Виктор Федорович встречает нас в своей минской квартире с эспандером в руках. Каждое утро начинает с зарядки. В его рабочем кабинете с большой библиотекой есть уголок и для спортивного снаряжения. «Если хочешь быть здоровым, больше двигайся!» — бодро рекомендует ветеран школьникам, которые показались на пороге. Дети пришли проведать Виктора Федоровича в преддверии его девяносто третьего дня рождения. Пока разливаем по чашкам чай, полковник в отставке надевает парадный китель. Затем достает из шкафа липовый мед. Говорит, пчелиный дар поддерживал силы во время оккупации: «Отец держал пасеку в лесу, где нашли пристанище жители сожженной деревни. И сейчас мед для меня — эликсир здоровья!»
Ветеран Великой Отечественной войны полковник в отставке Виктор Федорович Костко и учащиеся гимназии № 14 Минска Анастасия Гарон, Елизавета Овчинникова и Диана Боровикова (слева направо).Черное солнце
21 июня 1941 года. Деревня Новый Городок на Могилевщине. Семья Костко готовит телегу и лошадь для поездки на базар в Бобруйск. Продать домашний творог, картофель, ведро свежей земляники, а на вырученные деньги купить соль, мыло и инвентарь, необходимый в хозяйстве. Утром следующего дня прибыли на рынок. Ничто не предвещало беды. Светило яркое солнце.Около десяти утра по базару пошла молва: «Война… Война…» Люди спешно стали собираться домой. Федор и Мария Костко, их четверо сыновей Тимофей, Сергей, Виктор и Григорий тоже направились к выезду из города. И вдруг к колонне из десятков повозок приблизились вражеские самолеты. Агрессоры открыли яростный огонь из пулеметов по мирным жителям. Началась паника. Лошади от испуга переходили в галоп и переворачивали телеги. Фашисты продолжали расстреливать людей. Семья Костко чудом добралась домой. К этому времени все в деревне уже знали, что началась война. Вите казалось, жаркое солнце, которое светило в тот день, потускнело навсегда:
— Через три дня началась эвакуация, по шоссе в направлении Бобруйск — Могилев непрерывно днем и ночью шли беженцы. Наша деревня располагалась недалеко от дороги. Мы своими глазами видели чудовищные преступления фашистов. На колонны беженцев налетали «мессершмитты» и прицельно расстреливали женщин и детей. Я видел, как 30 июня 1941 года немцы уничтожили шесть советских бомбардировщиков, которые держали курс на Бобруйск. Члены экипажа, которые пытались приземлиться на раскрытых парашютах, были расстреляны фашистами в воздухе. Мы, четырнадцатилетние деревенские мальчишки, увидели звериный облик врага, который вторгся на нашу землю.
Огонь, дым и пепел
Лязг гусениц танков и самоходных орудий, устрашающий рев мотоциклов без глушителей, плач женщин и детей…
Виктор Костко. Февраль 1945 года. Восточная Пруссия.
Немцы пришли в деревню как хозяева. Выселили людей в сараи, а сами заняли их дома. Забирали продукты, не разрешали брать воду из колодцев.
Для себя при этом устраивали купальни. На рассвете проводили облавы. В одну из таких был схвачен родной брат Виктора Тимофей. Его как дипломированного географа, активиста гитлеровцы хотели поставить себе на службу, но брат отказался. Эсэсовцы посадили его в камеру и замучили до смерти. Ни дата, ни место его гибели неизвестны.
В середине июля 1941-го сожгли деревню Селиба, что в двух километрах от Нового Городка. Жители, в основном еврейской национальности, были увезены в сторону Бобруйска. 15 июня 1942 года штурмбригада Оскара Дирлевангера окружила соседнюю деревню Борки, в которой в то время проживало более 1800 человек. Людей согнали на колхозный двор, затолкали в здание школы и подожгли. Те, кто выскакивал из пламени, попадали под огонь пулеметов.
— Спастись удалось не более чем десяти жителям, — рассказывает Виктор Федорович. — Среди них пятнадцатилетняя Аня Синица. Она, окровавленная и напуганная, прибежала в наш дом вечером и рассказала о трагедии. В их семье было пятеро детей. Когда фашисты приказали всем выйти из домов, мама этого делать не стала. Когда в их дом зашли немцы, сразу убили мать, затем застрелили детей. Аню, оказавшуюся под их телами, пули не достали. Только вечером по высокой ржи ей удалось незаметно убежать.
В Новом Городке понимали, что фашисты сожгут и их село. Решили уходить в лес. Это позволило остаться в живых множеству людей, в том числе и семье Костко. В лесу в шести километрах от деревни построили шалаши, загоны для скота, вырыли колодцы. Установили дежурство, чтобы оповестить о приближении карателей тех, кто не мог сразу уйти в лес.
22 июня 1942 года в пять утра оккупанты ворвались в Новый Городок. Женщины, старики и дети, услышав сигнал об опасности, бежали в лес по единственно возможному пути через поле. Каратели поливали их автоматным огнем. Раненых добивали в упор. Витя тоже был среди тех, кто убегал от нашествия агрессоров.
— Мне кто-то подсказал, что нужно не бежать, а ползти, — вспоминает сегодня Виктор Федорович. — Это меня и спасло. Добрался кое-как до речушки, спрятался под корягой и долго еще сидел под ней, не мог прийти в себя. В это время каратели жгли наш дом и все постройки, которые были в деревне.
Юность в сапогах
В пятнадцать лет Виктора приняли в 538-й партизанский отряд Кировской бригады. Ходил в разведку к железной дороге, где стоял фашистский гарнизон, всячески вредил оккупантам: залезал на столбы, кусачками перерезал линии передачи. Иногда приходилось убегать от стай собак, которых спускали нацисты. «Мы старались добежать до водоема, чтобы оторваться от псов», — рассказывает Виктор Федорович.Враги не раз пытались уничтожить их отряд. Но благодаря своевременному предупреждению разведчиков партизаны успевали укрыться за непроходимыми болотами.
В лесу сеяли рожь, мололи муку, пекли хлеб, растили маленьких детей. Ведение хозяйства вселяло веру в будущее. Новогородокцы решили, что после окончания войны обязательно вернутся в родную деревню и отстроят ее заново. Так и сделали.
26 июня 1944 года Виктор Костко и другие партизаны отряда соединились с частями Красной Армии. Принимали участие в операции «Бобруйский котел». За войну Виктор Федорович несколько раз был ранен, но как только поправлял здоровье, возвращался на фронт. Служил в корпусе противовоздушной обороны под Каунасом, был оператором на новой радиолокационной станции орудийной наводки, ловил сигналы и передавал координаты зенитной батарее, которая уничтожала вражеские объекты, охранял аэродром. Принимал участие во взятии крепости Кенигсберг. День Победы встретил в Восточной Пруссии, в городе Инстербурге (ныне Черняховский).
— Мы за несколько месяцев чувствовали, что Победа близко, — с волнением говорит Виктор Федорович. — Радио все время работало. И когда услышали первые слова Левитана о безоговорочной капитуляции Германии, радости не было предела. Обнимались, стреляли в воздух! Были и слезы. После войны домой из нашей семьи вернулся только я и брат Григорий. Брат Сергей погиб при форсировании Вислы в феврале 1945-го.
Всегда в строю
Виктор Костко награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга». После войны выбрал профессию военного. Окончил высшее военно-автомобильное училище во Владикавказе. В 1985 году полковник Костко был командирован в Гавану советником Генерального штаба Республики Куба. За помощь в реформировании армии Фидель Кастро наградил Виктора Федоровича орденом «Эрнесто Че Гевара». Он также награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР», орденом «Знак Почета», орденом Почета Республики Беларусь, орденом Отечества Республики Беларусь III степени. Службе в армии посвятил более сорока пяти лет. Сейчас работает первым заместителем председателя совета Минской городской организации Белорусского общественного объединения ветеранов. За многолетнюю плодотворную работу, значительный вклад в патриотическое воспитание молодежи Виктору Федоровичу в 2017 году была объявлена Благодарность Президента.Несмотря на почтенный возраст, ветеран продолжает встречаться со школьниками и студентами, пишет стихи, воспоминания. В подборке любимых стихов ветерана есть такие строки:
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память — наша совесть!
Она как воздух нам нужна!
kuzmich@sb.by
