О провинциальных городках, расположенных вдалеке от крупных населенных пунктов и оживленных магистралей, порой говорят: неперспективные. Дескать, не повезло им географически — для туристов и бизнеса не привлекательны. Но в случае с городским поселком Глуск, что в 160 километрах от Могилева, на берегу живописной реки Птичь, где население всего 7 тысяч человек, все, уверена, обстоит совсем не так. В частности, потому, что у него богатая история. Храмы, постройки XIX века, древние курганы, остатки укреплений замка, возведенного еще в XVI столетии, где на раскопках обнаружили немало артефактов… Но главная достопримечательность этого края — люди, влюбленные в свое дело, свою малую родину.
Песни, балалайки и… биатлон
Глуск к «Дожинкам», что прошли в начале ноября, заметно похорошел. Новые игровые площадки, скульптурная композиция «Роднае гняздо», Центр культуры и досуга «Орион» на месте бывшего кинотеатра, где после реконструкции разместились не только кинозал, но и загс, концертный и хореографический залы. Здесь работает аккомпаниатором в вокальном ансамбле «Крынiчанька» Александр Голуб. Правда, застали мы его не в «Орионе», а в сельском клубе агрогородка Клетное, где он руководит народным ансамблем «Вярбiчанька». Коллектив — сборный: педагоги, работники культуры, бывший судмедэксперт из Клетного, соседней Заелицы и Глуска. Репертуар народный, инструменты — тоже: цимбалы, баян, балалайки. Есть еще гитары, ударная установка и огромная балалайка-контрабас весом килограммов 15.
Народный ансамбль «Вярбiчанька».— Ей лет 40, цимбалы тоже немолоды, но мы их любим и бережем, — улыбается руководитель коллектива.
Александр Николаевич — человек безусловно талантливый: играет на баяне, гитаре, ударных. К музыке приобщил и детей. Дочь Ольга поступила в консерваторию. Сын Юрий — лыжник и биатлонист, четырехкратный призер прошлогодних Паралимпийских игр в Пхенчхане — победой тоже во многом обязан отцу. Папа не только в 6 лет поставил его на лыжи, но и научил играть на разных инструментах. Теперь музыкальные способности помогают биатлонисту метко стрелять. Ведь спортсмену, который практически ничего не видит, в этом деле надо ориентироваться на звук. Голуб-старший объясняет:
— Стреляет сын в наушниках, определяя расстояние от цели на звук: чем она ближе, тем выше тон. А слух у Юры прекрасный. Он, кстати, несколько лет был в составе «Вярбiчанькi», играл на гитаре, цимбалах, барабанах. А после победы на Олимпийских играх купил 11 гитар, электробарабан, американскую электронную ударную установку «Роланд», а нашему ансамблю привез 6 микрофонов. Каждый стоит около 150 долларов.
«Вярбiчанька» победе Юры посвятила песню. Стихи вокалистки Галины Гороховой положили на музыку — получилась чудесная композиция в этностиле. Сам Юра, когда приезжает в Глуск, обязательно берет в руки музыкальный инструмент и играет на пару с отцом.
Невозможное возможно
Весновский дом-интернат, что километрах в 10 от Глуска, в этом году удостоен премии Президента «За духовное возрождение». Его коллектив во главе с директором Вячеславом Климовичем делает, казалось бы, невозможное — учит письму, чтению, рукоделию людей, кто в силу тяжелых заболеваний считался необучаемым. Здесь реализуют два важных проекта: «Приобретение жизненных навыков» и «Восстановление дееспособности», главная цель которых — приобщить воспитанников к самостоятельности. Часть их живет в отдельных домах: сами готовят, убирают, следят за бытом. А вообще, к каждому воспитаннику тут свой подход — индивидуальный. В зависимости от возраста и диагноза. В интернате — 162 человека от 6 до 38 лет. Кого-то надо научить элементарному уходу за собой, а кому-то уже можно доверить пользоваться стиральной машиной. Помогает социальной адаптации и активное привлечение ребят к труду.
Директор Вячеслав Климович и воспитанницы Алеся Позняк и Анна Пестова.В интернате более 20 кружков: бисероплетение, валяние из шерсти, вышивка... Воспитанники мастерят оригинальные поздравительные открытки, куклы, копилки и ангелов из гипса, картины... Не только для души, но и на заказ.
— Талант есть у каждого, надо просто его заметить и развить, — уверен Вячеслав Климович. — И мы даем нашим воспитанникам возможность проявить себя. Жить полноценной жизнью, а не существовать — вот наш девиз.
У 99,9% совершеннолетних в интернате — диагноз-приговор: «недееспособен». Но с одного из воспитанников этот диагноз уже снят. Михаил Рунцевич — яркий пример успешной социальной адаптации. В Весново он уже не живет, этой осенью перебрался в Глуск, ему выделили комнату в общежитии. Районный центр соцобслуживания населения предоставил работу. Большую часть дня Миша — дворник. Но у него есть и свое дело. В свободное время подрабатывает в мастерской по ремонту обуви, которая так и называется — «У Мишика». У Рунцевича проблема с речью. Зато он запросто может поменять набойки и молнию, сделать профилактику, подклеить подошву. 39-летний Михаил признается:
— Меня этому воспитатель в доме-интернате обучил. Очень нравится это дело. Сперва интернатовским обувь чинил, теперь и в Глуске свои клиенты появились.
— Наши девчата — рукодельницы, но работают в четырех стенах, а наша задача — адаптировать их к жизни. Двое ребят выучились на озеленителей, один уже «выписался» в свободную жизнь, его взяли в хозяйство — будет трудиться по специальности. А еще местные пчеловоды под руководством председателя организации «Белорусские пчеловоды» из Минска будут обучать нескольких наших воспитанников тонкостям этого ремесла. После чего их возьмут на практику, то есть тоже обеспечат работой.
Баклага, кубел, борильце…
Таких, как Владимир Станкевич, в стране единицы. А на Могилевщине он — единственный бондарь со званием «народный мастер». Вот уже больше 30 лет Владимир Иванович хранит редкую технологию работы с деревом и обучает ей всех желающих. В его мастерской — кадки, квашни, бочки, ведра, коромысла. Даже чайник — и тот из осины!
Владимир Станкевич. Ремесло бондаря — это искусство и наука. Материал для квашней заготавливается осенью, после остановки сокодвижения. Но некоторые деревья, прежде чем пойти в дело, «дозревают» по году, а то и больше.
— Я еще и папа Карло, — смеется мастер, извлекая из бочки собственноручно выпиленного из дерева Буратино размером с 3-летнего ребенка.
— Это борильце — емкость для напитков, кубел — для засолки сала, в баклаге носили воду на сенокос. В квашню в старину помещали не кислую капусту, как думают многие, а тесто. Чтобы оно хорошо подходило, бочка должна быть дубовой. Или хотя бы несколько клепок в ней. Дуб — самое универсальное дерево для засолки и закваски. И яблоки моченые в дубовых бочках хранили, и огурцы, и алкоголь. Меду уютнее в липовых или кленовых емкостях. А грибам — в можжевеловых. Туда даже специй никаких добавлять не надо, только соль, потому что можжевельник сам дает привкус и аромат. Правда, в наших краях можжевельник для работы непригодный — ствол тонкий. А легче всего работать с осиной и липой — они податливые, мягкие.
Изделия, сделанные руками бондаря.Перед тем как приступить к работе, мастер рассчитывает сложные формулы:
— Точные расчеты нужны, чтобы изогнутые доски улеглись без единой щели. А вообще, процесс трудоемкий, требует усидчивости: самый обычный бочонок — это неделя кропотливой работы.
За 30 лет работы Станкевич только бочек изготовил около полутысячи. Сегодня 61-летний умелец мечтает об одном — чтобы старинное ремесло не умерло: «Ручная работа ценилась во все времена, и мода на аутентичность, к счастью, вернулась. Потому что такие вещи делаются с душой».
Соколы, влюбленные в землю
Три фермера из Глусского района — братья Соколы — уже обеспечили постоянной работой 30 земляков. А на сезонной у них задействованы около 150 жителей района.
Иван Сокол.На Глусчине всего 19 фермерских хозяйств. Но фамилия Сокол — знаковая. Благодаря Александру, Ивану и Михаилу район среди лидеров по выращиванию овощей.
А началось все с главы семьи — Николая Ивановича, занявшегося фермерством в уже далеком 1992 году. Сыновья тогда еще школьниками были, но во всем отцу помогали. Когда подросли, получили высшее образование, продолжили его дело, объединившись в одно фермерское хозяйство.
Сегодня у Соколов их 3 — у каждого свое: «Доколь-агро», «Сокол М.Н.» и «Дубровские овощи». Ставку делают на морковь, но выращивают и капусту, свеклу, построили по новейшим технологиям современные овощехранилища.
Среднего брата, Ивана (они с Михаилом двойняшки, и до сих пор спорят, кто из них старший), мы в овощехранилище в селе Доколь и застали. Приехал рассчитаться с рабочими. Те перебирали морковь и сортировали ее по мешкам. Иван уточняет:
— Они зарабатывают в месяц около 600 рублей. А у постоянных работников, в зависимости от специальности, зарплата от 700 рублей до полутора тысяч.
— Около 60 — 70% наших с братьями овощей уходит в Россию. А в этом году моркови мы соберем около 8 тысяч тонн.
Всего у братьев 6 хранилищ на 12 тонн овощей. В этом году урожайность у Ивана — 50 тонн моркови с гектара. Говорит, что рекорд был 110 тонн. Для работников у него предусмотрены разные бонусы. Например, тому, кто найдет самую большую морковь, полагается премия в размере дневного заработка. Морковка-рекордсмен, выросшая на его сотках, весила около килограмма и «ростом» была 57 сантиметров.
У Ивана — трое сыновей. Константин, Ян и Олег помогают отцу. Младшим 15 и 13 лет, но они уже заправски управляются с погрузчиком, сортируют и перебирают морковь. Родители уверены: тому, какой ценой достаются деньги, детей нужно учить с детства.
Утюги с историей и «молодильное» зеркало
У маленького Глуска богатая история. Первый замок тут появился в начале XVI века. Увы, строение не сохранилось. Но на раскопках замчища археологи отыскали немало раритетов, которые теперь хранятся в местном историко-краеведческом музее. Его директор Наталья Акулич знакомит нас с достопримечательностями края:
— В деревне Заволочицы живы постройки XIX века, некогда принадлежавшие инженеру Иосифу Жилинскому. Он приехал в наш край осушать болота и так в него влюбился, что остался: возвел дворец, спиртзавод. О роде Жилинских есть легенда. Одна из его дочерей вышла замуж по настоянию отца. Супруг оказался гулякой и картежником: проиграл все состояние и… свою молодую жену! В Заволочицах раньше был музей — боевой славы, а как появился наш — экспонаты оттуда перекочевали в Глуск.
Наталья Акулич.В экспозиции кунсткамеры, которой всего 6 лет, около 1200 раритетов. Один из них — «молодильное» зеркало в шикарной массивной резной раме. Сколько ему лет, не знает никто. Точно не меньше 100.
Принадлежало оно богатой еврейской семье. В годы Великой Отечественной зеркало пытались вывезти отступавшие немцы, но устали с ним возиться — оно тяжелое, в высоту около 2 метров. Но куда любопытнее тот факт, что все, кто в него смотрится, кажутся себе моложе и красивее. Ну не отображает оно недостатков! Реставраторы, работавшие с зеркалом ручной работы, предположили — такой эффект дает особое напыление на поверхности.
— Их 30, датируются XIX — началом ХХ века. Из Италии, Германии, России. Есть угольный, латунный с изображением чертика, утюг-лилипут, умещающийся на женской ладошке, незаменимый при разглаживании рукавов, манжет и рюшей. Есть спиртовой, который, пока ему 100 граммов не нальешь, гладить не станет. Такие брали с собой в поезда. Понятное дело, задействовали не по прямому назначению. Самый тяжелый — жаровой, весит килограммов 5, внутрь его помещались щепки, которые поджигали. Таким инструментом работали или у печи, где была тяга, или на улице. Потому как коптил страшно. Зато в глажке ему равных не было: за час им можно было поутюжить 50 рубашек.
Еще в коллекции около 10 утюгов «с душой» — так называли плашку, которую бросали в костер или нагревали в печи, а потом вставляли в корпус. Утюги в старину были очень дорогими, считались роскошью, и пользовались ими только богачи. Крестьяне довольствовались деревянными «качалками» или скалками. Именно такая спасла музейных работников, когда им понадобилось привести в порядок коллекцию льняных полотенец. Современные утюги с отпариванием с задачей не справились, а старина сработала на отлично!
А еще в кунсткамере экспонируется необычный деревянный пресс для «утюжки» осиновой стружки. Наталья Акулич объясняет:
— Около 100 лет назад заезжий немец освоил в Глуске производство спартри — изделий из осиновой стружки. На тот момент таких мануфактур в стране было всего 2 — на Урале и в Петербурге. Иностранец смекнул: раз в наших краях много осины, на ней можно хорошо заработать. Нанял людей, которые при помощи щипцов с зубчиками нарезали древесину, обрабатывали рубанком, тончайшую стружку-ленту заплетали в косы, сплющивали и мастерили шляпы, циновки, чемоданы, шкатулки и коробки для конфет. Богатые евреи — а Глуск был еврейским поселком — даже в баню с такими чемоданчиками ходили. И все здравницы Крыма украшали жалюзи из осины, сделанной в Глуске. Производство просуществовало до 1962 года. А удивительный инструмент сохранился и до наших дней. Нам он достался случайно. 6 лет назад, когда музей только открылся, одна из сотрудниц пришла на работу, а на крыльце — «подкидыш». Кто его подбросил, так и осталось тайной. Но мы очень благодарны этому человеку. Как и всем землякам, которые трепетно относятся к истории и берегут то, что досталось им от предков.
kislyak@sb.by
