Корпоративное управление, разделение функций регулятора и собственника: как повысить эффективность предприятий госсектора

Драйверы нашего роста

Госсектор является важной составляющей экономики. И от его эффективности в значительной степени зависят макропоказатели. Как повысить отдачу от государственного сектора? Как улучшить коммерческую составляющую, не умаляя социальной функции государственных предприятий? Эти и другие проблемы обсудили эксперты в рамках «круглого стола».

У экономистов к государственному сектору неоднозначное отношение. Одни считают, частные компании более гибкие, мобильные, поэтому конкурентоспособнее. С другой стороны, есть немало примеров в самой новейшей истории успешных государственных компаний, обеспечивающих страну стратегическими ресурсами. Учитывая, что в международном пространстве правят транснациональные корпорации, нередко защитить интересы производителя может только государство. В противном случае результат конкуренции очевиден: финансовые возможности у национальных и мировых производителей совершенно несопоставимы. Словом, насколько госсектор является благом для экономики — вопрос вечных дискуссий. Но очевидно: повышение его эффективности в Беларуси способно стать драйвером роста экономики. Как повысить отдачу от госактивов, обсудили во время «круглого стола» с директором научно-исследовательского экономического института Министерства экономики Юлией Медведевой, начальником главного управления корпоративных отношений, владельческого надзора и обращения акций Государственного комитета по имуществу Светланой Дегтеренко, заместителем начальника управления контроля за использованием государственной собственности Комитета государственного контроля Натальей Халитовой. 

Коллаж Владимира ПОЛОНСКОГО

Ориентир на прибыль

«Р»: У государственных предприятий могут быть совершенно различные функции: выпуск стратегической продукции, производство товаров и услуг высокой социальной значимости, создание рабочих мест, обеспечение национальной безопасности… Поэтому среди госактивов есть разные предприятия по размерам, отраслевой специфике, финансово-экономической значимости для страны. Наверное, логично и их эффективность определять в зависимости от специфики их деятельности и других критериев? 

Н. Халитова: 

— Понятие эффективности государственной собственности определено в Программе социально-экономического развития страны на 2016—2020 годы, утвержденной указом Президента. В этом документе определен ключевой критерий эффективности управления госактивами — обеспечение максимальной прибыли. Правда, было намечено, что будут определены стратегические предприятия, институциональные организации на республиканском уровне, часть активов будет передана в холдинги, а оставшиеся — на уровень местных властей. К сожалению, эта работа в полном объеме не выполнена. Разделение компаний по функциональному принципу не завершено: интуитивно все понимают различия между предприятиями или организациями, но четкие критерии не закреплены ни в одном нормативно-правовом акте. Поэтому в коммунальную собственность передали немногим более 100 акционерных обществ в 2016—2017 годах. Это точечные решения. Окончательно не нашел решения непростой вопрос разделения функций регулятора и собственника. 

С. Дегтеренко:

Светлана Дегтеренко.
— Разделение функций государства в качестве регулятора и собственника — важнейшая задача. Так как Государственному комитету по имуществу в этом разделении выпала роль собственника, то для нас критерием эффективности предприятия является его доходность — начисленные дивиденды, также объем налогов, перечисляемых в государственный бюджет и другие фонды. 

Наталья Мусаевна совершенно права: передача активов в коммунальную собственность происходит достаточно медленно. Но не стоит забывать, руководство страны ставило задачу не просто механически изменить подведомственность или подчиненность предприятий, а встроить их в экономику региона. Без определения стратегии их развития передача не может осуществляться. Поэтому такие решения и являются точечными. И ГКИ, и другие органы государственного управления проводят мониторинги переданных в коммунальную собственность компаний, оценивается их финансово-экономическое положение, динамика. Достаточно много активов было передано на местный уровень в Гомельской и Витебской областях. Результаты показывают: хуже предприятия работать не стали, но и заметных улучшений не произошло. Несомненно, программа социально-экономического развития должна выполняться, но комплексно. Ведь передача предприятий на местный уровень предполагала и трансформацию институциональной среды. Механическая смена органа государственного управления в качестве собственника к существенным изменениям и повышению не приведет. 

Н. Халитова: 

— В прошлом году Комитет госконтроля проводил мониторинг, который охватил все регионы страны. Основная цель — посмотреть, как организации работали на республиканском уровне, как стали работать после передачи в коммунальную собственность. К сожалению, тенденция такова, что заметных улучшений нет. Хотя программа социально-экономического развития предполагает, что местные власти должны разрабатывать мероприятия по повышению эффективности управляемых ими активов. Несмотря на то что окончательные результаты мониторинга еще подводятся, предварительно можно сказать, что финансово-экономические показатели работы акционерных обществ не улучшились. А у отдельных обществ наблюдается тенденция к уменьшению, к примеру, таких показателей, как чистая прибыль, экспорт. Правда, на эти результаты, скорее, влияет общая ситуация в экономике, чем факт передачи. Но пока радоваться нечему. 

Активы с условиями

«Р»: Но хватает ли на местах компетенций, чтобы полноценно развивать активы? К тому же из разных отраслей промышленности.

Ю. Медведева: 

Юлия Медведева.
— Любой государственный актив, в том числе и передаваемый на местный уровень, необходимо оценивать с точки зрения его стратегического значения. Исходя из этого, определять, целесообразно ли сохранять государственную форму собственности или нет. Все знают, у нас отраслевая децентрализованная система управления активами. Причем госсектор достаточно большой по сравнению с соседями. Все знают недостатки такого подхода: когда у отраслевых ведомств с небольшим штатом работников в подчинении находится несколько десятков или сотен предприятий, то объективно тяжело справиться с таким огромным объемом работы. Ведь по каждому ОАО необходимо сформировать совет директоров, найти менеджеров, назначить представителя государства… Объективно наши министерства перегружены. А ведь они должны еще и заниматься отраслевой политикой — основной своей функцией, чтобы все компании развивались, независимо от формы собственности. Идея передачи активов на местный уровень была не в повышении их эффективности, а в разгрузке отраслевых органов государственного управления. Ключевая мысль была какой: если актив не является стратегическим и значимым, то он передается в регионы, и на местах уже решают, как с ним поступать. В том числе не исключалась и приватизация. Но сделок не очень много. Особенно после отмены планов по приватизации на уровне республики. 

Н. Халитова: 

Наталья Халитова.
— Планы приватизации не имеют определяющего значения, от их наличия или отсутствия не появляются потенциальные покупатели и не возникает интерес в приобретении предприятий. Еще в 2012 году руководством страны было определено: в частные руки может передаваться любое предприятие. Вопрос в цене и определенных условиях для нового собственника: проведение модернизации, сохранение рабочих мест или создание новых, объемов производства, уплачиваемых налогов и так далее. Немаловажно и мнение трудового коллектива. И каждое предприятие оценивается индивидуально с этих позиций. Это всем известно, информация до всех заинтересованных доведена. Другое дело, что не каждый потенциальный инвестор готов взять на себя ответственность за будущее предприятия и работающих там людей. В 2011 году под эгидой Национального агентства инвестиций и приватизации, которое наделили полномочиями органа приватизации, был начат пилотный проект по приватизации в отношении 8 акционерных обществ. Для проведения подготовительных работ были привлечены авторитетные финансовые консультанты, а конкретные условия отчуждения объектов приватизации предлагались самими инвесторами. И чем проект завершился? Ни одной сделки. 

С. Дегтеренко: 

— Приватизация с условиями — мера правильная. Но каждое предприятие рассматривается индивидуально. Нельзя сказать, что устанавливается некий универсальный стандарт, от которого невозможно отступить. Если на имеющихся площадях планируется создание суперсовременного производства, то требование сохранять рабочие места может и не выдвигаться. Хочу заметить, что условия необходимо выполнять в течение определенного периода, а не вечно. 

Ю. Медведева: 

— Несомненно, интересы государства при приватизации должны стоять на первом месте. Но надо понимать: немало госактивов, если не говорить про стратегические предприятия, с каждым годом будут все меньше и меньше интересны инвесторам. Все надо делать вовремя. Открыла реестр государственных компаний и посмотрела, чем занимается одно из ОАО. Оказалось, стиркой постельного белья для гостиниц. Неужели этот бизнес настолько стратегический, что в госсобственности необходимо сохранять такое предприятие? 

Ситуация постепенно, но улучшается. Прослеживается тенденция сокращения юридических лиц, находящихся в госсобственности. Прежде всего микро- и малых предприятий в коммерческом секторе. Таких примеров, как я привела с прачечной, уже не так и много осталось. 

Отмечу, эффективность госсектора  не только белорусская проблема. В отчетах МВФ сделан четкий вывод: во всех государствах Центральной и Восточной Европы госсектор работает менее эффективно, чем частный сектор. В этом отношении мы не уникальны. 

«Р»: Но у Беларуси другая спе-цифика: значительная доля госсектора в экономике. 

Н. Халитова: 

— Если уменьшится количество госпредприятий, не факт, что экономика вдруг и сразу заработает лучше. И если мы ликвидируем неэффективные сегодня предприятия, то что будем делать с высвободившейся рабочей силой? 

Ю. Медведева: 

— В госсекторе есть разные предприятия. В том числе и высокоэффективные. У некоторых компаний основной рынок сбыта — ЕС. Они давно ориентируются на высочайший уровень технологий. И только на определенную часть госактивов приходятся наши основные фискальные риски. Полагаю, что, постепенно разматывая узел проблемных компаний, можно изыскать ресурсы и шаг за шагом «почистить» госсектор от неэффективных активов. В том числе и через реструктуризацию. Имею в виду не только финансовый аспект, а комплексную реструктуризацию: технологическую, организационную, управленческую и так далее. Не всегда можно возродить производство исключительно некими финансовыми инструментами. Если посмотреть на крупные предприятия, то проблемы схожи: избыточная рабочая сила, недозагруженные производства, низкая производительность, огромные территории, содержание которых вытягивает ресурсы… Все составляющие должны быть приведены в соответствие с внутренними и, главное, внешними возможностями. Иначе мы будем неконкурентоспособны. Даже на рынке России. У каждого предприятия своя история, но есть типичные проблемы, характерные для многих производств. 

Управление с перспективой

«Р»: Но как сегодня можно охарактеризовать госсектор в целом? В конкретных показателях? 

Ю. Медведева: 

— На конец декабря 2018 года в государственной собственности находилось 3400 юридических лиц, не считая микроорганизаций и банков. Их удельный вес в промышленном производстве — 76,7 процента, в выручке — 61 процент, по количеству рабочих мест — 45 процентов. Можно сказать, что почти каждый второй экономически активный белорус трудится в госсекторе. Поэтому, когда мы говорим про экономическую эффективность, не надо забывать про колоссальную социальную нагрузку на госсектор. Для сравнения: в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) доля госсектора в среднем составляет 15 процентов. 

Если говорить о финансовых показателях наших управляемых государством активов и посмотреть на тренды государственного и частного сектора, то в долгосрочном периоде траектории кривых, отражающих их развитие, повторяются. Глобальных разрывов в динамике финансовых показателей нет. Но беспокоит другая тенденция: значительный разрыв по производительности труда. Например, иностранные компании работают в тех же условиях, но производительность труда у них в 2—3 раза выше, чем в госсекторе. Еще одна особенность: госсектор закрыт для иностранных инвестиций. Доля госсектора в ПИИ на чистой основе всего 5 процентов. И эти диспропорции сказываются на развитии активов. 

«Р»: Возможно, повысить эффективность госсектора сможет корпоративное управление? 

С. Дегтеренко: 

— Корпоративное управление не волшебная палочка, которая решит все проблемы, а объективная необходимость. Корпоративное управление определяет правила взаимодействия акционеров, наблюдательного совета, менеджмента предприятия, работников. К сожалению, иногда корпоративное управление у нас подменяется владельческим надзором со стороны отраслевых госорганов. А корпоративное управление предполагает создание компетентного наблюдательного совета с независимыми директорами, разработкой стратегии развития предприятия, контролем за ее реализацией. Корпоративное управление — важный элемент, который в том числе определяет экономические и финансовые результаты компании. 

Ю. Медведева: 

— Лично я искренне верю в корпоративное управление. Хотя не питаю иллюзий, что за несколько лет нам удастся создать такие же мощные управленческие структуры, как в западных странах. Но, как показывают многочисленные исследования, глубинным фактором экономического развития является защита прав собственности. А хорошее корпоративное управление защищает права акционеров и инвесторов. 



Н. Халитова:


— Корпоративное управление изначально существует в любом хозяйственном обществе, независимо от того, есть в нем присутствие государства как собственника или нет. В этой части его базовые условия установлены Законом «О хозяйственных обществах». В то же время в хозяйственных обществах, где государство является собственником, огромную роль играют органы владельческого надзора. К примеру, они должны вырабатывать меры по повышению эффективности работы обществ и предупреждению их экономической несостоятельности (банкротства). И в условиях, когда доля государства является преобладающей, роль первой скрипки в принимаемых набсоветами обществ и общими собраниями акционеров решениях все-таки будет играть именно орган владельческого надзора. 

В отношении влияния корпоративного управления на эффективность работы обществ хотелось бы отметить следующее. В 10 акционерных обществах, среди которых есть и холдинги, проводился пилотный проект по внедрению лучших практик корпоративного управления. Для этого были определены 5 элементов корпоративного управления. К примеру, в обществах принимались корпоративные кодексы, в состав набсоветов избирались независимые директора. Проведя мониторинг эффективности воздействия этих элементов корпоративного управления на результаты деятельности обществ, мы пришли к выводу, что эти элементы корпоративного управления не оказали существенного влияния на работу предприятий и не улучшили их экономику. 

Ю. Медведева:

 — Нужно понимать, общества сами приходят к тому, что им необходимо корпоративное управление, что им нужен независимый директор. Инициатива должна исходить снизу. Есть исследования, которые свидетельствуют: есть четкая и однозначная взаимосвязь между корпоративным управлением и показателями эффективности деятельности компании. Причем речь не только о Европе, а о России, где близкие к нам условия. Но быстрой отдачи нет: увидеть результат можно только в среднесрочной перспективе (от 5 и более лет). Еще лучше результат ощутим в долгосрочной перспективе. 

«Р»: А есть ли сегодня средства у ОАО, чтобы привлекать специалистов? 

Н. Халитова:

— Если мы говорим об оплате труда, в госсекторе действует отличная от коммерческого система. Есть определенные нормы, закрепленные в постановлении Совмина. Нормы, определенные и системой владельческого надзора, — там указаны ключевые показатели, которые доводятся обществу, и они играют существенную роль при определении вознаграждения менеджменту. По итогам квартала, например, набсовет принимает решение о поощрении, бонусах. Что касается членов набсовета и независимых директоров, оплата строится, исходя из решения общего собрания. Что касается представителей государства, это регулируется законодательством — все зависит от рентабельности предприятия. В пилотном проекте были попытки урегулировать оплату труда независимым директорам, там прописывались конкретные условия. 

С. Дегтеренко:

— Уточню. Конкретно для независимых директоров иная оплата, чем для других представителей набсовета, в том числе представителей государства. Вопрос этот сложный. Совместно с Минэкономики мы создали документ, который хотя бы приблизительно определяет оплату труда для независимых директоров. Для них действительно сложно определить размер вознаграждения, к нам обращалось много руководителей предприятий именно с вопросом, как определить эту сумму. Мы дали рекомендацию: исходить из оклада исполнительного директора. 

Ю. Медведева: 

— Первое, что надо сделать, — почистить госсектор с точки зрения того, нужно ли оставлять в собственности те или иные небольшие активы. Есть ли ресурсы и возможности у государства их развивать. Если нет, активнее применять инструменты приватизации и банкротства. И уже после сужения госсектора для каждого сегмента разрабатывать стратегии развития и управления. И обязательно развивать конкуренцию, чтобы государственный и частный сектор работали в одинаковых условиях. Но отдельно подчеркну: многие говорят о том, что госорганизации имеют какие-то преимущества по сравнению с частным бизнесом. Нужно учитывать и их социальные обязательства. В этом вопросе тоже логично выравнивать условия для госпредприятий и частников. Уход от перекосов, прозрачные условия конкуренции заставят госсектор повышать свою конкурентоспособность. 

volchkov@sb.by

konoga@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter