«Ніколі не памятаў столькі некралогаў, што ідуць адзін за адным», - листает «мемори» Мартинович. Любой нормальный человек спросит: где он их выкапывает? «Навіны на «Нашай Ніве» ў чорнай рамцы — пра смерць чарговага выбітнага чалавека», - а-а-а, понятно.
Если, как Виктор, писать на ниву, а потом оттуда же и читать, не диво, что сам становишься похожим на зомби.
Вышли на плато? Какое плато? «Плато в геодезии – плоская вершина, которая может тянуться бесконечно (в смысле – у нас, в «этой стране». - Прим. авт.)» Невдомек литератору, что геодезия – наука точная. А в точных науках понятие «бесконечно» - абстрактно, в жизни плато тянется на сколько-то метров, потом заканчивается спуском вниз, на привычную равнину. Однако желание блеснуть у Мартиновича сильнее желания понимать – не скажу, что так было всегда, но уже давненько.
«Расслабляцца зарана», - набатом звучит его голос. Звонко еще и потому, что «начитанные и свободные» дамочки Фейсбука, повидавшие многое, в последнее время нашли себе другую любимую плюшевую игрушку − Шрайбмана. Да и ту уже, очевидно, меняют на забавную новую. А ведь это главная аудитория, целевая ниша, кормилицы – нельзя их потерять, надо о себе напомнить.
И не только им: «Мой клопат — пра тое лета, да якога мы набліжаемся», - откровенничает теряющий модность доцент литовского университета. Одной рукой он отрабатывает заказ, многократно вбивая в мозги читателей: «чумной барак Европы» - вот оно, новое определение своей страны. «Белорус» и «заразный» - почти что слова-синонимы. Что и сказать, любит родину Мартинович, даже сильнее, чем Алексиевич, хотя, казалось бы, уж крепче нельзя.
Даже хорошее - лучше ведь, чем «Как я писал обо всем белорусском народе и страдал за него (никто не видел, но я-то знаю)»? Как сердце болело за «поголовье, живущее скорее жизнью неандертальцев, чем сапиенсов». Как не отделял я их, этих вот, вот это вот от себя, организованного тонко и наблюдательно, как писал за них за всех всегда: мы, белорусы.
И от отчаяния Мартинович говорит правду: «Уявіце сабе, што будзе праз паўтара месяца, калі ўкраінцы паедуць у Іспанію і Італію, а мы – не». Как по мне, так ничего и не будет, тем более, боюсь, не на плантации ли они и поедут. Но перед глазами писателя зримо встает апокалипсис. Отсюда чисто арифметическим путем определяется, сколько в Беларуси мартиновичей и мартиновичеподобных.
Итак, точные (потому что коммерческие) цифры: в 2018 благополучном году в Испанию организованными туристами съездило чуть более 32 тысяч человек, в Италию – менее 15 тысяч. Добавим втрое больше самостоятельных – с горкой, с запасом всего пусть будет 200 тысяч. Отсюда грустный для мартиновичей вывод: их в стране тысяч 100 самое большее. Потому что, уверен, из всех этих условных тысяч даже не каждый второй у нас мартинович, не такой народ – белорусы.
Пусть даже про Испанию-Италию было сказано литературно, фигурально (на самом деле нет: это ведь и правда был крик души доцента зарубежного «университета»). В 2018 году белорусы получили 686 тысяч шенгенских виз. Пусть половина счастливчиков съездила не на тяжкие заработки, а на курорты Средиземного моря. И пусть половина тех пляжников – поклонники Мартиновича. Получается 170 тысяч человек, и двух процентов населения нету.
Вот и вся «электоральная база» мартиновичей и им подобных. Шуму от них, правда, гораздо больше. Тут вам и социальные сети, и «независимые» сайты, и всякие другие «свободные» каналы. Но, согласитесь, если на клочке нивы разбросать вдоволь навоза, то и пахнуть он будет далеко - как, скажи ты, большое поле. На котором уныло трудятся, если рассмотреть издали в бинокль, дынькоголовые люди. Разумеется, «у скрадзеных гумавых ботах».
И если кто скажет «фу», я соглашусь. Но и спрошу в ответ: а называть свою страну «чумным бараком Европы», «страной полицаев», свой народ - «поголовьем» и «гэтак далей» — это, стало быть, тонко, умно, интеллигентно?
Мне с ними, представляющими процента два белорусов, не больше, играть в стилистику уже не хочется. Желаете превратить нашу ниву в поле аэрации? Тогда и живите на нем сами.
Уж простите, накипело.
mukovoz@sb.by
