США расколоты и взбаламучены. Президент Трамп требует введения войск для подавления массовых акций протеста. Их поддерживают демонстранты в Канаде и Европе, выходя на улицу с плакатами: «Я не могу дышать». Это, видимо, были последние слова афроамериканца Джорджа Флойда, которого четверо полицейских повалили на землю, причем один наступил ему коленом на шею. Флойд скончался в реанимации, но видео его «обезвреживания» попало в интернет. И породило массу противоречивых вопросов. Америка так и не избавилась от расизма или с белым правонарушителем поступили бы столь же жестоко? Афроамериканцев все еще не признают полноправными членами общества или они сами доводят ситуацию до абсурда? Могут ли вообще найти полное взаимопонимание потомки рабов и рабовладельцев или этого никогда не даст историческая, заложенная на генном уровне память? Об этом сегодняшний спор, который рассудит политкорректный рефери.
Гегемония не в тренде
Людмила ГАБАСОВА
Другой профессор, Джофри Уотке, доказал это с помощью социологического исследования на примере почти 45 тысяч американцев, среди которых не было ни одного с черным цветом кожи. Знаете, Вика, что думают в «стране мечты»? 38,1 процента белых полагают, что темнокожие ленивы, 18,3 процента — что необразованны, 29,3 процента не хотят иметь черных соседей. При этом большинство на словах исповедуют политкорректность: каждый второй согласен, что с дискриминацией надо бороться, две трети не отрицают притеснения афроамериканцев на рынке труда, абсолютное большинство поддерживают совместное обучение черных и белых детей. Но! Только 23,1 процента действительно хотят, чтобы их отпрыски ездили в школу на одном автобусе с темнокожими. Иными словами, «я, конечно, всеми фибрами за толерантность, но держу фигу в кармане».
«Сторонники расовой дискриминации — это те, чью работу многие негры могут сделать лучше» (Ивлин Во, английский писатель).
Кто-то объясняет это элементарным невежеством, а кто-то — теорией группового конфликта. Мол, одно сообщество всегда враждебно к другому, если их интересы вдруг сталкиваются. А расовая дискриминация (и по отношению не только к афроамериканцам, но и к коренным жителям — индейцам), считайте, ровесница США. Исторически белое население там главенствовало. Им не с руки менять устоявшееся положение вещей. Претензии темнокожих (и краснокожих) на равноправие — опасность для доминирующей группы. Стало быть, заявления «я не хочу жить по соседству с негром» — не более чем поддержка госидеологии, стабильности общества.
Так же, по капле, как Чехов предлагал выдавливать из себя раба, и господину приходится расставаться с ощущением собственной исключительности. Достаточно ли времени прошло с 1950-х, когда американский транспорт еще делился на места для белых и для черных? А 9 чернокожих детей в штате Арканзас в класс сопровождали солдаты? Какой угодно можно принять антидискриминационный закон, но если внутренне человек это до конца не принимает, для него всегда будут люди второго сорта. И он подсознательно станет их давить. Вот статистика: при том, что афроамериканцы составляют менее 14 процентов населения США, в прошлом году на их долю пришлось более 23 процентов случаев гибели от рук полицейских. Потомки «дядюшки Тома» оказываются за решеткой в 5 раз чаще, чем белые американцы, и вдвое чаще, чем латиноамериканцы. Надо ли продолжать, чтобы убедить вас, коллега, что это какая-то особо уязвимая группа?
И, конечно, не стоит сбрасывать со счетов эффект «генетической обиды». Поколения афроамериканцев были «грязными ниггерами», не ставились ни во что, продавались как скот… Закономерно, что теперь расовый вопрос — их самое больное место. Кровоточащая мозоль. Тут и искры не надо, чтобы вспыхнуло пламя, — достаточно просто встряхнуть спички в кармане. А уж вчетвером на одного, да с удушающими приемчиками, — это просто цистерна бензина в огонь наследственной памяти. Тут нужна перестраховка на все 200 процентов. Но я же говорю: расовую толерантность в голову насильно не засунешь…
Впрочем, быть может, история с Джорджем Флойдом заставит наконец «золотой миллиард» вообще и американское снобистское белое большинство в частности осознать тот факт, что гегемония не в тренде. И если ты хоть на миг допустил, что выше кого-то, то будешь иметь такой же бледный вид, как обвиняемый в убийстве Флойда Дерек Чавен.
gabasova@sb.by
Все жизни важны
Виктория ПОПОВА
По-моему, очень точная оценка происходящего. В беспорядках участвуют все подряд — и черные, и белые — и, к сожалению, не только грабят, но и убивают друг друга. Пересмотрела документалный фильм «ЛА 92» о бунте в Лос-Анджелесе 1992 года, копирующий нынешний во многих ключевых нюансах: однажды полицейский произвол попадает на любительскую камеру, и видео становится той самой искрой, из которой разрастается пламя массовых протестов. Толпа, как известно, та еще стихия, она контролю не поддается, даже со стороны тех, кто, возможно, ее организовал и подогревает. Толпа сметает на своем пути все и вся. Тогда, в 1992-м, в Лос-Анджелесе волна протестов за неделю (!) принесла с собой 58 смертей, 2,5 тысячи человек получили ранения, 11 тысяч были арестованы, сумма ущерба составила один миллиард долларов. Повторюсь, жертвы и убытки бессмысленные, если спустя почти 30 лет сценарий повторяется слово в слово. Каковы будут печальные итоги нынешних «мирных» акций, трудно даже представить, ведь на этот раз в движуху вовлечены десятки крупнейших американских городов. Светлые помыслы активистов снова меркнут на фоне дикости и вандализма: мало было владельцам бизнеса пандемии, сейчас они вынуждены заколачивать свои магазины и вовсе фанерой, чтобы сберечь от варваров остатки роскоши. Любопытно, что грабители предпочитают орудовать в дорогих брендовых бутиках, а к масс-маркету остаются равнодушными. В результате коронавируса в США 50 миллионов человек остались без работы, естественно, часть из них от безделья и фрустрации готова включаться в любую уличную активность. Но занятный вопрос: в Америке живут миллионы мигрантов со всего мира, почему именно темнокожие чувствуют себя наиболее ущемляемой в правах группой и чаще других свои комплексы сублимируют в уличные погромы? Почему, скажем, индейцы, коренные жители Америки, в истории которых были не менее драматичные моменты, не настаивают на компенсации под страхом кровавых гражданских разборок? У меня нет ответа.
«Насилие, превращенное в зрелище, растлевает невинные души» (Дж.М.Кутзее, писатель).
Вот вы, Людмила, говорите об особой уязвимости афроамериканцев и подкрепляете мысль цифрой: черные оказываются за решеткой в 5 раз чаще, чем белые американцы. А вам не приходило в голову, что и преступления они совершают в разы активнее? Как следует из доклада министерства юстиции США, сообщает издание American Thinker, за 30 лет, с 1980 по 2008 год, черные совершили половину всех убийств в стране, несмотря на то что они составляют всего 14 процентов населения. Замкнутый круг: они совершают преступления, их арестовывают, при этом «в Детройте — городе, которым черное руководство управляло несколько десятков лет, — всего 20 процентов чернокожих мужчин заканчивают среднюю школу». Показатели черного населения в сфере образования удручающие. На этом фоне мне кажется опасным снова и снова предоставлять темнокожим привилегии в виде денежных пособий и не решать проблему их образования.
Пока как сторонний наблюдатель я вижу в уличных протестах полную анархию, разгребать последствия которой придется ни в чем не повинным мирным жителям, которых еще раз заставили прочувствовать свою полную незащищенность в современном мире.
popova@sb.by
Брейк!
Ситуацию, ставшую искрой для беспорядков, часто представляют так: гулял себе невинный прохожий, а на него вдруг набросился расист в полицейской форме и давай душить. Снедаемый, видимо, ненавистью к черным. Но с правовой точки зрения все выглядит не столь однозначно. Полицейский задерживал не просто человека под наркотиками, который будто бы расплатился в магазине фальшивой купюрой. Он арестовывал закоренелого уголовника, который дважды сидел за кражи, потом отбывал срок за хранение кокаина и наконец получил 6 лет за вооруженное ограбление. В последнем случае, кстати, эта «невинная овечка» угрожала прострелить живот беременной женщине. Полицейский хорошо знал, на что способен этот персонаж, потому и применил силовое задержание. Использовав, кстати, не какой‑то изуверский способ, а типовой прием, которому специально обучают в тамошней полиции.Вой же, поднятый потом по всей стране, очень напоминает мне хор наших «правозащитников», готовых оправдать любого преступника, лишь бы потом всласть побороться за его якобы нарушенные права. Они не понимают, что тем самым сеют семена ветерка, а пожать придется бурю, которая может вылиться в уличный беспредел. Короче говоря, я в большей степени поддерживаю позицию Виктории, потому ей и присуждаю победу в споре.
Роман РУДЬ
