Продолжаем публикацию детектива Петра Акимова. Начало в ј 130.Кузнецова видела, что понравилась. Она наряжалась так, чтобы мужчины замечали прикрытые бюст и бедра, но чтобы плоских женщин ее фигура не раздражала. По принципу Маргарет Тэтчер: хорошо сшито и сидит, как родное. Три основных инструмента в работе с людьми: компетентность, успешность и общительная скромность. Женщина, как бы не понимающая своих несомненных достоинств, всегда симпатичнее. Все любят тех, кто себя недооценивает.
- Мы договорились с Краевским встретиться. По работе. Где он? - и в этот миг по короткому взгляду мента и тишине в квартире Надежда поняла самое страшное
: - Что с ним?! Он умер или в больнице?!
Мент молча повернулся и отвел ее на кухню. Там царил обычный Димин ералаш. Но тарелки, высокие стаканы, бутылку от вина и сам стол покрывала странная пыль. Судя по следу помады на одном из стаканов, вчера у Краевского была гостья.
- По какой работе? - игнорируя ее страх, выжидательно уставился мент. - Где вы работаете?
- В страховой компании. Финансовый консультант. Слушайте, если вы мне расскажете, что случилось с Дмитрием, мне будет проще отвечать! И, кстати, назовите себя.
- Откуда вы знаете, что он мертв? - мент почти зевнул, демонстрируя, как скучен ему этот разговор.
"Раз, два, три, четыре... - стараясь сдержаться, Кузнецова трогала небо кончиком языка. - Ну, мент, притворяющийся тупым. Это нормально. Димы нет... Не может быть! За час они не могли так намусорить. Ничего не понимаю... Без паники. Надо его успокоить. Что его настораживает? То, что я слишком много знаю. Он не понимает. И давит от замешательства. Спокойно: у него работа такая - давить".
Как всем любящим свое дело Кузнецовой легко давалось уважение к чужому. К тому же нравиться - ее профессия.
- Если здесь посторонний, да еще ме... милиционер, - объяснила она монотонно, - то явно что-то случилось. Здесь тихо, кроме нас - никого. Но лекарствами не пахнет. И дверь не взломана. На лестнице окурки, точно там чего-то ждали. Долго, но давно - вчера... Естественно, думаешь о самом страшном. Слушайте, мне же надо как-то к вам обращаться! Ну не томите душу!
- Вы сядьте, сядьте, - мигом превратившись в заботливого дядечку, сильно вымотанного нелегкой службой, печально предложил мент. - Видите ли, Надежда Георгиевна... Вы прямо как Шерлок Холмс! Но отчего ж не представиться? Это даже приятно при такой красавице. Я - капитан Выприцкий. Игорь Александрович. Из угрозыска. А с Краевским вашим несчастье. Убили его. Убили, м-да.
Он сказал это тихо, участливо заглядывая в глаза послушно присевшей Кузнецовой. Она уже все угадала, но слово "убили" подействовало, как выстрел над ухом
: - Как? - жалобно взмолилась она. - Когда? Я же с ним говорила час назад. Не может быть!
Неужели все-таки под машину попал? Но как они успели? Стоп. Он не сказал "умер". Он сказал: "Убили"!
- Убили? - голос Кузнецовой звучал жалко и глупо. Поверить, что ехидно-энергичного Димы больше нет, что больше не с кем спорить и обсуждать новости, что никто теперь не скажет ей на прощание: "Ну, если ты снова отказываешься от слияния, то - пока!" - было мучительно.
- Убили, - кивнул тому, что увидел в ее глазах, Выприцкий. - Так что сами понимаете. Вот, пытаюсь расследовать по горячим следам. У вас есть предположения?
- То есть это не случайно? Его специально убили?!
- Точно пока не могу сказать... Дать вам водички? - Выприцкий, посматривая на нее искоса, взял чашку из решетчатого лотка над раковиной и открыл кран.
- Нет, - остановила его Надежда. - Эту воду нельзя пить.
Она сомнамбулически встала, открыла холодильник и взяла на дверце бутылку минералки. Открутила пробку, отхлебнула из горлышка и только потом спохватилась
: - Извините. Тут, наверное, нельзя трогать? Извините.
Она поставила бутылку на стол, опять села и тоскливо уставилась в окно. День на улице набирал силу. Тень становилась гуще, а воздух жарче.
(Продолжение следует.)
