– При сопоставлении деталей возникает ряд больших вопросов, на которые мы не можем получить ответы. Поэтому мы еще раз обратились в ИКАО с письмом в адрес президента Совета, в адрес генерального секретаря, в адрес председателя комиссии по расследованию с просьбой, чтобы они оказали максимальное содействие для нас в получении всей этой информации. Эта ситуация беспрецедентна для гражданской авиации.
Артем Сикорский провел следующие параллели: когда в Нагорном Карабахе происходили боевые действия, когда был сбит самолет в Иране, воздушное пространство этих стран никто не закрывал, хотя опасность была гораздо выше. Наша страна, подчеркнул он, действовала согласно инструкциям ИКАО, однако попала под санкции.
– Важный момент, на который мы хотим обратить внимание: нас до сих пор не уведомили о составе комиссии по расследованию. Мы не знаем ни компетентность этой комиссии, ни компетенции отдельных специалистов. Не знаем, какие их права, что они должны сделать, когда подготовить отчет. Всю информацию мы получаем из Твиттера ИКАО, а вовсе не по официальным каналам. С нами до сих пор даже не провели брифинг. Хотя бы посредством видео-конференц-связи, чтобы мы могли обозначить нашу позицию. Вся эта ситуация ставит очень много вопросов и заставляет задуматься, поэтому мы принимаем максимально оперативные меры для того, чтобы довести свою позицию не только до авиационных специалистов, но и до нашей и всей мировой общественности, – заключил Артем Сикорский.
Он отметил, что если ИКАО не проведет объективное расследование, в авиации может случиться очень опасная ситуация:
– В следующий раз диспетчер, пилот или специалист по авиационной безопасности, наземные службы попросту могут бездействовать, опасаясь санкций и последствий, которые к ним могут быть применены.
Отдельно директор Департамента по авиации рассказал о ряде вопросов, которые белорусские авиаторы поставили перед ИКАО:
– Мы направили соответствующие запросы о предоставлении объективной информации с борта воздушного судна в Ирландию и Польшу. Ирландия – это государство, где зарегистрирована компания Ryanair. В Польше зарегистрирован самолет. Однако до настоящего времени средства объективного контроля к нам не поступили, поэтому мы и обратились в ИКАО. Ведь соответствующее расследование проводит и Следственный комитет нашей страны, а также специально созданная при Департаменте по авиации комиссия.
Авиаторы обратили внимание на следующие факторы:
– Мы высказали предположение, что данные объективного контроля просто не сохранены. Почему? Смотрите. События в белорусском небе начали разворачиваться в 12:30. Самолет оказался на земле спустя почти час. Авиационные специалисты знают, что бортовые накопители полетной информации, которые находятся на борту воздушного судна, сохраняют два часа звуковой информации – разговора «диспетчер – пилот». Это в среднем. Устройства есть разные. Самолет уже в 16:20 был готов вылетать, но начал руление с площадки стоянки в 20:14. В 20:48 он только взлетает, хотя двигатель был запущен гораздо раньше. Примерно в 19:30 были приняты пассажиры на борт. Самолет в 21:27 оказался в Вильнюсе. Поэтому мы боимся, что данные о тех событиях, которые разворачивались в белорусском небе и которые представляют для нас особый интерес, не сохранились.
Артем Сикорский обратил внимание, что когда аналогичный случай произошел в Германии, Ryanair прислал за пассажирами запасной самолет:
– Явно для того, чтобы сохранить данные накопителей.
Расшифровка, добавил директор Департамента по авиации, поможет ответить на многие вопросы:
– Почему самолет до самой границы не снижался? Снижение он должен был начать в районе Барановичей. Почему для посадки все-таки был выбран Национальный аэропорт Минск, когда до Вильнюса оставалось 78 километров? Это был ближайший аэродром, и по законодательству пилот должен был следовать именно туда. В правилах ИКАО четко написано: пилот должен следовать на ближайший аэродром. Когда он влетел в Республику Беларусь, отмечу, ближайшим был именно Национальный аэропорт Минск.
Среди принципиальных моментов – вопросы безопасности и поведения пассажиров:
– Если есть информация, что борт, возможно, заминирован, пилот в соответствии с инструкциями должен предпринять меры для максимально плавного снижения воздушного судна. Мы же наблюдаем, что самолет начал снижать высоту резко. Со скоростью 18–20 метров секунду. Еще один из возникших вопросов, который мы также адресовали ИКАО – о разговорах между бортпроводниками и командиром воздушного судна. Как нам известно, когда прозвучала информация о том, что самолет идет на Минск, отдельные пассажиры начали ввести себя не совсем стандартно. Если есть информация, что самолет, возможно, заминирован, то поведение такого пассажира должно было заставить задуматься бортпроводников, которые проходят определенное обучение по профайлингу – считыванию поведения пассажиров. Также возникает вопрос по процедурам эвакуации. Эвакуацию на борту воздушного судна осуществляет командир. По данным видеорегистрации, которая установлена в аэропорту (их мы также предоставили в ИКАО), четко видно, что в 13:22 самолет только заруливает на стоянку, в 13:30 открывается дверь и только в 13:38 начинают спускаться пассажиры. Хотя в правилах ИКАО написано, что экипаж должен обеспечить максимально быструю процедуру покидания воздушного судна. При этом тот пассажир, который себя вел не совсем стандартно, первым не выходит…
deu@sb.by
