В биографических справках Иван Ушаков значится уроженцем Борисова. Отец неизвестен, воспитывала будущего художника мать. Ходили слухи, что родителем Ушакова был один из борисовских помещиков, видный и богатый дворянин — потому-де сын получился таким красивым и статным. Так или иначе, в воспитании Ивана неизвестный отец участия не принимал, вероятно, и не знал о ребенке. О том, как сложилась собственная судьба этого человека после революции, мы можем только гадать — но с учетом дворянского происхождения вряд ли счастливо.
Витебская школа
О детских годах художника нам не известно ничего, о его юношеской поре только тот факт, что он учился в Витебском художественном техникуме, по окончании которого в 1933 году приехал в Минск. Витебск в то время был главным центром изобразительного искусства в БССР. А учебное заведение, именовавшееся скромным словом «техникум», не что иное, как Витебское народное художественное училище, детище Марка Шагала, пристанище объединения УНОВИС и Казимира Малевича. Правда, на тот момент бунтующие авангардисты давно покинули эти стены, а их учитель Юдель Пэн в начале 1930-х официально педагогическую деятельность не вел, предпочитая собирать учеников в домашней мастерской. И все же то было время, когда в техникуме преподавали такие мастера, как Иван Ахремчик, Лев Лейтман, Валентин Дежиц, Федор Фогт — те, кто заложил основы витебской художественной школы, к которой, бесспорно, принадлежит и Иван Ушаков.
Эскиз декорации к спектаклю «Вишневый сад», 1951.
Годы в эвакуации
В Минске вчерашний студент устроился декоратором в Купаловский театр. Его первой самостоятельной работой стало оформление комедии Карло Гольдони «Слуга двух господ» — историю хитроумного Труффальдино из Бергамо давали в театре во время сезона 1937/1938. В том же году художнику доверили создание декораций к драматической поэме Михася Климковича «Катерина Жерносек». В 1939 году 29-летний Иван Михайлович стал главным художником Купаловского театра. В предвоенном 1940-м во время подготовки к Декаде белорусского искусства в Москве удачно оформил спектакль «Гибель волка» по пьесе Эдуарда Самуйленка — о жизни пограничного белорусского колхоза.
В годы войны Ушаков в числе других купаловцев уехал в эвакуацию в Томск — о том, как вместе со всем народом бедовали актеры, которым нечем было растопить печку или накормить детей, хватает воспоминаний. Сложно представить, каких трудов стоило ставить пьесы — из ничего сочинять костюмы и декорации в условиях отсутствия элементарного: ткани, мебели, краски… И все же Купаловский театр жил и создавал новые постановки. Иван Ушаков в военные годы активно трудился: на сибирской земле он оформил спектакли «Страшный суд» по пьесе В.Шаворника, «Фронт» Александра Корнейчука, «Крылатое племя» Аркадия Первенцева, «Петр Крым» Константина Финна, «Полешуки» и «Товарищ Андрей» по пьесам драматурга Евгения Романовича. В 1944 году за заслуги перед белорусским театром получил звание заслуженного деятеля искусств БССР.
Они любили друг друга
О жизни Ивана Ушакова после войны мы осведомлены благодаря рассказам его вдовы Зои Даниловны, которые сохранила в памяти заведующая Государственным музеем истории музыкальной и театральной культуры Зинаида Кучер, — именно здесь, в филиале Национального исторического музея, хранится архив художника.
Эскиз декорации к спектаклю «Пяюць жаваранкi» по пьесе Кондрата Крапивы, 1950.
— Ни детей, ни родственников у них не было, Зоя Даниловна осталась после его смерти совершенно одинокой, — рассказывает Зинаида Кучер. — С Иваном Михайловичем она познакомилась после войны, будучи совсем юной, у них была серьезная разница в возрасте — Зое исполнилось всего 16 лет, когда она в него влюбилась. Она жила недалеко от театра и вместе со своими сверстниками все время старалась каким-нибудь образом проникнуть на спектакли. Пробравшись в театр, они смотрели представление откуда придется, чуть ли не с чердака.
Зоя заметила театрального художника и начала встречать его по вечерам, когда он выходил из театра. Смотрела на него, но не подходила. Очевидно, что и Ушаков обратил внимание на постоянно следующую за ним худенькую рыжую девчонку с конопушками. Однажды, увидев ее сидящей на скамейке в сквере, решился подойти и заговорить. Так началась их дружба. А когда Зое исполнилось 18 лет, она переехала в скромную однокомнатную квартирку недалеко от парка Челюскинцев, которую Ивану Михайловичу выделили как сотруднику театра.
Спектакль «Партизаны», 1938.
— Они очень друг друга любили. Практически до конца его жизни Зоя Даниловна жила с Ушаковым как гражданская жена, — вспоминает Зинаида Кучер. — Расписались официально незадолго до его смерти, когда он уже был болен и беспокоился, чтобы она не осталась без жилья.
Почему не поженились раньше? Мать Ивана Михайловича, женщина очень гордая, с характером, Зою не любила: ей вовсе не хотелось видеть женой сына юную девочку почти вдвое моложе него. И все же Зоя посвятила мужу, которого ласково звала Ивушка, свою жизнь целиком: все ее дела и мысли были сосредоточены на нем.
Постановка драматической поэмы «Катерина Жерносек» — одна из первых самостоятельных работ художника, 1938.
Жили бедно. Зоя Даниловна одно время работала в театре костюмером, чистила парики, но постоянного дохода у нее не было, а невеликого театрального заработка Ушакова едва хватало на двоих.
Летом, по окончании сезона в Купаловском, они снимали домик под Минском. Иван Михайлович писал этюды — их маленькое жилье всю жизнь было битком забито не только эскизами декораций и костюмов, но и прекрасными пейзажами: Ушаков боготворил белорусскую природу.
Эскиз декорации к спектаклю «Прага остается моей», 1952.
Любил посидеть на берегу реки с удочкой и проводил там долгие часы. Рыбаком он был удачливым. Зоя Даниловна вспоминала, что в одно лето закатала не меньше 300 полулитровых банок рыбных консервов, и это не считая компотов и солений. Благодаря заготовкам супруги как-то перебивались зимой: роскошествовать не приходилось — всю жизнь художнику едва удавалось наскрести денег на кисти и краски.
Ежегодная премия имени Ивана Ушакова присуждается молодым белорусским художникам-сценографам. Вручение наград приурочено к Международному дню театра. В этом году премия отмечает свое 20-летие.Наследство — огромный архив
Послевоенные годы для Ушакова — это целая череда спектаклей, в которых он выступал художником-постановщиком. Постоянное обращение к национальной белорусской драматургии: «Заложники» и «Это было в Минске» Алеся Кучара, «Иринка» Кузьмы Чорного, «Константин Заслонов» Аркадия Мовзона, «С народом», «Поют жаворонки» и «Заинтересованное лицо» Кондрата Крапивы, «На рассвете» Андрея Макаенка, «Цитадель слав» Константина Губаревича… Не чуждался Ушаков и русской классики — тут и «Борис Годунов» Пушкина, и «Горе от ума» Грибоедова, «Таланты и поклонники», «Женитьба Бальзаминова» Островского, «Вишневый сад» Чехова, «Анна Каренина» Толстого. Если посчитать, за годы работы в Купаловском он оформил больше 40 постановок.
|
Покинуть театр Ивану Михайловичу пришлось в 1954 году по состоянию здоровья: силы подтачивало тяжело протекавшее онкологическое заболевание. Вплоть до 1966 года, когда художника не стало, единственным доступным ему занятием оставалось написание пейзажей — в этом его изо всех сил поддерживала Зоя Даниловна.
Скончался Иван Михайлович 28 августа 1966 года. Его огромный архив — больше 500 работ — Зоя Ушакова бесплатно передала Государственному музею истории музыкальной и театральной культуры. По инициативе вдовы совместно с музеем и общественным объединением «Белорусский фонд культуры» в 2000 году была основана ежегодная премия имени Ивана Ушакова за лучшее художественное оформление спектакля. Единственным условием Зоя Даниловна поставила помощь молодым художникам-сценографам — слишком хорошо она помнила, как непросто доставался Ушакову его кусок хлеба.
ovsepyan@sb.by
Иллюстрации предоставлены Государственным музеем истории театральной и музыкальной культуры и Национальным академическим театром им. Янки Купалы.