Пока в Минске ищут пути к миру, вокруг форсированно готовятся к войне. Саммит НАТО, который открывается завтра в Уэльсе, рассмотрит создание новых военных баз в Восточной Европе — Эстонии, Латвии, Литве, Румынии и Польше. В связи с расширением военного присутствия альянса Россия меняет свою военную доктрину. Оба эти события напрямую связаны с украинским кризисом. Обозреватели пишут, что следующим шагом будут создание натовских баз в Харькове или на Полтаве и прямое военное столкновение с Россией.
О том, как избежать этой эскалации военного напряжения, обозреватель «СБ» побеседовала с политологом, доцентом кафедры политической теории МГИМО МИД России Кириллом Коктышем.
— Кирилл Евгеньевич, разделяете ли вы опасение, что саммит НАТО в Уэльсе примет решения, которые переведут войну в Украине в общеевропейский формат?
— На данном этапе пока речь об этом не идет. Логика немного иная. НАТО не старается сталкиваться напрямую с Россией, но, напротив, альянс, и в первую очередь США, используют Россию как средство напугать Европу. Ведь не секрет, что главный товар, который продается, это гарантии и одна из форм — это военные гарантии НАТО. Не секрет и то, что за размещение баз НАТО платят страны пребывания. Речь в данном случае идет о том, что нужно продать военную услугу некоторому количеству напуганных восточноевропейских стран. И компенсировать эти военные затраты должны будут сами восточноевропейские страны. Пока речь только о бизнесе. Точно так же, как и конфликт по поводу ПРО был главным образом не военно–стратегический, а финансовый. Он о том, как хорошие парни будут зарабатывать на системе ПРО. Речь шла именно о распределении военных заказов. Равно как и сегодня речь идет о военных ресурсах, об усилиях Штатов продать военные гарантии. По большому счету, мы видим эти усилия на трех направлениях — продажа военной гарантии Евросоюзу, о которой мы уже сказали. Второе — продажа американского сланцевого газа, который окажется раза в полтора дороже российского. И самое главное — это соглашение о зоне свободной торговли с Европой. США лоббируют два таких соглашения, с Европой и Японией, для того, чтобы исправить чудовищно раздутый корпоративный пузырь. Понятно, что за этот пузырь кто–то должен заплатить. Либо европейская экономика должна своим телом спасти снова американскую, либо японская.
— Значит, вы рассматриваете саммит НАТО в ракурсе трех продаж — военных гарантий, сланцевого газа и проталкивания своих экономических интересов?
— Абсолютно правильно. Пока речь идет не о военном столкновении, а о нагнетании страха. Это не значит, что о военном столкновении не стоит беспокоиться. Угроза очень высокая. Но не на этом этапе. Сегодня речь идет о том, чтобы получить максимальную прибыль на страхе восточноевропейских стран.
— И все–таки количество нагнетания страхов немного напрягает. Украинский министр обороны Валерий Гелетей выразил опасение, что Россия может применить тактическое ядерное оружие, в МИД России выразили сомнение в его «степени адекватности». Но дела нешуточные, идет война...
— Здесь все очень просто — Гелетею нужно удержаться на своей должности. Так называемая антитеррористическая операция, по сути, провалена. И теперь непонятно, где контрнаступление ополченцев закончится. И на фоне совершенно неизвестных кадровых выводов стоит вопрос, а кто будет объявлен главным виноватым. В этой ситуации министр обороны делает громкие заявления для того, чтобы видели, что он бдительный, что режет правду–матку в глаза и т.д. Особенно после того, как президент Порошенко заявил о «российском вторжении». К тому же речь идет о пиар–акции в рамках подготовки того же саммита НАТО. Когда нужно максимально нагнетать напряженность.
— К сожалению, новый верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Могерини тоже добавила ложку дегтя, обвинив Владимира Путина в невыполнении своих обещаний. А ведь именно Путин позавчера призвал не к формальным, а к «субстантивным, содержательным переговорам» по Украине. Как вы думаете, к кому был обращен этот призыв и будет ли он услышан?
— С Федерикой Могерини не все так просто. Она была назначена на свой пост после очень длительной аппаратной борьбы. Ее заявление имеет два измерения. С одной стороны, она формально присоединилась к общему хору осуждения Путина. С другой стороны, и это принципиально, она заявила, что никакой альтернативы политическому урегулированию нет. Наверное, так и должен делать политик — соблюдая форму, обеспечить абсолютно правильную суть. Нам важно, что первое же заявление Могерини посвящено продвижению наиболее конструктивной точки зрения о переговорах.
Что же касается сути самого кризиса, то это дело непосредственно тех стран, которые являются соседями Украины. Это Беларусь, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия... Потому что как ни крути, а любые издержки при любом сценарии ложатся именно на эти страны. Не принимать беженцев невозможно, не говоря уже о желании каждого государства сохранять стабильность у своих границ. Поэтому вопрос практического урегулирования — это европейский вопрос. Целесообразно создать клуб друзей Украины, и, кстати говоря, Минск вполне мог бы выступить с такой инициативой.
— А как может быть расширена уже существующая переговорная площадка в Минске для различных дипломатических форматов?
— Расширять нужно по географическому признаку. И те страны, которые являются соседями Украины, должны быть включены в процесс. Согласовать такое предложение можно, и, наверное, оно найдет у них отклик по той простой причине, что все понимают — от этой проблемы все равно не уйти. Минск вполне может выступить за создание такого международного клуба и сделать второй контур переговоров по Украине с участием всех региональных стран. Функционал такого клуба очевиден — проще встречать проблемы лицом, чем их не замечать.
Советская Белоруссия №167 (24548). Среда, 3 сентября 2014.
