Чтобы понять человека, нужно спросить его, какие события из своей жизни он считает самыми счастливыми. Если бы, запустив машину времени, переместиться в год 1985, день 6 июля и задать этот вопрос моим одноклассникам, то наверняка каждый из них ответил бы: «Нашу сегодняшнюю встречу». А состоялась она через 20 лет после окончания Коссовской средней школы Ивацевичского района...
Когда я изредка навещал своих родителей, на школу времени не хватало. Но однажды все–таки выкроилось пару часов, и остались в моем блокноте такие вот строки: «Милое школьное здание... Хожу по коридору, прислушиваюсь к ровному гудению в классах. Долго стоял у двери бывшего 11–го... А вот здесь, в коридоре, висела рукописная литературная газета, которую я редактировал. И почудилось мне, будто слышу я голос моего любимого учителя Виктора Павловича Чулкова. С каким душевным трепетом вводил он нас в великий и прекрасный мир литературы! Как умел он глубоко и ясно объяснить! Как ликовал и радовался каждому великолепному образу и сравнению! Он заражал нас этим ликованием. Он учил нас радости. А ведь радость — это ключ к пониманию жизни. Радость — это обретение веры...
В один прекрасный день Виктор Павлович вошел в наш десятый на урок и заявил с порога: «Сегодня у нас событие. В районной газете опубликован рассказ вашего одноклассника Лени Екеля. Хороший рассказ. Вот послушайте...» Виктор Павлович положил на стол классный журнал, развернул «районку» и стал читать мое наивное сочинение «Однажды осенью». В душе все ликовало и пело: учитель читает МОЙ рассказ! Значит, я могу писать. Я буду журналистом!»
О той незабываемой встрече моих одноклассников я рассказывал в одном из своих материалов. Перечитал репортаж 30–летней давности — и светлая печаль подкатила к сердцу. И радость, и счастье переполняли каждого из нас, потому что тогда все, все — и учителя, и ученики — были живы... Вот фрагмент моего репортажа под названием «Не смейте забывать учителей...».
«Конечно, мы волновались. То и дело поглядывали на часы, а вдруг... Но когда узнали, что Люда Пискун прилетела из Мурманска, а Володя Плискевич — из Хабаровска, отлегло от сердца. Из любого же уголка Беларуси в родную школу можно и пешком дойти.
Вместе с учителями мы поднялись в наш одиннадцатый. Сели за свои парты. Рядом с нами наши учителя: Яков Дмитриевич Янченко, Андрей Трифонович Ромащенко, Полина Павловна Куис, Вера Федосовна Ермакова, Галина Михайловна Ольховик, Ольга Васильевна Осипик.
Классный руководитель Николай Данилович Куис раскрыл журнал (тот самый, который двадцать лет назад частенько наводил на нас уныние) и стал вызывать к доске. Каждому надо было ответить на три вопроса: «Нашел ли ты свое место в жизни? Счастлив ли ты? О чем ты мечтаешь?» И мы, стоя перед нашими учителями, отвечали с таким глубоким волнением, с такой неподдельной искренностью, как, пожалуй, никогда в жизни, ни на одном экзамене... И когда наш тогдашний директор школы Яков Дмитриевич Янченко произнес дрогнувшим голосом: «Дорогие мои ребята! Вы пошли дальше нас. Вы стали лучше своих учителей. И, поверьте, для нас нет большего счастья, чем видеть и осознавать это», — стало на душе и тепло, и светло, и радостно...
А потом мы долго, до самой ночи бродили по тропинкам школьных лет (нет, не позарастали они в памяти, нет), развели костер у древнего Коссовского замка и вспоминали, вспоминали...»
И вот с того памятного дня промелькнуло еще 30 лет. И ровно полвека — как мы окончили школу. Никто из учителей не пришел на нашу встречу. В живых осталась лишь учительница математики. Да и ей здоровье не позволило с нами встретиться...
Коссовское кладбище — на высокой горе. Все правильно: ближе к небу... Положили цветы на учительские могилы. Постояли в молчании. А взгляды медальонов на памятниках словно спрашивают нас: «Ну, как вы, ребята? Жизнь у вас сложилась? Как ваши дети, внуки?»
Мудрый, глубинный, как будто возникающий из самой человеческой сути взгляд Якова Дмитриевича Янченко... Легенды нашей школы. В свои девятнадцать он воевал под Сталинградом. Командовал взводом полковой разведки. Был командиром эскадрона. Летом 1943 года в бою под Таганрогом лейтенант Янченко потерял кисть правой руки. Кочуя из одного госпиталя в другой, он попал в Казань. Там и окончил университет.
Четверть века Яков Дмитриевич возглавлял педколлектив Коссовской средней школы. Лучшей в районе. Он стал заслуженным учителем БССР. Наш директор писал стихи и картины. Они наполняли школу мягким, добрым светом. Мы росли вместе с ними. И что–то неизгладимое, греющее душу росло и в нас...
Андрей Трифонович Ромащенко... Он был завучем школы. Фронтовик. В школу Андрей Трифонович ходил, как священник в храм. Школа для него — святое. И такое же отношение к ней он воспитывал у нас...
Николай Данилович Куис... Наш классный руководитель. Его не стало совсем недавно. На последней встрече он произнес слова, которые остались зарубкой в памяти: «Когда 16 человек из класса получили высшее образование, конечно, это показатель. Но не главный. Чтобы стать героем, хватит и одного мгновения. А для того, чтобы быть достойным человеком, иногда и всей жизни мало. А вы, дорогие мои ребята, все — люди достойные...»
У нас были такие учителя, к которым и через годы можно прийти как к самому близкому другу. Чтобы выговориться. Выплеснуть все, что наболело. Выпрямиться душой.
...Наша старенькая школа давно стала необитаемой. А когда дом лишается живой души, он дичает и разрушается. Принимала нас новая школа. Огромная, светлая, просторная. К ней не подступают дома. Она разумно удалена от города, но какие чудные дали открываются из ее окон!
В конференц–зале нас ждали старшеклассники. «Чем удивить этих ребят? Как вызвать интерес к тому, о чем хочу рассказать? Ведь между школьниками и нами — бездна времени. И это время — наше. Мы им дышали и в нем жили. Они же — совсем другие, — подумалось мне. — Но сначала расскажу о нас, а время скажет само за себя».
— В мае 1965 года для нашего 11-го класса прозвучал последний звонок. И мы ушли на перемену, которая длится уже... полвека. Еще немного, и жизненная планка моих одноклассников достигнет отметки 70. И дай бог, чтобы это случилось!
Глядя на нас, вы, очевидно, задаете себе вопрос: «Неужели они когда–то были школьниками?» Были. Да еще какими! Трудно несколькими фразами рассказать о каждом так, чтобы получился живой портрет. Но я постараюсь...
Мария Кирмель (Карлович). Это сгусток светлой энергии. Есть энергия темная, злая. А у Марии она исключительно светлая. Никто не видел ее раздраженной, безучастной, унылой. Для каждого — добрая улыбка и непременное желание чем–то помочь. Кого–то обрадовать, утешить и поддержать. С учебой у нее всегда было все в порядке. Хватало Маши с избытком и на общественные дела. А еще у нее была (и осталась) страсть к технике. В 10-м классе мы сдавали на права вождения мотоцикла. С правилами не подкачали. Но вот началось вождение. Маша лихо, красиво прошла круг, другой, третий. Получила «отлично». А стоило сесть мне за руль старенького драндулета — и он взбесился, как мустанг. Я едва не врезался в забор. И на этом мое приобщение к технике закончилось.
Маша легка на подъем. Ей до всего есть дело. И то, что мы собрались на юбилей класса, — ее заслуга.
Зоя Савицкая (Белан). Мы ее ласково называли «наша Зойка». Это — сама доброта. Посмотришь на нее — милую, славную, с глазами, излучающими поток доброжелательности, — и плохого настроения как не бывало. Мы все знали, что она посвятит себя делу, в основе которого — сострадание и милосердие. Так и получилось: всю свою жизнь Зоя проработала медсестрой в Коссовской участковой больнице.
Валентина Шубина (Сорока). Она отличалась в классе независимым характером. На все у Вали была своя точка зрения. Свое понимание и видение. Несомненно, она обладала качествами организатора и лидера. Но, оказывается, Валя с детства мечтала помогать людям, страдающим от недугов. После окончания Минского медучилища судьба забросила ее в Тамбов. 46 лет своей жизни наша Валентина отдала медицине. Она — счастливый человек. Потому что служила людям.
Александр Макаренко. Это гордость нашего класса. Он лучше всех знал физику и математику. Не чужда ему была и философия. Никто не сомневался, что «наш Макар» добьется в жизни многого. Он окончил Харьковский авиационный институт. Преподавал в Центре подготовки летного состава. У Саши — большое и доброе сердце. Но если дело касалось чести, достоинства, справедливости, он проявлял железную принципиальность и бескомпромиссность. Александр — единственный из нашего класса, кто имеет ученую степень. Вернувшись из Украины в родные края, он преподавал физику в Малечской средней школе Березовского района. И не было ему равных на Брестчине. А может быть, и в республике.
Григорий Гурко. Чего больше всего человек хочет от жизни? Стабильности и надежности. Так вот, наш Гриша — живое воплощение этих жизненных проявлений. Если он что–то сказал или обещал — все будет выполнено. Судьба не раз наносила ему удары, от которых не каждый человек устоит на ногах. А он выпрямлялся и шел дальше. Во имя жизни, любви и дела. Григорий Иванович почти 40 лет работал заместителем начальника цеха завода колесных тягачей. Таких же могучих и надежных, как и сам.
Владимир Плискевич. Человек–добряк. С мягкой, деликатной улыбкой. Совершенно не способный на подлость. Тем более на предательство. Его выбор в жизни для нас оказался несколько неожиданным. Как–то не чувствовалась его склонность к медицине. И тем не менее Володя окончил военный факультет Куйбышевского медицинского института. Был и хирургом, и терапевтом, и анестезиологом. У Володи мягкое сердце, но твердая рука и воля. Он спас десятки и десятки людей.
Иван Пархута. За его кудрявую голову мы называли Ваню «Пушкин». Наш Пархута никогда не писал стихи, но душа у него истинного поэта: он любит жизнь и людей. Он умеет радоваться тому, что просто живешь и дышишь. Он знает, что если радость поделить пополам, то она удвоится. Он живет по нравственному закону: в дружбе необходимо больше отдавать, чем брать. Было бы только что отдавать. У Ивана есть что...
Такие вот мои одноклассники, которые смогли приехать на юбилейную встречу. Меняется облик, другой становится внешность, а вот те внутренние качества, что мы открыли друг у друга еще в школе, остались неизменными. И это как добрый знак свыше. В свое время мы пели песню, в которой были слова о том, что раньше надо думать о Родине, а потом уже о себе. Мы верили, что так должно быть. И своей жизнью подтверждали это. Потому что нельзя называть себя человеком, когда на сердце лежит камень равнодушия к судьбе страны, в которой ты родился и где живешь...
Выступили мои одноклассники, и каждый говорил так, как будто сдавал экзамен. А потом школьный автобус отвез нас к Коссовскому замку, где на радость всем идет вовсю реставрация. Распахнулась дверь домика для гостей. Развернулась скатерть–самобранка. И вскоре наша встреча достигла той фазы, о которой принято говорить — праздник души. Не судьба, а мы сами подарили себе этот праздник. И он долго еще будет с нами.
Фото автора.
Советская Белоруссия № 132 (24762). Среда, 15 июля 2015
