Как же правы были предки: «Сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь»

Чумазый играть не может!

«Пианист-виртуоз» Константин Горячий — наглядный пример того, что происходит в головах у бчб-интеллигенции. Давайте сравним то, что он говорит сейчас, сбежав в Киев, и что говорил всего лишь три года назад.


Детство

Получив от государства все, что смог взять в музыкальном училище, Костя стал «музыкантом—практиком»: зарабатывал своим исполнением и на круизных лайнерах, и на варшавских фуршетах, и в минских ресторанах. Выходило весьма неплохо: у него была, пожалуй, самая дорогая и крутая коллекция синтезаторов в стране.

Почему не уезжал? Музыканты, лабающие по ресторанам, наблюдательны и циничны. Кому ты нужен за границей? Даже, казалось бы, у соседей: «В Киеве никто особенно не встречает с объятиями, нет недостатка в хороших музыкантах. Я вынужден постоянно о себе где-то напоминать, чтобы получить предложение работы. Есть некие разовые приглашения». Но это сейчас.

Раньше было по-другому: «Тот, кто знает, чего хочет, понимает, какая пропасть отделяет любого человека от мастера. Бах — и ты обладаешь «Грэмми» и ездишь на «Феррари»? Ничего похожего».

Став самым, наверное, известным и востребованным в Беларуси лабухом-пианистом, виртуоз затосковал. Заскучамши стал Константин. Оттого, видимо, и потянуло виртуоза одно время к запретным плодам. Важнее другое: «Я всегда считал, что в Беларуси можно работать на высоком уровне», — говорит он. И тут же продолжает: «Большинство талантливых людей у нас сходит с дистанции, потому что сталкивается с отсутствием творческих и трудовых перспектив в стране». Как вам мажор и минор в одной голове одним аккордом?

Диссидентство

У диссидентов, однако, такое встречается на каждом шагу. А Костя наш — диссидент потомственный, можно сказать, коренной: «Мой отец в 1962 году был осужден по политической статье (боюсь даже уточнять: валюта? мужеложство? подпольный цех? — Прим. авт.). В 2010 году моя мать и брат принципиально вышли на площадь». А сам он с прошлого августа «гулял» регулярно.
Слушайте, может, диссидентство и творчество — две вещи несовместные, а? Ну правда: ведь ни у кого из «протестунов» не написалось ничего значительного — ни тогда, ни сейчас. И Цеслер стал карикатуристом. И Некляев пытался рифмовать, и Вольский записал песню — и не взлетело. Так и пришлось змагарам пробавляться «Тремя черепахами», даже не отдавая себе отчета в прямых аналогиях с «птицей-тройкой» («Кипучая! Могучая! А третья — сильно зло… (зачеркнуто) приставучая»).
А мечталось-то, наверное, обнажив грудь и подхватив бчб-тряпку в руку, как на картине, вести массы за собой, попирая ногами баррикады? Существенная разница в том, что идеалов — нет. И вести — некого. И некуда. Да и грудь обнажить нашим «творцам» (хоть Константина взять, хоть Маргариту Левчук) — ни у одного художника кисть не… не повернется.

Горячий сейчас вынужден записываться с истеричной Шпаковской, эмиграция зла. Так же, как Левчук приходится петь под паучью гитару. На нее и так-то без слез не взглянешь, но теперь… как раскроет рот под переборы, сразу тошнит. Им бы с Карач что-нибудь дуэтом исполнить — вся диаспора бы проблевалась.

Университеты

Но вернемся к Горячему. Итак, выучившись в Беларуси, став популярным в Беларуси, легко обеспечивая любые свои запросы (вплоть до экзотических) в Беларуси, Константин постоянно носил даже не одну, а обе фиги в карманах. «С момента прихода Лукашенко к власти у нас (в семье. — Прим. авт.) не было никаких иллюзий. Последней каплей стал 2010 год», — рассказывает он уцекачам. Однако на людях он тогда говорил по-другому, например, в 2018-м: «Если что—что случается, у него всегда две стороны есть. Я привык находить хорошее. Есть креветки — а есть кожура от креветок, внимание надо обращать на важные вещи, а не на отходы производства».

Какой умненький мальчик, скажете вы. Соглашусь: умненький. Корыстный. Двуличный. Циничный. С апломбом. Вот за апломб-то и ухватились — и поймали: в конце 2019 года его познакомили… с Колесниковой! Да не просто познакомили: «Мы сладили небольшой концерт-трио: флейта, виолончель и фортепиано. Потом встречались в культурном пространстве «ОК 16», где Мария работала директоркой (на деньги, выделенные банком, возглавляемым тогда Бабарико. — Прим. авт.). А после виделись на пикетах Тихановской».
Генри Форд тоже, помнится, был горд, что знаком со всей нацистской верхушкой. Как и нобелевский лауреат Кнуд (Педерсен) Гамсун.
Тут в чем тонкость: чтобы такой виртуоз, как наш Костик, согласился «ладить концерт» с самодеятельностью, нужны или большие деньги. Или безысходность — как у него сейчас, как у Левчук с пауками. Тогда безысходности не было, наоборот: как раз тогда-то многое, что случилось в 2020-м, и начинало готовиться.

Им ведь, нашим бчб-образованцам, вбросили очень точную наживку: «Вы — невероятные». А вас «эта страна», «ябатьки», «чернь», «лагерные вертухаи» — в общем, это быдло — не ценит. Недодает. Так возьмите сами! А мы поможем… вот деньги… вот лозунги… вот плакаты… долбите, дятлы вы наши.
Думаете, бывший писатель Жвалевский со всеми пастернаками, изо дня в день публикуя дайджест признанных экстремистскими телеграм-каналов, не ведает, что творит? Ведает, и очень даже ведает, где-то, уверен, и ведомости есть. Но очень уж хочется войти в историю, стать духовным лидером, невероятным и неприкасаемым.
Так и Костик: «Каждую неделю я выходил на марши, не только в выходные, но в воскресенье — обязательно. Считал, это моя гражданская обязанность». И вот тут у него обломилось невероятно. Он же не барабанщик. И даже не горнист. А с синтезатором спереди, колонками по бокам и генератором сзади это получается какая-то Марыля Родович: «Деревянные качели, расписные карусели». Меркнет невероятно героический образ.

Диминуэндо

И работы нет: «В первые месяцы после выборов я не мог ничего делать (куда ж — улица зовет! — Прим. авт.). У многих музыкантов в творческом плане чувствуется онемение, психологическое нежелание раскрываться». Лабухи, повторю, циничны, вот Горячий быстро и сделал вывод: «Появилось ощущение того, что это ничего не решит».

Циничны и наблюдательны: «В Киеве есть те, кто выходит на акции, но этих людей не так много, как кажется». Перевожу: жалкая кучка, смотреть больно. А не в Киеве? Вообще нету. «Насчет фондов, объединений могу сказать, что их деятельность довольно неоднозначна». Перевожу: даже мало чем брезгующего Костика от их «деятельности» воротит.

К тому же диссиденты — а потомственные особенно — невероятно трусливы. «Я заметил: если оставаться дома, становится еще хуже. Дома очень тревожно. Я просто сидел и ждал, что в дверь постучат или задержат, когда буду выходить из квартиры. А выходишь на протест — видишь, что не один», — и сразу облегчение. До следующего недержания.

Даже сидя посреди Украины и разговаривая с тамошней недожурналисткой, Костик боится: «Интервью с Муковозчиком в 2018-м? Это просто невозможно (посмотрите сами: это выжимка из часовой радио-программы, опубликованная в «СБ» 14.02.2018 г. — Прим. авт.). Я разговаривал с ним, но гораздо раньше». Отмазывается диссидент, белое пальто чистит.

И все равно Горячему хочется выглядеть невероятным: «Муковозчик обращался ко мне в последнее время, никакого разговора у нас не получилось. Мне не о чем с ним разговаривать». Вранье. После той полуторачасовой записи я к Костику не обращался ни разу и никак. Причина проста: больше неинтересно, я про него все спросил. А он ответил.

Кода

Каждую из черт, выпукло демонстрируемую Константином Горячим, можно найти у подавляющего большинства наших «творцаў-уцекачоў-змагароў-актывiстаў». Они некритичны. Циничны. Корыстолюбивы. Двуличны. Трусливы. Можете подставлять в формулу хоть вячорак, хоть латушак, белохвостиков и герасимень, цеслеров и шрайбманов, синих коз и тех, кто в дудиках, — результаты будут совпадать.

Можете себе представить Моцарта с такими качествами? Аркадия Гайдара? Михаила Савицкого? Нет, написать-то такие, конечно, что-нибудь да смогут. Когда-нибудь. Но это не будет ни светлым, ни пронзительным, ни цепляющим.

Так чего о них жалеть? При правильном образовании (а оно в Беларуси с большего — хорошее и достойное), при действующей идеологии (слава богу, она поднимается), с поддержкой государства (нигде такой нет) — интеллигенция нарастет. Творцы появятся. Таланты не пропадут.
Были бы кости. А ведь именно их мы не дали всем этим горячим образованцам поломать. Остальное нарастет, вот только гниющие кусочки, еще оставшиеся кое-где, надо иссечь и выбросить.
Вслед за горячими. Они, кстати, и сами это понимают: «Няўжо вертухаi перамогуць? — Напэўна. Яны пойдуць да канца. Я не ведаю, якiм чынам дабрыня i святло могуць на Радзiме перамагчы, хоць i вельмi моцна гэтага жадаю». Надо лишь заменить «добро и свет» на «бабло и свету» — и тогда станет окончательно понятно, чего они желают.

И чего не будет никогда.

mukovoz@sb.by

t.me/nakipelo_by


Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter