал в одном из шведских научно–технических центров. Так вот там из 8 заведующих лабораториями четверо — выходцы из стран СНГ, двое индусов, кто–то еще и лишь один швед.
Н.Поклонский: Мой студент прошел конкурс в аспирантуру Чикагского университета, где на место претендовали 15 человек. За 2 года защитил диссертацию. Пока не вернулся. Другой поехал в Данию и там защитил диссертацию. Проработал там вопрос использования одной технической идеи. Известная вещь, но как ее использовать, не знали. А он догадался. Решил вернуться на родину и создать небольшую фирму по производству локальной радиосвязи.
А.Ласковнев: Я оканчивал машиностроительный факультет и потом читал там лекции. На моих глазах технологии и оборудование становились сложнее. Мне странно было услышать по телевидению мнение, что технические вузы не следует оснащать современными станками. Мол, студенты могут увидеть их на производстве. Это же смешно. Кто же допустит на МАЗ или МТЗ студентов попрактиковаться, скажем, на прецизионном станке, где шлюзование, где люди в бахилах работают?
Студентов, особенно будущих конструкторов, нужно обязательно знакомить с практикой производства. Чтобы они не только лекции слушали. МТЗ в первые годы выпускал всего 5 моделей тракторов, а сегодня их уже за 100! Это производство с широким использованием информационных технологий. Наши выпускники справляются со всеми задачами. «Ё–мобиль» фактически наши моторщики сделали.
А.Толстик: Машиностроение в 90–х у нас было развито. С тех пор сильно продвинулось и такое высокотехнологичное направление, как лазерная техника. В советские времена этого не было. Если, допустим, килограмм нефти стоит примерно доллар — такой показатель есть, он признан, — килограмм автомашин — 10, компьютеров — около 100, то лазерная техника стоит уже под 1.000 долларов за тот же килограмм.
А.Ласковнев: Что такое «Мерседес»? 5 передач вперед и одна назад. А у трактора «Беларус» минимум 16 передач вперед...
В.Стражев: Так что можем...
«СБ»: Заочники по–прежнему есть?
В.Стражев: Не просто есть, они сегодня составляют большую часть студентов.
«СБ»: Хорошо это или плохо?
А.Ласковнев: Плохо. Уровень подготовки, увы, позволяет использовать их в качестве мастеров, как это было при социализме. Не больше. Но мы же говорим о действительно инженерных кадрах. Нужны генераторы идей, думающие исполнители. Для заочников я бы ввел такую систему. Он не должен в такую–то сессию сдать такие–то предметы. Пусть сдает, когда будет готов. Кое–какие предметы первого курса, допустим, хоть на четвертом или пятом. На дневном студенты учатся нормально, стараются. У заочников есть сложности. С математикой, например. А будущие инженеры обязаны знать основы матанализа и много чего другого.
В.Стражев: Я был в Вольфсбурге на заводе «Фольксваген». Нам показали современный конвейер. Когда я спросил, где находятся их инженеры, мне указали на другое здание. В цехе они бывают лишь тогда, когда хотят посмотреть в деле свою новую разработку. Это я к тому, что у нас еще с советских времен роль инженера была принижена. И часто сводилась к функциям мастера участка.
П.Кучинский: Плохо и то, что очень много у нас платного обучения. Когда мы поступали, требования при пятибалльной системе были очень высокими. Две четверки на вступительных — и ты не прошел. Я понимаю, что вузам нужно выживать. В последнее время планку приподняли. Мало! Надо поднимать еще выше.
А.Толстик: Еще недавно вузы брали практически всех подряд. Боялись, что не наберут курс.
В.Стражев: Не хочу даже комментировать. 3 года назад, если помните, можно было поступить с одним баллом.
А.Толстик: В прошлом году был порог 7 баллов, и 19 тысяч потенциальных студентов не смогли его преодолеть. Сейчас вводится 10 баллов для языковых дисциплин, 15 — для естественнонаучных и 20 — для гуманитарных. По некоторым оценкам, до трети выпускников школ могут и не преодолеть этот порог. Но если посмотреть на успеваемость до введения этого барьера, то примерно те же 19 тысяч студентов были отчислены за неуспеваемость.
«СБ»: А каково соотношение в вузах «платников» и бюджетников?
А.Толстик: У нас в БГУ на дневном обучении приблизительно поровну тех и других. На заочном обучении лишь небольшая часть на бюджетном, остальные обучаются платно. Думаю, общая статистика примерно такова.
Т.Белова: А дипломы все получают одинаковые...
В.Стражев: Ехал я как–то на такси. Оказалось, вез меня человек с высшим образованием. Сказал, что за рулем больше зарабатывает.
А.Гурский: Пока в государстве не будет восстановлена система мотивации к высококвалифицированному труду, ничего не изменится. Эта система разрушалась еще с середины прошлого века. Сейчас ее просто нет. И если не появится, мы будем постоянно сталкиваться с проблемой утечки мозгов, с серыми схемами работы... Это когда можно жить здесь, а работать на зарубежную фирму.
А.Толстик: Многие программисты, компьютерщики так и делают.
А.Гурский: По мере возрастания квалификации до инженеров и ученых разницы в оценке труда особой–то и незаметно. Иногда зависимость обратная: чем выше квалификация, тем ниже уровень доходов. Стимул учиться, приобретать больше знаний, навыков и умений появится лишь тогда, когда будет выстроена новая система: труд более высокой квалификации должен стоить дороже.
«СБ»: А есть ли признаки, что эта система строится?
А.Гурский: Пока не наблюдаются. За одним исключением. Почему сейчас мы наблюдаем бум в области IT–технологий? Потому что выпускник вуза сразу становится востребованным и на начальном этапе зарабатывает 10 миллионов рублей в месяц.
В.Стражев: Это на начальном, а потом гораздо больше. Если он из тех 15 — 20 процентов...
А.Гурский: Именно на эти факультеты идет обычно школьная элита. Если проходной балл поступающих около 350, это о чем–то говорит! Естественно, видя такие перспективы, молодые люди имеют мотивацию к освоению знаний и умений, дальнейшему росту.
«СБ»: Вы опять про информационные технологии. А кто будет стоять за станком, кто будет собирать тракторы?
П.Кучинский: А я вам скажу, что из себя представляет современный токарь. Думаете, он ручки крутит, настраивает, регулирует?.. Так вот, стоит в цехе огромный компьютеризированный стенд. Токарь получает заготовку и к ней задание. Образ детали загружает в компьютер, сам пишет программу для станка. Заготовку вставляют в шпиндель, все настраивается, делается проба программы и... станок запущен. Программа учитывает даже износ резца. Станок работает, а токарь на диване в отдельном помещении, какого нет даже у нашего профессора, наблюдает за процессом по монитору.
А.Толстик: Картинка из будущего. Где вы такой станок видели?
П.Кучинский: Здесь у нас, на одном из частных предприятий.
Т.Белова: А какое образование должно быть у такого токаря?
П.Кучинский: Не ниже среднего специального.
А.Толстик: Здесь без высшего образования сложно решать такие задачи.
П.Кучинский: Оно должно быть специальным в том смысле, что токарь должен разбираться не только в металлообработке, в механике, но также в программировании и многом другом.
В.Стражев: Вспомню два примера. Давний, советский. Встречаю знакомого, интересуюсь, почему он не на работе, не на своем заводе Вавилова. Отвечает, что сложной работы нет, поэтому он ушел по своим делам. Он вообще не делает того, что не соответствует его квалификации. На него смотрели косо. Но когда пришел срочный госзаказ и никто, кроме него, не смог наладить оборудование под него, все смирились. Рабочие высочайшей квалификации, а таких немного, во всем мире и всегда высоко ценились. Более свежий пример. В Вашингтоне я работал в Национальной библиотеке конгресса. Выхожу из метро, эскалатор стоит. Дня 4 его ремонтировали. Поработал немного, опять сломался. И так полтора месяца. Не выдержал, спросил у американских коллег, что происходит. Объяснили, что некому ремонтировать, проблема с квалифицированными рабочими. То же самое и в Евросоюзе. Потому там и согласились быстренько принять восточноевропейские страны, чтобы привлечь специалистов. Падение интереса к техническим наукам и профессиям наблюдается не только у нас.
Т.Белова: Нужно поднимать этот интерес. И начинать со школы. Когда у нас вышел второй том «Энциклопедии для школьников и студентов» — «Физика и математика», интерес к нему проявили даже китайцы. Книга, скажу вам, не имеет аналогов на всем постсоветском пространстве. Этот том я показала доктору физико–математических наук одной из соседних стран — он час ее листал! Потом сказал, что книга очень хорошая, полезная, но в его стране вряд ли найдется более двух–трех молодых людей, способных освоить этот материал, — до такой степени упростили школьное образование. Вот какая сегодня ситуация с техническими кадрами.
Может быть, это прозвучит крамольно, но если наши вузы готовят кадры для зарубежных фирм, то не потребовать ли с них компенсацию? Они ведь там, а не у нас платят налоги и поднимают экономику. Не слишком ли мы расточительны в использовании кадрового потенциала, если специалистов внутри страны становится все меньше? Если ты платишь за дошкольные учреждения, школы, вузы, можешь ехать куда угодно, на кого угодно работать: ты государству ничего не должен. Либо, уезжая, возмести затраты налогоплательщиков на твою подготовку. Как это принято при переходах спортсменов из одного клуба в другой.
Недавно я представляла 4–й том энциклопедии в одном из крупных банков. Сотрудники, услышав слово «энциклопедия», выразили желание приобрести ее для своих детей–старшеклассников. Но когда прочли название, энтузиазм тут же сменился разочарованием. Какой–то «Мир техники»... Кому это нужно сегодня!
А.Ласковнев: Мы жалуемся, что оклады профессоров низкие, что молодежь в науку не идет. Давайте посмотрим, сколько получают молодые специалисты на предприятиях. На моторном заводе — 3,5 — 4 миллиона рублей в месяц. Меньше программистов. Но по сравнению с профессорами это очень даже нормальная зарплата. Литейщики получают 5 и более миллионов. На МТЗ тоже не жалуются. В МЗКТ на работах не самых сложных платят от 7 миллионов.
Поэтому МТЗ и выпускает более 100 моделей, спрос хороший. Даже Германия покупает по 1,5 тысячи в год. Их ценят прежде всего за надежность. Уж как с ними в советские времена обращались, а они все еще работают!
В.Стражев: У Беларуси большой технический, производственный и научный потенциал. Выпускать литературу, подобную энциклопедии «Мир техники», необходимо! Не будет такой литературы, не будет и образования.
А.Толстик: Надо отметить, что в школьном образовании много проблем: сокращается количество часов по физике, математике... Дети не в состоянии усвоить учебный материал по этим предметам. А если не понимают, то не хотят им дальше заниматься. Мы фактически их сами отталкиваем. Не стало профильных классов... Так мы не сможем набрать студентов даже на бюджетное обучение.
Т.Белова: Я беседовала с учителем математики сельской школы. Она прямо сказала, что хорошие ученики не идут в вузы, если семья не может материально содержать студента. Зато идут слабенькие, у которых родители более обеспеченные. Сегодня после сельской школы поступить на бюджетное обучение в вуз многим сложно.
А.Толстик: Сейчас по большинству специальностей льготы для поступающих из села уже не действуют. В целом по стране в прошлом году более 100 бюджетных мест по естественнонаучным направлениям не были заполнены. Первая проблема: где жить. Проблему общежитий планируется решить к 2014 — 2015 учебному году, но пока она есть. Снять квартиру при заработке сельчан очень сложно.
«СБ»: И учиться в отличие от гуманитарных наук сложно.
В.Стражев: Моя аспирантка из Китая рассказала, как учатся тамошние школьники. Образование 12–летнее, в школу идут с шести. Первые 9 классов — базовое образование, 3 последних — профилированное, где есть и выбор предметов. Так вот распорядок дня у нее был таков. С 7 — 8 утра — платная самоподготовка с участием учителя. Потом 4 урока по 50 минут с перерывами по 10. С 12 часов до 14 перерыв: обед, спорт. С 14 до 16 часов — еще два урока и еще два часа самоподготовки. Потом — домой. На подготовку домашнего задания уходит как правило 2,5 часа. Спать ложатся к полуночи. К 7 утра надо быть в школе. Примерно такой распорядок у школьников Японии, Южной Кореи, Тайваня, Сингапура... Но там каждый ребенок твердо усвоил: если будешь хорошо учиться, сможешь поступить в престижный университет, после которого гарантируешь себе будущее, хорошую работу и высокую зарплату.
А.Толстик: А мы боимся перегрузить своих детей.
А.Гурский: Но в этой системе есть обратная сторона. Скорость усвоения знаний конечна. При этом объем знаний растет очень быстро. И если мы будем стремиться впихнуть в школьников и студентов как можно больше знаний, ни к чему хорошему не придем. Это тупиковая модель. Мозг просто не в состоянии усваивать вал информации, который удваивается практически каждые два года. Рано или поздно мы поймем, что вузовское образование не даст знания на всю оставшуюся жизнь. Надо обеспечивать непрерывное, дистанционное образование.
Н.Поклонский: Но чтобы учиться, нужно разбудить интерес к наукам. Для того мы и работаем над нашей энциклопедией для школьников и студентов. Что касается тома второго — «Физика. Математика» — и четвертого — «Мир техники», то это совершенно оригинальный печатный труд, в котором использованы самые последние научно–технические знания. О том, что уже есть и работает, и новом в науке и технике, что только–только просматривается. При поездках на научные конференции в Россию, другие страны СНГ всегда беру с собой несколько экземпляров. Коллеги смотрят и не верят, что мы в Беларуси смогли книги такого качества издать. Но не случайно же наши школьники в 2012 году на международной олимпиаде по физике завоевали 2 золотые, 2 серебряные и 2 бронзовые медали.
«СБ»: Значит, резюмируя, можно сказать, что с популяризацией знаний по физике и технике у нас все в порядке?
П.Кучинский: Как сказать... Включаешь телевизор — говорят о чем угодно. Ни одной передачи естественнонаучного направления. О разработках наших ученых — ни слова. Два аппарата, разработанных в нашем институте, работают в космосе. Один — внутри станции, другой — вне ее. Сейчас готов к запуску третий. Кто об этом знает?
В.Стражев: Зато о Ксении Собчак и ей подобных говорят чуть ли не на всех каналах.
Т.Белова: Значит, нужны новые подходы. Надеюсь, наша энциклопедия дает тому пример. Он позволяет школьнику, обнаружившему склонность к естественным наукам, найти более глубокие знания.
«СБ»: Что в остальных томах?
Т.Белова: Первый том «Информационное общество. XXI век» вышел общим тиражом 10 тысяч экземпляров. Это с учетом дополнительных переизданий. В содержании нет никакой компиляции, все тексты оригинальные. В них есть все, чтобы заинтересовать молодежь: материалы по 5 информационным революциям, много иллюстраций. По оценкам лицеистов, студентов вузов, материал дается в простом, доступном виде. Более сложен том «Физика. Математика», но и он излагает многие вещи даже более доступным языком, чем учебники. Третий называется «Земля и Вселенная». В четвертом — «Мир техники» — практически все отрасли: от простых устройств до авиационной и космической техники. Описываются перспективные направления, по которым развиваются и будут развиваться наука и техника.
«СБ»: Насколько связаны книги с программой школы, вузов?
В.Стражев: Энциклопедия рассчитана на школьников, которые тянутся к наукам. И на всех студентов. И даже экзамены поможет сдавать!
