Прошло четыре года. Ливию постигла печальная участь — она была полностью опустошена военными действиями. Между тем Обама пришел к власти, обещая закончить бессмысленную войну в Ираке и в дальнейшем избегать подобных авантюр. В прошлый понедельник в своем выступлении на Генеральной ассамблее ООН президент признал пример Ливии столь же весомым аргументом против попыток наводить порядок за рубежом, как и пример Ирака. Он продолжает утверждать, что решение выступить против Каддафи было, как он заявил в прошлом году Томасу Фридману (Thomas Friedman) в интервью The New York Times, «абсолютно правильным», однако отмечает, что этот опыт научил его не предпринимать таких шагов, не имея плана по «заполнению вакуума» после победы.
В ООН Обама также сказал, что наша верность идеям международного порядка «подвергается сейчас испытанию в Сирии», в которой с одной стороны президент Башар Асад убивает «десятки тысяч собственных граждан», а с другой стороны Исламское государство «обезглавливает пленных, убивает невинных и порабощает женщин». В связи с этим в течение последних четырех лет Обама придерживался в сирийском вопросе двух четких принципов: что Асад должен уйти и что с таким «чудовищным культом», как ИГИЛ, не может быть примирения.
Однако Владимир Путин, определенно настроенный выставить Соединенные Штаты главным мировым задирой, не захотел подыгрывать Обаме. В своем состоявшемся в понедельник — после речи Обамы — выступлении на Генеральной ассамблее он прошелся по проявившейся после холодной войны и 11 сентября склонности США устраивать демократические революции за рубежом. Это, по его словам, напоминает ему некоторые моменты «из истории Советского Союза», в которые «попытки подстегнуть перемены в тех или иных странах, исходя из своих идеологических установок, часто приводили к трагическим последствиям, приводили не к прогрессу, а к деградации».
На Ближнем Востоке и в Северной Африке —то есть в Ираке и в Ливии — «агрессивное внешнее вмешательство привело к тому, что... государственные институты да и сам уклад жизни были просто бесцеремонно разрушены», — заявил Путин. «Вместо торжества демократии и прогресса — насилие, нищета, социальная катастрофа, а права человека... ни во что не ставятся», — добавил он. По его словам, получившийся вакуум заполнили жестокость и фанатизм, а главной угрозой мировому порядку стало ИГИЛ, возникшее и расцветшее на развалинах государств, которые были погублены бесконтрольной американской мощью.
Самому Путину дорого обошлась его агрессивная внешняя политика, очередные примеры которой мы видели в Крыму и на Украине. Сейчас на международной арене он имеет заслуженную репутацию жестокого циника. Однако это не помешало ему заметить в своей речи: «Так и хочется спросить тех, кто создал такую ситуацию: „Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?“». Получить ответ, по его словам, он не ожидает, однако он специально подчеркнул, что теперь в Сирии необходимо выбрать сторону. «Считаем огромной ошибкой отказ от сотрудничества с сирийскими властями, правительственной армией, с теми, кто мужественно, лицом к лицу сражается с террором», — заявил российский президент, добавив с откровенным пренебрежением к неудачным попыткам администрации Обамы создать независимое демократическое сирийское сопротивление: «Надо наконец признать, что кроме правительственных войск президента Асада, а также курдского ополчения в Сирии с „Исламским государством“ и другими террористическими организациями реально никто не борется». Путин намекнул, что американцы пытаются сотрудничать с террористическими группировками. «Они не глупее вас, и ещё неизвестно, кто кого использует в своих целях», — предупредил он.
Неудивительно, что эту пикировку Обамы и Путина многие журналисты окрестили «дуэлью». Президенты друг друга не любят, и их выступления были наполнены взаимными скрытыми намеками. Тем не менее — при всем конфронтационном тоне — их высказывания по сирийской проблеме демонстрировали, что они нашли общий язык. Путин откровенно пытается укрепить позиции России как одного из ведущих игроков на Ближнем Востоке, а Обама ему в этом не мешает.
Президент предпочел расплачиваться за то, что он слишком мало сделал в Сирии, а не за то, что он сделал там слишком много. Его легко было бы за это ругать, если забыть о Ливии и об Ираке, а также о том, что на прошлой неделе талибы — впервые с тех пор, как США установили 14 лет назад в Кабуле нынешний режим, — захватили крупный афганский город. Обама сообщил ООН, что он готов предпочесть борьбу с ИГИЛ борьбе с Асадом — и готов ради этого сотрудничать с Россией и Ираном, если они помогут обеспечить уход Асада от власти. Эта уступка выглядит не такой уж большой, и было трудно не удивиться, почему ее не сделали раньше — до того, как погибли двести тысяч сирийцев. Однако на следующий день после этого Россия начала бомбить цели в Сирии, и количество погибших снова увеличилось.
Филип Гуревич (Philip Gourevitch)
Мнение автора не всегда совпадает с точкой зрения редакции
InoСМИ.Ru
Мнение автора не всегда совпадает с точкой зрения редакции
InoСМИ.Ru