Картина «Синдром Петрушки», съемки которой заканчиваются сейчас в Петербурге, — это экранизация одноименного романа Дины Рубиной. В центре сюжета драматичная судьба мастера-кукольника Петра, которого играет Миронов. В детстве его герой увидел в коляске рыжеволосую девочку Лизу. С того дня Петя не упускал ее из виду — он стал для нее нянькой, другом, а после — мужем. А она — его куклой. Но так было до тех пор, пока Лиза не осознала, что она все-таки человек. И тогда Петя создал для себя другой идеал — точную копию Лизы по имени Эллис.
Новая роль погрузила Евгения в ностальгию по детству.
— Мы с сестрой Оксаной любили ставить кукольные спектакли, — рассказывает Миронов. — Тщательно продумывали нашим «актерам» характеры и образы, а затем натягивали простыню, на фоне которой выступали куклы. Это было так таинственно и прекрасно.
— А я играла до 9-го класса, — поддерживает «кукольную» тему исполнительница главной женской роли Чулпан Хаматова. — Чтобы ребята не засмеяли, обычных кукол мы с подружками в школу не носили, а рисовали и вырезали их из бумаги.
Думала ли Чулпан, что ей самой придется воплотить на экране образ куклы! Она играет и Лизу, и Эллис. По мнению актрисы, на девушку с кукольными чертами она не похожа. К тому же выше героини романа на 20 см. Рост Лизы всего 1 м 43 см, поэтому по книге рядом с Петей она казалась просто куколкой.
— А у нас с Женей, — продолжает Хаматова, — разница в росте небольшая. У меня вообще постоянные претензии к себе, желание найти какую-то особую женственность. Довольна ли я тем, как выгляжу в этой роли? Нет, не довольна. Но я счастлива ее играть.
Когда Чулпан впервые увидела своего двойника — силиконовую Эллис, то пришла в ужас. «И это моя копия? Я такая страшная?!» — возмутилась актриса
— Чтобы походить на куклу, — объясняет Чулпан, — мне надо остекленеть, не дышать, не моргать… А ведь если ветер или яркий свет, то глаза слезятся, и сразу видно, что я живой человек, а не игрушка.
К слову, игрушечная Чулпан все-таки появится в фильме. Мастера изготовили двойника актрисы в полный рост. О встрече со своей копией Хаматова до сих пор вспоминает с содроганием:
— Мне сразу не понравилась идея сделать Эллис из силикона. Я считала, что лучше бы гримеры придали моей коже белый фарфоровый оттенок. Но решили по-другому. И тогда мое тело целиком залили в гипс. У меня началась клаустрофобия, я перестала слышать, видеть, удерживать связь с окружающими. А когда гипс высох, его начали отдирать вместе с ресницами и бровями — это было мучительно. В получившуюся форму залили силикон — так появилась кукла Эллис. Когда я ее увидела, пришла в ужас! И это моя копия? Я такая страшная?! Эллис вышла огромная и отвратительная. Ее приодели. А потом она упала, и оказалось, что она без трусов. Тут я совсем разозлилась. В общем, наша Эллис кастинг не прошла, она снялась только в сцене собственной гибели и еще посидела на общих планах. Однажды вместо нее пригласили дублера, а меня не предупредили. Я вхожу в комнату, и вдруг это, в прошлом неподвижное, существо резко разворачивается ко мне и встает! У меня от испуга едва не остановилось сердце.
Евгений Миронов: в сценах без кукол мне было скучно. Я пытался «протащить» их в каждый эпизод. Когда режиссер Лена Хазанова замечала эти попытки, то била меня по рукам
— Я так погрузился в мир своего персонажа, что в сценах без кукол мне уже было скучно. Я пытался «протащить» их в каждый эпизод. Когда режиссер Лена Хазанова замечала эти попытки, то била меня по рукам, — смеется Миронов.
Зато одержимость Евгения приветствовал другой человек — Борис Константинов, главный режиссер Театра кукол имени Образцова. Он помогал актеру овладеть мастерством кукловода.
— К сожалению, многому приходилось учиться прямо в кадре, — вздыхает Евгений. — Но вообще работа с куклами для меня — настоящее открытие: я увидел, как они оживают в руках профессионалов — это мистический процесс. Все происходит крайне медленно: вот она на миллиметр опустила голову, затем подняла ее, посмотрела на меня, задумалась. Я не знаю, как мы сможем показать этот кропотливый процесс в фильме, но в романе он описан очень точно.
Природа, которая иногда подкидывает съемочным группам неприятные сюрпризы, стала для «Синдрома Петрушки» верным союзником.
— Близится первый съемочный день, нам нужен снег, а его даже не обещают! — вспоминает режиссер картины Елена Хазанова. — Наш оператор Азиз Жамбакиев (в 2013 году на Берлинском кинофестивале он получил «Серебряного медведя» за выдающиеся художественные достижения) ходит с хитрым видом и говорит: «Ты только не волнуйся». Но как не нервничать, когда натуры нет! Мы пытаемся заказать снеговую машину, но она не может приехать. Я уже паникую, а Азиз знай повторяет: «Ты только не волнуйся». И вот мы выходим на съемочную площадку без снеговой машины, растерянные, и вдруг… начинается снегопад. Как по заказу! Снег шел несколько дней, все улицы замело. И едва мы закончили работать на объекте, переместились в интерьеры, как… снег начал таять. Потом нам снова понадобился снег — и он опять как по волшебству выпал. На съемках не раз происходили какие-то сюрреалистические вещи, после которых все стали страшно бояться Азиза. Теперь мы точно знаем: если надо что-то наколдовать, то это к нему.
Однажды на площадку прилетела Дина Рубина. После встречи с актерами у нее было ощущение, будто Евгений Миронов и Чулпан Хаматова ее старые знакомые.
— Это меня они видят первый раз, а я их действительно знала — по фильмам, по театральным работам, — говорит Рубина. — К тому же Миронов снимался в экранизации моего романа «На Верхней Масловке», я пересматривала этот фильм много раз. А Чулпан я впервые увидела много лет назад в РАМТе в спектакле «Дневник Анны Франк» и с тех пор внимательно за ней слежу. Я удивлена, какие они въедливые, насколько внимательны к нюансам. Не знаю, что им дало общение со мной, но я получила огромное удовольствие.
Зоя ИГУМНОВА, «ТЕЛЕНЕДЕЛЯ»
